Фаргал. Трон императора
Шрифт:
Впрочем, знай военачальники Фаргала наверняка, что царь погиб, вряд ли Хонт-Хурзак надолго бы его пережил. Мстительность Владыки Шорисдара знали все, а три военачальника, в чьи руки он попал, были не настолько глупы, чтобы рисковать.
Дни шли. В окрестные селения стали возвращаться жители, ушедшие в леса, едва запахло войной. Это принесло новые проблемы. Наемники, которые посчитали себя обойденными (им не позволили полностью ободрать захваченную крепость), роптали. Только железная рука Кайра и обещание дополнительного вознаграждения из средств Хонт-Хурзака держали их в повиновении.
Пора было возвращаться в столицу. Но как возвращаться без императора? Приняли решение подождать еще три дня.
К исходу второго к Шотару прискакал вестник:
«Фаргал вернулся!»
— Я знал, что он выкарабкается! — воскликнул Дарзар, бывший в это время в гостях у Шотара.
— Веди нас к нему! — приказал он вестнику, поспешно пристегивая меч.
Воин покачал головой.
— Он направляется сюда! — сказал он не слишком радостно.
Воодушевление Дарзара угасло. Приглядевшись к унылому лицу вестника, он тут же заподозрил неладное.
— Верное решение! — одобрил Шотар, менее пылкий, чем тысячник Алых. — Здесь ему будет удобней, чем в любом другом доме!
Капитан имел в виду дворец Владыки Реми, который занял в первый же день после падения крепости.
— Позови сюда Косогубого! — приказал капитан одному из своих охранников. И, повернувшись к вестнику:
— Что с царем?
Тот мялся, не зная, что ответить. И тут внизу, на первом этаже, раздался шум и несколько голосов одновременно выкрикнули императорское приветствие.
— Он здесь! — воскликнул Дарзар, побледнев.
— Идем! — сказал ему капитан. — Встретим!
Сбежав вниз по широкой лестнице, военачальники сразу же увидели отряд Алых, пересекающий обширный зал. Оба поспешили навстречу. Воины расступились, давая им дорогу.
— О, мой государь! — в смятении проговорил Дарзар, увидев своего императора.
Фаргал выглядел ужасно. Доспехи его превратились в решето, черные волосы свалялись и лохмами висели вдоль изможденного лица. Могучая шея стала по-стариковски тонкой, а от мышц, облегавших широкий костяк, почти ничего не осталось. Царь выглядел как человек, не один десяток дней проведший без пищи. Кайр, в эту минуту вбежавший в зал, остановился справа от Шотара и взирал на царя, не зная, радоваться ему или горевать.
Потускневшими глазами Фаргал посмотрел на встречавших его военачальников. Если б не характерный ястребиный профиль, ни один из них не признал бы царя — настолько тот изменился.
Люг, на плечо которого опиралась рука императора Карнагрии, выглядел получше, но и ему досталось изрядно. Толстый слой пыли, размытой потеками пота, покрывал лицо сокта. Борода была опалена, нос распух, глаза воспалились и заплыли.
— Приветствуем тебя, царь! — четко произнес Шотар.
Но губы его дрожали.
— Благодарю! — Даже голос царя стал высоким и скрипучим, словно в горле у Фаргала пересыпался песок.
— Люг, — негромко спросил Кайр. — Только — вы?
— Да! — сокт вздохнул. — Только мы. Больше никто!
Шотар подхватил царя слева и был поражен легкостью
его тела.— Кто-нибудь! — крикнул он. — Распорядитесь о трапезе для государя!
— Я позабочусь! — взялся Дарзар. — Пища, горячая вода, постель и лекарь!
— Лекарь ни к чему! — сказал Люг, и Шотар удивленно взглянул на сокта.
Но Фаргал поддержал:
— Да, лекарь — это лишнее! Только вода, пища и постель!
Спустя час, когда Фаргал, накормленный, вымытый и осмотренный все-таки лекарем (Шотар настоял!), уснул, Люг и трое военачальников собрались в соседних покоях.
— Если вы думаете, что я стану что-то рассказывать, — хмуро заявил сокт, — то ошибаетесь! Есть кое-что, о чем лучше молчать!
— Ты уверен, что все, кто был с вами, — погибли? — спросил Кайр, поглаживая повязку.
Тысячник все еще надеялся увидеть Кэра живым.
— Все! — ответил сокт. — И воины и маги. Это был кошмар! А потом мы целую вечность блуждали в кромешной тьме! Не знаю, сумеет ли государь оправиться! Ему пришлось много хуже, чем мне! Боюсь, ему уже никогда не стать прежним Фаргалом!
Слова человека, всегда более других верившего в мощь царя-воина, повергли остальных в смятение.
— Мы будем беречь его! — угрюмо пробормотал Дарзар.
— Что бы ни было, — произнес Шотар, — вы вернулись, хвала богам! Погибни Фаргал — усобицы не миновать!
Кайр и Дарзар кивнули, соглашаясь.
— Что у вас? — спросил сокт.
— Войско готово выступить! — ответил Шотар. — Но Фаргал…
— Царь не скоро сядет в седло, — произнес сокт. — Но его можно нести на руках. Уверен, во Дворце он быстрее придет в себя! Если вообще когда-нибудь… Так! — оборвал он сам себя. — Мы можем выступить послезавтра! А сейчас прошу меня простить — я хотел бы отдохнуть!
— Да, — проговорил Дарзар, когда сокт вышел. — Люг Смертный Бой… Досталось ему…
— Ну, в сравнении с Фаргалом вождь еще хорош! — возразил Кайр. — Из тюремной ямы краше выходят!
— Косогубый! — сказал Шотар. — Займись-ка завтра с утра носилками! Везти царя на колеснице по здешним дорогам нельзя!
— Люг и сказал: на руках! — напомнил Дарзар. — А насчет носилок… Думаю, паланкин Хонт-Хурзака — в самый раз! А толстяк пусть прогуляется пешком, порастрясет жирок!
Все трое рассмеялись преувеличенно громко, словно обрадовавшись поводу посмеяться.
Но на душе у каждого было черно. Особенно у Кайра, которого потеря Кэра буквально выбила из седла. Сколько надежд он возлагал на молодого воина!
Выйдя из дворца Владыки Реми, самериец вспомнил, что должен отправить черного вестника в дом Шера, как обещал Вардали.
Жена царского Советника связалась с самерийцем за день до того, как войско выступило в поход. С ее связями отыскать след юного гладиатора было не так уж трудно. Кайр, знавший Вардали достаточно хорошо (не он один!) и уважавший ее не только как женщину, искусную в любви, но и как человека, управлявшего своей судьбой, не отказал в просьбе. Кайр (и, опять-таки, не он один) питал слабость к Вардали, чья древняя кровь не прокисла за время, прошедшее от Шаркара-Победителя. Быть бы ей женой настоящего мужчины, а не этого слизняка Гагарана!