Фаргал. Трон императора
Шрифт:
При этом голос ее еле заметно дрогнул.
«Кен-Гизар! Ты не за этим сюда пришел!» — напомнил себе посланник.
Рукав туники сокта соскользнул к локтю, и Вардали увидела массивный золотой браслет с выпуклым изображением хищной птицы. И восьмиугольники из рубинов, вправленных в золото по обе стороны от него.
«Ого!» — подумала Вардали Шера.
Кен-Гизар заметил ее взгляд и поправил рукав. Не слишком быстро, чтобы она не подумала: он что-то скрывает. «Не хватало еще, чтоб аристократка заметила следы от перстней на моих пальцах! —
— Тебя снедает некое… томление! — произнес мнимый лекарь проникновенно. — Но сей недуг…
— Я вполне здорова! — отрезала Вардали.
Но руку отнимать не спешила.
— Советник Саконнин сказал: ты больна! — возразил сокт.
«Узнаю Саконнина!» — подумала супруга Советника Шера.
— Нет, целитель! Беда случилась с моей дочерью!
— В таком случае, пойдем к ней! — предложил мнимый лекарь. — А твоим, менее серьезным, недугом можно заняться попозже… если ты пожелаешь!
— Возможно! — ответила женщина. — Идем же!
Теперь она и помыслить не могла перепоручить
Кен-Гизара служанке. Да и за тем, как он будет лечить Ирдик, следовало присмотреть!
Комната младшей Шера располагалась на втором этаже дворца. Свежий ветерок со стороны увитого виноградом балкона приносил приятную прохладу и бодрящий запах водяной пыли от небольшого фонтана из розового мрамора. Вдоль стен в больших глиняных вазах росли причудливые растения. Желтые и голубые цветы с длинными мягкими лепестками источали тонкий аромат. На зеленых глянцевых листьях блестели водяные капли.
Негромко пела флейта. Мальчик-музыкант, скрестив ноги, сидел на ковре. Глаза его были закрыты.
Вардали прикоснулась к голове флейтиста, и мелодия оборвалась.
— Выйди! — приказала женщина, и музыкант покинул комнату.
Ирдик, откинувшись в низком широком кресле, глядела в переплетение зеленых виноградных ветвей. На ней было свободное платье из полупрозрачного шелка. Волосы ее, расчесанные, но не убранные, рассыпались по темно-голубому бархату кресла.
Кен-Гизар взглянул на ее босые маленькие ноги, на соединенные вместе колени, на острые груди и живот, просвечивающий сквозь серый шелк, и рот его наполнился слюной. Он буквально чувствовал, как руки его раздвигают стройные нежные бедра, а черные пушистые усы смешиваются с рыжими вьющимися волосками, когда губы припадают к Источнику Наслаждения.
Но тут глаза его встретились с зелеными печальными глазами девушки, и сокт понял: этого не будет никогда.
Он отнесся к своему неотвратимому поражению с философским спокойствием.
Вардали, угадавшая мысли мнимого лекаря (честь ей, ибо мысли Кен-Гизара угадать нелегко), прониклась к посланнику еще большим уважением.
— Доченька, — проговорила она. — Вот царский лекарь, он…
— Царский? — глаза девушки, до сего мига подернутые пеленой, вспыхнули.
Вскочив на ноги, она подбежала к сокту. Ее пальчики вцепились в край туники посла:
— О! — выдохнула она. — Вы, только вы поможете мне!
Сокта не обманул ее пыл. К нему самому эта страсть не имела отношения.
— Ну конечно, милая! —
откликнулся он с небрежной легкостью привыкшего утешать. — Говори, милая, я тебя слушаю!Вардали открыла рот… и закрыла, наткнувшись на предостерегающий взгляд.
— Раз вы — лекарь, — пылко произнесла Ирдик, — вы не можете спутать их!
— Кого — их, девочка?
— Кэра и Фаргала!
— Кто такой Кэр, милая?
Ирдик выпустила его одежду, отшатнулась.
— Ты осматривал царя, господин лекарь, после… его возвращения? — напряженным голосом спросила девушка.
«А ведь еще и умна!» — восхитился Кен-Гизар.
— Да, — ответил он осторожно. — Я осматривал государя.
— И что? — зрачки Ирдик расширились.
Кен-Гизар поймал ее кисти, сжал, повел обратно к креслу, усадил, сел рядом на краешек (нелегкая задача, учитывая комплекцию посланника), отечески обнял:
— Скажу тебе, я был удивлен… — произнес он спокойно.
— Да? — вскрикнула Ирдик.
— …Наш государь, он ведь, как знает каждый, кто видел его по возвращении в Великондар, не в лучшем состоянии здоровья. Я был удивлен тем, что государь заставил меня ограничиться лишь поверхностным осмотром!
— "О! — выдохнула Ирдик.
Кен-Гизар почувствовал, как расслабилось тело, которое он обнимал.
— Ты можешь говорить мне все! — Сокт пристально взглянул в зеленые блестящие глаза. — Я лекарь! И умею хранить тайны. Любые тайны! — подчеркнул он.
И Ирдик прорвало.
Торопливо, сбиваясь, нервничая, немилосердно теребя тунику Кен-Гизара, девушка выложила ему все.
О пире. О лабиринте. Об оборотне-змеечеловеке (Вардали за ее спиной ахнула и закрыла рот ладонью. Кен-Гизар, потрясенный не меньше, но лучше умевший сдерживать свои чувства, предостерегающе сдвинул брови), о том, как оборотень их пощадил и вывел из лабиринта. Снова о Кэре. О неудачной попытке отца выкупить Кэра. И о том, как он все-таки стал свободен. О том, как она, Ирдик, любит его. И как сразу узнала там, на площади перед Дворцом.
— Это не Фаргал! — воскликнула она убежденно. — Это он, Кэр! Я знаю! Точно знаю! Потому что я люблю его!
— Хорошо, хорошо, девочка! — серьезно и спокойно произнес Кен-Гизар, глядя в пленительные доверчивые глаза. — Спасибо, что рассказала мне! Если это действительно Кэр, твой Кэр, — он достанется тебе! Я обещаю!
И поклялся самому себе, что так и будет. Опрометчиво. Но иначе он не мог бы поступить с такой девушкой.
Вардали с изумлением уставилась на лекаря, говорившего так, будто он сам правит царством.
Зато ее девочка наконец успокоилась!
— Ты немного отдохнешь! — продолжал сокт. — Поешь, поспишь и постараешься не слишком волноваться! Пройдет три, может, четыре дня — и все выяснится! И мы найдем твоего Кэра, даже если он не в мантии царя Карнагрии!
Кен-Гизар негромко рассмеялся. И поднялся.
«Ирдик-то успокоилась! — подумала Вардали, выходя из комнаты дочери. — А я? Ну уж нет!»
Сделав вид, что споткнулась, она, согнувшись, оперлась рукой на выгнутую спинку дивана, задержалась в этом положении чуть дольше, чем требовалось.