Fatal amour. Искупление и покаяние

— Вы знакомы с княжной? — Приветливо обратилась она к Волховскому.

— Увы, не имел счастья быть представленным, — весело отозвался он.

— Позвольте мне вас представить, — Марья лукаво улыбнулась, сама увлекая его к девушке, притаившейся в тени колоннады.

— Софи, позволь представить тебе моего доброго знакомого: Владимир Андреевич Волховский.

— Весьма польщён знакомством с вами, княжна, — поручик склонился над девичьей

рукой.

— Вы служите? — Обратила внимание на его мундир и выправку Софья.

— Так точно, сударыня. Прибыл в Петербург прямо из Тифлиса, где до того был адъютантом барона Розена, — хвастливо добавил поручик, желая произвести впечатление на девицу тем, что побывал в непосредственно близости от военных действий.

— Барона Розена? — Княжна задумчиво нахмурила брови. — Тогда вы должно быть знакомы с его сиятельством графом Ефимовским, — улыбнулась девушка.

— О, да имел счастье, — усмехнулся Волховский, вспомнив, с каким высокомерием и презрением Ефимовский отозвался о службе штабных офицеров, когда принимал у него дела. — Но ведь нынче Андрей Петрович в отставку вышел, а ведь ему командование целым полком прочили. Видимо, когда дело доходит до того, чтобы оставить мирную жизнь и послужить отечеству на полях сражений, некоторые предпочитают отсиживаться у себя в усадьбе, — пренебрежительно заметил он.

Марья смолчала, ибо выступи она слишком рьяно в защиту Андрея, и это могло бы показаться подозрительным, а вот Софья не преминула ответить. Личико княжны покраснело от гнева, чёрные очи засверкали. "А ведь она почти хорошенькая, когда злится или взволнована", — отметила про себя княгиня, с удивлением выслушивая гневную отповедь mademoiselle Куташевой, адресованную хвастливому поручику.

— Вы, видимо, совсем ничего не знаете о его сиятельстве! — Княжна рассерженно топнула ножкой. — Андрей Петрович принимал участие в польской кампании и на Кавказе не единожды был! У него два ранения! И Святого Георгия просто так никому не дают!

Волховский выглядел несколько смущённым, но в то же время заинтересованным.

— Прошу прощения, коли задел ваши чувства, mademoiselle, — он склонился перед Софьей в лёгком поклоне. — Чем могу исправить свою оплошность?

— Пригласите княжну, — шепнула Марья, слегка подтолкнув его в бок и одарив многозначительным взглядом.

— Дамы и Господа! Вальс! — Послышался вдалеке голос распорядителя бала.

Пары стали выходить в центр залы.

— Софья Васильевна, окажите мне честь и позвольте пригласить вас, — с поклоном обратился к княжне Волховский.

Софья растерялась, отказать было неприлично, да и подобающего предлога у неё не было. Вложив ладошку в чёрной атласной перчатке в руку Волховского, она последовала за ним. Марья проводила пару довольным взглядом. Она избавилась от назойливого поклонника и, похоже, Софья заинтересовала его.

— Мари, — услышала она за спиной чуть приглушённый и оттого мягкий голос супруга, — потанцуйте со мной.

— Первый вальс? — Марья вздёрнула бровь. — Это же неприлично, Nicolas, — тихонько ответила она и не смогла сдержать улыбки, когда князь шёпотом сказал всё, что думает обо всех этих приличиях.

Глава 46

Покачав головой, Марья протянула руку супругу и последовала за ним в круг вальсирующих пар.

"Ежели бы всю жизнь можно было прожить вот так, как вальс станцевать, бездумно кружась в однообразном ритме, ежели бы всю жизнь Nicolas был таким, как нынче вечером, ежели бы всегда глядел с немым восхищением во взоре, разве ж не смогла бы полюбить? — вздохнула Марья, отводя глаза. — Нет, не смогла бы, даже к гадалке не ходи, ибо другой образ приходит во снах и тревожит душу".

Марья закрыла глаза, и ей вспомнился другой бал, роскошный величественный зал, она сама, едва способная дышать от того, что кружилась в объятьях Андрея, и взоры сотен представителей самых родовитых семей империи были устремлены на них, но она не замечала никого и ничего, видела только пристальный взор синих глаз Ефимовского. А после мгновение самого наивысшего наслаждения обернулось для неё величайшим позором, когда поняла, как мало значит для него.

— Маша, — услышала она тихий голос над ухом.

Очнувшись от воспоминаний, она вернулась из прошлого и поняла, что музыка стихла, музыканты готовятся играть мазурку, а она всё ещё стоит в центре бальной залы, а её ладонь покоится на плече супруга.

— Ты нынче где-то далеко, — улыбнулся ей Куташев, но взгляд его при этом остался настороженным, вопрошающим.

О, знал бы он, как далеко она была, знал бы, о ком грезит каждую свободную минуту!

— Тревожно мне, — рассеянно огляделась она. — Пойду, гляну, накрыт ли стол к ужину, — сослалась она на дела насущные и поспешила удалиться.

Николай проводил её взглядом, нынче вечером у них вряд ли появится возможность побыть наедине. Хозяин дома, ежели он не слишком стар, должен танцевать и развлекать милых дам, хозяйке надлежит проследить за тем, чтобы вовремя накрыли стол к позднему ужину, что последует во время третьего и самого длительного перерыва в танцах, и только под утро, когда разъедутся последние гости, можно будет отдохнуть.

Проходя через бальную залу, Марья то и дело останавливалась, примыкала то к одному, то к другому кружку беседующих, стараясь удержать на лице приветливую улыбку, и следовала дальше. Лакей распахнул перед нею двери в парадную столовую. В помещении царил полумрак, потому как свечи горели только в настенных бра. Как только пригласят к столу, прислуга зажжёт свечи в высоких канделябрах на столе.

— Всё готово, барыня, — с поклоном обратился к ней дворецкий, — когда подавать прикажете?

— Скоро, Фёдор. Как Глушковский антракт объявит, так и подавайте, — распорядилась она.

Вернувшись в зал, она попыталась разыскать Софью, да куда там, когда более сотни гостей перемещаются в огромном помещении с места на место. Большой толчеи не было, благодаря огромным размерам бальной залы, но и разглядеть кого-то среди этого множества людей было почти невозможно.

Софья, станцевав вальс с Волховским, поспешила избавиться от кавалера, навязанного ей Марьей Филипповной. Несмотря на то, что Владимир Андреевич оказался весьма недурён собой, княжна не могла побороть неприязнь, возникшую у неё с первых мгновений знакомства, и не столько оттого, что поручик посмел нелестно отозваться об Андрее, сколько потому, что ей не нравился его оценивающий взгляд и не сходящая с лица ухмылка. О, она догадывалась, что он думал о ней. Конечно, старая дева, вырядившаяся в яркое платье, дабы привлечь внимание, готовая на всё, дабы использовать последний шанс на замужество, к тому же немалое приданное, обещанное за ней, должно компенсировать недостатки внешности и уже не юные годы. О, упаси её Боже от таких поклонников. Уж лучше в девках вековать, чем с тем, кому нужна не она сама, а лишь материальные блага, что достанутся счастливцу вместе с её рукой.

Да и, несмотря на то, что прошло немало лет, и не было никакой надежды на взаимность, глупая девичья мечта не желала оставлять её. Пока бьётся сердце, есть надежда. Однако Владимир Андреевич оказался довольно настойчив и после вальса остался подле mademoiselle Куташевой. Возможно, он решил, что сумеет очаровать её.

Размышления Софьи оказались недалеки от истины. Некогда весьма состоятельный и высоко поднявшийся при прежних государях род Волховских, ныне пусть и не бедствовал, но уже давно утратил былые привилегии, да и от состояния семьи стараниями предшественников Владимира Андреевича осталось немного. Вот ему и приходилось, что называется, пускать пыль в глаза, стараясь удержаться на плаву. Он рано усвоил, что добиться положения в обществе можно не только благодаря хорошей родословной и состоянию, накопленному предками, но и при помощи нужных связей. Надобно всего лишь оказаться в нужном месте в подходящее время. Иногда откровенная лесть и незначительные услуги, оказанные значимым людям, способны продвинуть по карьерной лестнице куда быстрее, нежели годы безупречной и усердной службы. Для того, чтобы быть допущенным в круг избранных Волховскому не хватало лишь жены из хорошей семьи и с внушительным приданым, а княжна Куташева, как никто другой отвечала его устремлениям.