Фарфоровые куклы

– Он мог съехать на менее приметную дорогу и скрыться окольными путями, чтобы не попасть в поле зрения свидетелей или объективов, – предположил Флинн. – А номера и вовсе испачкать или заменить на поддельные где-нибудь в лесу, например, в заранее подготовленном отстойнике.

– Можно было бы подумать, что преступник не местный, если бы не характер убийств, – Даггерт почесал ногтями щетинистый кадык.

– Что ты хочешь сказать? – Стивенсона обуяло любопытство.

– Он поддерживал с женщинами продолжительный контакт до их смерти. Пусть даже этот больной сукин сын не из нашего округа, но наверняка обитает где-нибудь поблизости. Мотаться туда-сюда на большие расстояния – значит часто привлекать ненужное внимание.

– Теперь это придется устанавливать вам, офицеры.

– У Кэрри были родственники или друзья?

– Все контакты жертвы отражены в материалах дела. Пара соседей, немного друзей, вернее знакомых, продавец в лавке неподалеку от ее дома… и все в таком духе.

– Как насчет мужчины… любовника?

– Кэрри встречалась довольно долго с одним парнем, но этот человек последние три года живет в другом городе, у него семья и безупречное алиби. Женщина была одинока в романтическом плане.

– Молодая, красивая и одинокая… – досадно заметил Флинн.

– Но при этом они с убийцей как-то друг друга нашли, – произнес Даггерт.

– Отработка ее немногочисленных связей с людьми ничего существенного не дала. Женщина была сиротой и до совершеннолетия жила в приюте.

– Ты отработал приют?

– Я отработал все.

– А потом?

– Переехала к своей бабушке.

– Что рассказала бабушка?

– Ничего. – Стивенсон пожал плечами. – Старушка отъехала в иной мир несколько лет назад.

– Я видел в деле медицинское заключение, что ты о нем скажешь?

– Несколько лет назад у Кэрри диагностировали рак. Лечение протекало тяжело, с переменным успехом. Качели, одним словом. В конце концов, ее лечащий врач…

– Ты его проверил?

– Мы проверили всех, кто так или иначе фигурировал в деле.

– Продолжай.

– В конце концов, лечащий врач Кэрри незадолго до ее убийства посоветовал приготовиться к худшему. Она должна была протянуть еще максимум год, принимала наркотические препараты, чтобы купировать боль.

– Кто видел женщину в последний раз? – спросил помощник.

– Отец Шепард.

– Шепард? – повторил названную фамилию Даггерт.

– Отец? – переспросил Флинн.

– Местный священник. Он был довольно близким для нее человеком, руководил некогда тем самым католическим приютом, поэтому знал жертву с детства. Они иногда общались, когда Кэрри посещала его приход. Отец несколько раз принимал у нее исповедь, в том числе за несколько дней до смерти.

– Она поведала священнику что-нибудь интересное для следствия?

– Вы можете расспросить его об этом сами.

– Мы так и сделаем.

– Как насчет алиби этого… Отца Шепарда? – Флинн подался вперед.

– Ты не находишь эту связь подозрительной? – недоверчиво спросил детектив.

– На следующий день после очередной исповеди Кэрри он уехал на какую-то конференцию пасторов и вернулся лишь через неделю после того, как обнаружили труп. Мы тщательно проверили священника в первую очередь. Все это не более чем совпадение.

Стивенсон взял блокнот, лежавший на столе возле телефона, и что-то в нем записал.

– Мне больше нечего вам рассказать, – с этими словами он вырвал из блокнота листок и протянул его детективу:

Ориол-авеню, Церковь Святого Павла

Глава 6. Морг

Отделение судебно-медицинской экспертизы трупов располагалось в небольшом двухэтажном здании напротив полицейского департамента – их разделяла внутренняя служебная парковка, а время в пути занимало всего три минуты неспешной ходьбы; в другой части здания находился отдел криминалистики, что делало обмен информации оперативным как в при живом общении, так и при передачи материалов. Безликая кирпичная постройка, похожая на книжный депозитарий, из которого Освальд стрелял в Кеннеди; только она была светло-серого цвета.

Даггерт и Флинн пересекли стоянку, пропетляв среди нескольких машин. Они вошли в стеклянные двери, отметились у дежурного и направились в цокольное помещение, где проводится осмотр тел. Извилистый, скудно освещенный потолочными лампами коридор с монотонными бледно-голубыми стенами привел их в прохладный морг, где стоял тошнотворный запах бальзамических жидкостей, смешавшийся с ароматами чистящих средств.

– Офицеры, – сгорбившись над обнаженным трупом женщины, лежащим на столе аутопсии, Фергюсон бегло взглянул поверх очков на вошедших детектива и помощника. Поверх льняного халата на нем висел пластиковый фартук, а на руках были надеты длинные перчатки.

– Как успехи? – поинтересовался Даггерт, остановившись возле тела напротив.

Флинн встал рядом и молча кивнул доктору в знак приветствия. В стене справа осталась приоткрытой дверца одной из холодильных секций, и полицейские увидели чью-то сплющенную голову.

Фергюсон поторопился закрыть дверцу:

– Кто-то разбил ему череп кувалдой… – он вернулся к трупу женщины. – Одежду, – а это только летний сарафан, – забрали подручные Лэнса и сейчас исследуют ее в противоположном крыле. Позже начну вскрытие и возьму необходимые анализы. Общий доклад будет готов к сегодняшнему брифингу, а вот на детальный отчет уйдет пара-тройка суток: содержимое желудка, ткани, кровь… – работы много. В настоящий момент я должен осмотреть полость рта. – Подручным инструментом Фергюсон принялся раздвигать челюсти жертвы, одновременно используя какую-то жидкость, которую он вливал из небольшой колбы в рот трупа; раздались неприятные звуки: треск рвущегося засохшего клея и челюстных суставов.

Детектив поморщился, пробежав глазами по металлическим стеллажам, заполненным сосудами с органами в формалине.

– Лэнс говорил что-то о разных способах фиксации…

– Убийца использовал нитки, когда обрабатывал первую жертву. Причем сделал это довольно небрежно, но необходимого эффекта в итоге добился.

– Почему он зашил ей рот тогда, а сейчас просто заклеил?

– Он не просто его заклеил, – ответил судебный патолог. – Здесь установлены специальные скобы, чтобы рот не открывался при транспортировке, причем самодельные, так что не утруждайте себя розыском профильных продавцов, реализующих для моргов и ритуальных бюро подобные приспособления.

Даггерт недовольно покосился на труп.

– Где этот чертов стажер? Отправился по моему поручению за необходимыми бумагами, и его нет уже целых полчаса. – Фергюсон раздвинул инструментом челюсти, бегло осмотрел полость рта, затем оставил запись на листе в планшете, который снял со стены под узким продолговатым окном, расположенным ближе к потолку в пяти футах над головой, и повесил его обратно на крючок.

Казалось, будто женщина просто спит, находится под наркозом, и Даггерт задумался о том, как можно привыкнуть к такой работе или вообще полюбить ее.