Фата-моргана любви с оркестром

— А ты, хрыч, на чем играешь?

Старик, уже готовый выбить дробь, услышав «хрыча», поднял плечи, выкатил грудь и заговорил:

— Меня зовут Канделарио Перес, я младший серж…

Пинком в грудь лейтенант повалил его на селитряную землю.

Бельо Сандалио, стоявший рядом на коленях, рванулся на помощь другу, но офицер зарычал в ярости:

— Ты, тварь рыжая, стоять смирно!

Он схватил его за волосы и спросил про инструмент.

— Труба, — сказал Бельо Сандалио.

— Труба, господин лейтенант! — проревел лейтенант.

— Труба, господин лейтенант, — повторил Бельо Сандалио.

— Играй чарльстон!

Бельо Сандалио поудобнее ввинтил колени в песок, пригладил назад медную шевелюру и поднес руки ко рту, словно держал трубу. Но вместо чарльстона он смачно, пенно харкнул прямо в рожу офицеру и уставился на него, играя широкой, белозубой, насмешливой улыбкой. Страшный, остервенелый удар прикладом обрушился на его рот, и Бельо Сандалио повалился чуть ли не на старого барабанщика.

Скорчившись от злости, лейтенант отдал приказ немедленно расстрелять всю эту гребаную анархистскую лавочку.

Когда солдаты вскинули карабины, за секунду до того, как они открыли огонь и изрешеченные музыканты стали падать на песок, Канделарио Перес, задыхаясь от боли в груди, повернул голову, нежно, как на сына, поглядел на своего друга-трубача — который в ответ улыбнулся ему выбитыми зубами, — и громко сказал:

— Они, собаки, думают, каша с неба валится!