Фатальное трио

— Ни о чём не думай, — говорит Роб.

Его голос звучит близко-близко, дыхание обжигает кожу. Я и так ни о чём не думаю. Я уже не в состоянии думать.

Роб увеличивает темп, но внезапно останавливается и сгребает в ладонь все мои кудряшки и складочки, а через секунду выпускает и снова возобновляет прерванные ласки. Это длится и длится, быстрее и быстрее, слаще и слаще.

Вдруг моё тело выгибается. Мой живот, ноги и руки напрягаются, становясь каменными, и я до крови кусаю губу. Это ненормально, так не бывает, так не должно быть! Меня трясёт, я в лихорадке, я так напряжена, что сейчас мышцы не выдержат и разорвутся. Вот, вот, уже, уже почти, ещё, ещё одну только капельку, да, да, пожалуйста, ещё быстрей!

По телу прокатываются судороги. Они пробегают, как волны, как электрические разряды, как всполохи северного сияния. Я не понимаю, да и не хочу понимать, что со мной.

Через какое-то время я затихаю, обмякаю и надолго остаюсь недвижимой, практически мёртвой. Роб заводит двигатель и снова везёт меня по ночному городу. Как в тот раз. Я прихожу в себя только, когда машина останавливается у моего дома.

Роб открывает дверь, помогает выбраться наружу и уверенно произносит:

— Я поднимусь к тебе домой.

20. Жилищные проблемы

Я не хочу, чтобы сейчас он шёл ко мне домой. Я устала, эмоционально измотана и совсем не в настроении принимать гостей. Ещё и от вина начинает раскалываться голова. Но, главное, я не понимаю, что со мной происходит. Слишком много всего — пьяный Яр, неизвестно откуда взявшийся Роб, его напористые ласки, оргазм. И ещё, мне совсем не нравится, когда за меня решают. Так что нет.

— Нет, — качаю я головой, — не сегодня. Извини. Я не могу тебя пригласить.

— Ты не поняла, я не просил приглашения, я сообщил тебе, что зайду.

— Это как? Будешь выкручивать мне руки, вырывать ключ, выбивать дверь? Ну давай. Ты что, не понимаешь, я не хочу, чтобы сейчас ты шёл ко мне домой?

Его глаза в свете фонаря кажутся кофейно-ледяными. Роб стискивает челюсти и какое-то время не отвечает, испепеляя меня взглядом.

— Сделать всё, что ты перечислила не составит никакого труда, — говорит он после паузы, — и меня это совершенно не смутит. Я привык получать то, что мне нужно. Но в этот момент мне нужно, чтобы ты сама захотела пригласить меня. Ладно. Дам тебе ещё немного времени.

— Вот и хорошо, — отвечаю я, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к двери в подъезд.

Как я понимаю, обнимашек и поцелуйчиков не будет. Так даже лучше. Единственное, что мне сейчас нужно — покой.

— Подожди, — окликает Роб.

Он быстро, в два шага, догоняет меня и рывком поворачивает к себе.

— Алиса, мы уже связаны. Связаны так крепко, что разлучить нас никто не сможет. Ты моя. Чем скорее ты это поймёшь, тем лучше.

Он кладёт руку мне на затылок и притягивает к себе. Его поцелуй имеет вкус горькой мяты, губы твёрдые, а язык напористый, рвущийся напролом. Голова снова идёт кругом, и я начинаю проваливаться в крутящуюся бездну. Ещё секунда, и я упаду к его ногам, как если бы он высосал всю мою силу.

Но нет, этого не происходит. Роб отстраняется, выпускает меня из объятий и делает шаг назад.

— Доброй ночи, Алиса. Мы увидимся очень скоро.

На ватных ногах я бреду домой, поднимаюсь по лестнице и, войдя в квартиру, прислоняюсь спиной к двери. Ну и денёк…

Мне едва хватает сил, чтобы раздеться, выпить таблетку аспирина и забраться под одеяло. Думать я не могу, да и совершенно не хочу. Только спать. Я уже начинаю проваливаться в сон, как раздаётся громкий звук входящего сообщения. Кто там ещё…

Я беру телефон и подношу к глазам. Половина второго. Кто вообще в такое время может мне что-то писать? Сто процентов, это Яр. Но нет, я ошибаюсь. Сообщение от хозяина квартиры.

“Алиса, у меня изменились обстоятельства, поэтому деньги будут нужны уже сегодня до 16 часов. Если не сможете рассчитаться, буду вынужден вынести ваши вещи из квартиры. Спокойной ночи.”

Да уж, спокойной.

***

Не могу сказать, что я совершенно разбита, но жизнерадостной бодрости нет и в помине. Вместо завтрака — шипучая таблетка витамина С. Вместо растяжки — горячий душ. Хотелось бы мне назвать это утро добрым, да как-то не получается, учитывая, что меня ждёт день, полный проблем.

Итак, мне требуется десять тысяч рублей. Не такая уж астрономическая сумма, но нужны мне эти деньги немедленно, а все источники уже вычерпаны. Кругом лишь пересохшие колодцы, а времени не остаётся.

Попробую разжиться деньгами в школе, кстати, я уже опаздываю, надо поторопиться. А если у коллег стрельнуть не получится? Катя тоже не успеет смотаться к родителям. Но она может попросить у коллег. Смешно, работать в банке и не иметь в кошельке жалких десяти тысяч. Хотя, конечно, это я жалкая, а не тысячи.

И если ничего не получится, домохозяин вышвырнет мои вещи на улицу, а у меня даже не на что их перевезти. И, главное, куда? К Кате? Или к Ярославу. Прекрасно. Отличная перспектива. Ему только позвони, он через минуту здесь будет… Впрочем, после вчерашнего, может, и нет. Блядью он меня называл прям от чистого сердца. Дожилась. И, главное, так ли он не прав?

С такими мыслями я еду на работу и веду первый урок. На перемене захожу в учительскую. На моё счастье, физрук здесь. А на него я возлагаю главные свои надежды. Он единственный, кто неплохо ко мне относится и не завидует моим сумочкам и юбкам.

— Даня, — я беру его под локоть, — можно тебя спросить кое о чём?

Все присутствующие поворачиваются в нашу сторону. И то правда, что ещё за Даня? Нужно говорить Даниил Матвеевич. У самой мужик олигарх, а мы тут несчастные и одинокие, так ей ещё единственного молодого мужчину подавай. Ни стыда, ни совести.

Мы выходим в так называемый секретариат, хотя никакого секретаря здесь не имеется. Это небольшая комната, отделяющая учительскую от кабинета завуча.

— Чего, Алис? Ты какая-то не такая сегодня. Не болеешь?

— Голова немного болит, а что сильно заметно?

— Ну так, — понимающе усмехается физрук.

— Дань, слушай, ты меня не выручишь? У меня такая ситуация, край… В общем деньги нужны.

— Тебе? — Даня удивлённо поднимает брови.

— Да, десять тысяч, до зарплаты, но только прямо сегодня, а то меня из квартиры выгонят.

— Не понял.

— Слушай, долгая история, в общем, мы с Яром… Ты только никому, чтоб вообще ни одна живая душа, понял? Ну, короче, я квартиру снимаю, и хозяин требует десять тысяч вот прям сейчас, не то выкинет мои вещи на улицу. И меня с ними.