Фарватер Чижика

— Тысячу рублей! — сказал один из гостей, актер на характерную роль. Резонёра. Сказал в шутку, но цена была названа.

— Тысяча? — вопросительно повторил хозяин. — Это настоящая испанская гитара, в тридцать восьмом привезена из Испании.

— Дороговато, — сказал я. — Ну, да ладно. Пусть.

Медленно достал из внутреннего кармана пиджака бумажник крокодиловой кожи (купил в Триполи), раскрыл, на виду опустошил отделение. Десять сторублевок. Захватил на всякий случай. Вот такой.

— Пересчитайте, — потребовал.

Что там считать, десять бумажек. Но хозяин дважды сбивался. Может, от радости. Может, считал, что продешевил.

— Теперь деньги ваши, а инструмент мой. При свидетелях.

Гости закивали — как же, как же. В глазах предчувствие радостей — как они будут рассказывать эту историю другим.

Вернулся Высоцкий, успокоенный, опять помолодевший.

— Что, пропустил самое интересное? Вот так всегда. Ну, что ж, я, пожалуй, поеду. Хочу вернуться засветло. Что-то знобит…

И мы откланялись тоже.

Хотя и не знобило.

Авторское отступление

Как звучит Бах? Примерно так: https://youtu.be/ojBYW3ycVTE

Глава 20

25 декабря 1976 года, суббота

Там, за солнцеворотом

— Поздравляю, ещё раз поздравляю с победой, — Миколчук тряс мою руку, заряжая энергией. Как жужжащий фонарик с динамкой. Ещё раз — потому что поздравлял уже вчера, на закрытии турнира. — Тринадцать очков — отличный результат. Надеюсь, вы не верите в приметы?

— В плохие не верю, в хорошие верю, — ответил я.

Я закончил чемпионат, опередив занявшего второе место Балашова на полтора очка. Для шахмат отрыв немаленький. Вообще-то по игрецкой логике у меня должно было быть двенадцать с половиной, и тогда бы разрыв оказался в пол-очка. Маленький, минимальный. Но соперник был настроен решительно, отказался от ничьей, предложенной мной на двадцатом ходу, стал играть на выигрыш — и заступил за черту. Пришлось побеждать. Ещё раз утвердился в том, что планы планами, а реальность сопротивляется. Но ничего, получилось неплохо. Отлично получилось — плюс девять.

— Что требуется вам для подготовки к матчу с Мекингом? — спросил Миколчук.

Я задумался.

Да, в феврале начнутся четвертьфиналы претендентов. Из восьми участников пятеро — наши, советские. Корчной, Полугаевский, Петросян, Спасский, и я, Чижик. В полуфинале гарантированно будет двое наших, поскольку Корчной играет с Полугаевским, а Петросян со Спасским. Обе встречи пройдут на нашей земле, везёт же людям. И потому за исход этих матчей у шахматной федерации голова не болит. За матч Ларсена с Портишем тоже не болит, это понятно. А вот исход встречи Мекинга со мной — важен. И непредсказуем. Чижик, хоть и силён, но сегодня он всего лишь первый среди равных — так трактуют итоги чемпионата Союза шахматные аналитики. Играет осторожно, на уравнение, много ничьих. Всего-то на полтора очка опередил! А должен был и вовсе на половинку!

За что я и боролся. Пусть Миколчук сотоварищи немножко поволнуются. Попереживают. Это будет полезно — мне.

— Полагаю, ничего, — ответил я после раздумья. — Матч через пять недель, а боржом я пью давно. Постараюсь справиться, — и вздохнул.

— Может, вам стоит провести подготовительный сбор? Сочи, Ялта, Кисловодск?

Предложение хорошее, предложение правильное, предложение, заслуживающее внимание. Но нет, не могу. Причина в сессии, которую и я, и Лиса с Пантерой хотим сдать досрочно. И у Антона тоже сессия. Так что подзарядить ментальные аккумуляторы в Кисловодске сейчас не получится.

— Это обязательно, но уже позже, к полуфиналу, — ответил я.

— Кого вы хотите видеть в своей команде?

— Тренер-секундант — Антон Кудряшов, как обычно. И всё.

— Всё? — Миколчук сделал вид, что удивлен. — А как же девушки-медики? Ассистентки?

— У девушек сейчас другие заботы, — ответил я. Да, по научным расчетам рожать им придется на рубеже января-февраля. — Потом. К полуфиналу, к финалу.

— Значит, есть свободные места, — заключил Миколчук.

Будто я — вагон поезда.

С другой стороны, Спорткомитет выделил средства не только на меня, но и на мою команду, и средства эти должны быть потрачены. Иначе срежут на будущее, скажут, раз хватило одного тренера, пусть и впредь так будет. Экономика должна быть экономной.

— Полагаю, кандидатура Фролова возражения не вызывает? — поинтересовался Миколчук.

Фролов, майор госбезопасности, притворяется экстрасенсом. Во время игры, нацепив зеркальные очки, сидит в зале и смотрит на сцену, нервируя соперников. Проку от него мало, но и вреда особенного нет.

— Пусть, — согласился я. — Вдруг и пригодится.

И в самом деле, куплю десяток-другой книг, вес немаленький, а он поможет нести.

— И ещё Нордибек Нигматов, — как-то смущенно сказал Миколчук.

— А этот чего делает? Психологические опыты с мозговым явлением?

— Это мастер. Молодой. Из Ташкента.

— Ташкент, говорят, прекрасный город, но зачем мне молодой мастер? — я с подозрением посмотрел на Миколчука. — Мне не нужен молодой мастер. Совсем не нужен. Я не по этой части.

— По какой — по этой? — спросил Миколчук и густо покраснел. — Не знаю, что вы имеете в виду, но Нигматов — специалист по дебютам. У него даже труд есть, — он достал из ящика стола брошюрку, желто-коричневую, судя по всему, специально помещенную на такой случай.

Я посмотрел. «Сицилианская защита. Схевенингейм». Автор — Н.Нигматов. Издана в Ташкенте, 1976

Открыл.

«Глубокое и оригинальное исследование принципиального раздела популярного шахматного дебюта, проведенное молодым талантливым мастером Нордибеком Нигматовым, сослужит добрую службу и начинающим, и квалифицированным шахматистам. М.М.Ботвинник».

— Хорошо, молодой и талантливый, пусть. Но это не объясняет, зачем он мне. Смею надеяться, что я и сам разбираюсь в дебютах.

— Но вдруг возникнет необходимость…

— Тогда уж давайте пригласим Ефима Геллера. Он тоже знаток дебютов, и в очень хорошей форме.

— Давайте, — легко согласился Миколчук. — Значит, состав делегации таков: вы, Антон Кудряшов, Николай Фролов, Ефим Геллер и Нордибек Нигматов.

Возразить нечего: спорткомитет оплачивает ужин, спорткомитет приглашает за столик.