Фатум (сборник)

Рассказывать про это знакомство девочка никому не стала – тогда пришлось бы рассказать и про её домик, спрятанный под ивой, который был секретом ото всех. Пусть и эта новая дружба останется её личной тайной, решила она. Где живёт её новая знакомая, разузнать так и не удалось, когда они встретились вновь на следующий день. Та не хотела говорить или боялась своей бабушки, как боялась Галочка бабушку Марфу. Обе они были рады своему тайному знакомству и решили никому о нём не говорить – так интереснее! Новая подружка нравилась хозяйке домика не только в детских забавах – ещё она учила её плавать. «Вот посмотри, – говорила озёрная гостья, – как держатся на воде лягушки, так и ты старайся по-лягушачьи растопыривать и руки, и ноги, и у тебя будет получаться, как и у них. Галочка старалась вовсю, чтобы угодить своей старшей учительнице, и у неё всё скоро начало получаться под её руководством. Теперь они часто плавали вместе, сначала возле берега, потом всё дальше и дальше, а когда уставали, то лежали на воде, отдыхая и нежась под солнцем, как настоящие лягушки. Старшая подруга научила Галочку рвать лилии и кувшинки, собирая их в красивые букеты, и умело скрываться от посторонних глаз, если кто приходил к озеру. Они притаскивали водяные цветы и прятались в ивовом убежище, плетя венки из них, а также делали ожерелья из ракушек, что в изобилии приносила с собой новая знакомая. Вот только очень удивляло Галочку то, что Галя всегда пренебрегала угощениями, приносимыми ею из дома. Она никогда не хотела кушать, а ела только «понарошку», как куклы, отказываясь даже от очень вкусных конфет, пугая иногда девочку своей иссиня-зелёной бледностью кожи и такой худобой, что вызывала естественное желание накормить её. Но в этом измождённом на вид теле было столько энергии, что Галочка едва поспевала за ней, и ей частенько приходилось отлёживаться и отдыхать на травке после плесканий и игр на воде. Но вскоре она научилась не отставать от своей ловкой учительницы, и они стали заплывать далеко, за середину озера. Плавать здесь было очень легко, но нырять за подругой не получалось так глубоко. Не хватало дыхания, и её быстро выбрасывало наверх, как поплавок. А так интересно было на глубине! Там даже лягушки были огромные и красивые, а какие большие и разные рыбы проплывали под ними, и их хотелось потрогать руками! Однажды они не заметили даже, как проплыли всё озеро. Они нарвали на том безлюдном берегу столько лилий, что еле дотащили их потом обратно, в домик!

Прошла неделя, как Галочка познакомилась со своей тёзкой. Ей так хотелось рассказать о ней бабушке, но когда она собиралась с духом, чтобы всё ей выложить, та всегда была занята какой-то работой. Всё дольше и дольше стали длиться купания в озере, и девочки почти перестали играть на берегу и в своём ракитовом «домике». Всё дальше от берега они заплывали, и всё глубже и глубже получалось у Галочки нырять за подругой. Удивительно было то, что под водой та могла свободно с ней разговаривать, и было всё слышно и понятно. И вот однажды, нырнув вслед за ней, Галочка услышала от подруги, что под водой можно и дышать. И, о чудо, у неё это получилось! И тут они заигрались в догонялки уже без всяких помех, не заметив, как и солнышко стало садиться за озером. Теперь только поняла Галочка, как давно она уже купается. По берегу бегала и кричала, зовя её, бабушка, а она ничего и не слышала. Наверное, она уже давно кличет её. Осторожно, между камышами стала пробираться запоздавшая купальщица к берегу. А на берегу везде суматоха, набежали какие– то люди и тоже ищут её. Вот и попадет же ей теперь! И тут только под лучами заходящего солнца заметила девочка, как посинела и позеленела она от купания. Кожа её стала такой же, как у её подруги. Нет, она не может показаться такой на глаза ни бабушки Марфы, ни этих людей, что сбежались к озеру! И она решила переждать в своём «домике», да и одежда её находилась там. «Домик» был совсем недалеко. Но выглянув из прибрежных кустов рогоза и ракиты, она увидела, что его уже обнаружили эти люди, снующие по всему берегу. Они выносили оттуда и её платье, и игрушки, и груды увядших лилий и кувшинок. Близко к берегу подплывать было тоже страшно, так как там ныряли и тянули рыбацкие сети какие-то мужчины. Её старшая подруга тоже куда-то запропастилась, и оставалось только что ждать в камышах, пока все уйдут. Издали она видела и слышала, как вытащили они на берег и положили на траве какое-то тело, бледное и маленькое. Потом они его забрали, а также и её игрушки, и вещи из ракитового домика, и всё унесли с собой. Ушла с ними и плачущая и причитающая бабушка.

Ничего, пусть всё успокоится, решила Галочка, тогда она и вернётся домой. Вечером, когда станет темнее, никто не увидит, что она голенькая и такая синюшная. Она легла на воду и, даже не шевеля ни руками, ни ногами, плыла потихоньку по глади озера. На голове её был венок из белых лилий, а на шее, переливаясь всеми цветами радуги и цепляясь за длинные волосы, трепыхался, словно на ветру, красивый шёлковый шарфик, подарок бабушки Оли.

Остров

Какое счастье! Как на крыльях летела домой со школы Алёна. Всё решилось буквально в один день: она со своим классом идёт, вернее, едет в увлекательное путешествие по Днепру, на какой-то остров, где они будут жить и ночевать в палатках целых две недели! Её классный руководитель, Галина Ивановна, всё-таки согласилась вместе с учителем физкультуры Боровиком, как за глаза называли его ученики и учителя, сопровождать их в походе. И с сегодняшнего дня они не просто школьники, а отряд следопытов, который отправляется изучать природу родного края. Правда, Боровик долго отстаивал свою позицию насчёт похода в родные леса, окружавшие город со всех сторон. И это понятно, ведь недаром у него была такая кличка – все знали, какой он фанатичный грибник. Но веские доводы о том, что каждый год летом они ходят в лес, и хотя бы в выпускном классе стоит изменить этот приевшийся маршрут, убедили его прислушаться к мнению большинства.

Был июль месяц, который принес этим летом невыносимую жару. Закончились экзамены и отработки по благоустройству школы, и даже Алёнкина двоюродная сестра Настя уже успела провалить поступление в институт. Теперь, наверное, сидит дома, прячась от пылающего солнца, и зализывает раны от горечи поражения. Неожиданно Алёна решила зайти сначала к сестре – ей хотелось похвастаться своей новостью. Вечно занятые родители не разделят её счастья, а вот Настя, которая старше её на год, благодарная подруга и собеседница, порадуется за неё и хоть немного отвлечётся от преследовавших ее разочарований.

Их дома находились по соседству, стоило Алёне лишь открыть калитку рядом со своей. Навстречу, прямо под ноги, бросилась Булька, Настина собака, да с таким лаем, как будто бы видела её в первый раз. Вероятно, нервное настроение хозяйки передалось и ей. Не обращая внимания на разбушевавшегося Бульку, она пошла прямо к предполагаемому убежищу подруги – под огромной старой грушей висел гамак. Настя, конечно же, была там и уже ждала нарушителя своего покоя, которого так шумно сопровождал её пёсик. Алёна прямо с ходу выпалила все новости. Сначала Настя лишь кивала головой, а потом неожиданно вскочила и сказала, что тоже хочет с ними в этот поход – это будет самый лучший способ справиться с депрессией, да к тому же родители Алёны наверняка отпустят её с ней. Довод был веским…

И вот они все вместе, нагружённые рюкзаками, палатками, вёдрами и ещё Бог знает какими вещами, шумной толпой садятся на электричку до Киева, а оттуда – на метро к «Речному вокзалу»… Небольшой катерок, ровно разрезая гладь могучего Днепра, везёт их, счастливых, навстречу приключениям. Нежный, немного пахнущий тиной запах реки уносит каждого из путешественников в далёкие дали романтической фантазии, и вся компания немного успокаивается и затихает.

Несколько часов путешествия вверх по Днепру прошли незаметно. Прямо по курсу, как будто выплыла из воды, появилась крохотная пристань с прилепившимися к ней небольшими деревянными домиками, обветшалыми и обвешенными со всех сторон низками вялившейся и сушившейся на солнце рыбы. Над пристанью висела кое-где облупившаяся и местами поржавевшая вывеска «У… рыбака». Причём слово «рыбак» было на небольшом расстоянии от буквы «у», чем вызвало у многих смех и предположения относительно потерявшегося слова. Все по очереди стали предлагать свои версии: «у толстого», «у заблудившегося», «у пьяного»… Предложениям не было конца. И хотя приблизившаяся пристань с седым одиноким матросом встретила пассажиров катерка неприятным скрежетом своих проржавевших, как и вывеска, бортов, все пребывали в отличном настроении и были весьма увлечены и путешествием, и предчувствием приключений.

Шумной толпой они быстро выгрузились на шаткую палубу, а потом по тоненькому качающемуся трапу и на обширный песчаный берег острова. Из домиков рядом с пристанью им навстречу вышли люди, очевидно, местные обитатели-рыбаки, гостеприимно одарившие каждого из прибывших ароматной сухой «таранькой». Они приветливо улыбались, обрадовавшись их появлению. Все немного задержались, узнавая, что это за остров, какой он и чем интересен. Мужчины только посмеивались, одобрительно похлопывая по плечам мальчишек из Алёнкиного класса, обещая им увлекательную и богатую уловом рыбалку, пристально разглядывая их удочки и спиннинги, не обращая никакого внимания на девочек.

«А что кроме рыбы?» – встрепенулись девчонки. «Ну, в общем, всем будет интересно – природа и всё такое», – махнули руками рыбаки, указывая отряду путь в глубину острова. «Только держитесь берега, где стоит пристань», – бросили напоследок местные жители. Отряд отправился в том направлении, которое им указали.

Вокруг были покатые дюны, сплошь поросшие высокими ракитовыми кустами. Местами между ними виднелись небольшие травяные зелёные долинки. Но картина заметно менялась, когда они углублялись к левому берегу. Тут растительность была гуще и разнообразнее. «А давайте посмотрим остров с противоположной стороны, прежде чем будем разбивать лагерь», – предложили все сразу.

На левом берегу видны были дюны и ракитовые кусты, но он был не весь песчаным. Кое-где по нему разливались и уходили прямо в воду такие дивные голубовато-зелёные луга, что дух захватывало от этой красоты и от запахов, источаемых диким разнотравьем и такими же диковинными цветами, росшими на них. Трава на этих лугах – нежно-шёлковая, первозданная, а цветы, привычные и знакомые всем, – причудливо большие. Особенно крупными и яркими были незабудки – обычно маленькие, бледно-голубые, росли они на этом «волшебном месте» размером с ромашку и были ярко-синего цвета. «Странно как-то пахнут эти незабудки», – заметила Настя. Она попробовала нарвать их в букет, но красивыми и нежными оказались только цветы, а их сочные стебли – жёсткими и неподдающимися, с тысячами крохотных, шероховатых чешуек, немедленно впивающимися в тело, жаля тех, кто покусился на них, не меньше крапивы.

Многие из девочек также принялись собирать их для венков, быстро, однако, бросив это неблагодарное занятие. Но любоваться ими издали было так приятно, что Алёна с одноклассниками ещё долгое время стояли, зачарованные этими видами, пока Галина Ивановна не предложила разбить лагерь где-то здесь, невдалеке. Очень скоро, обрадованные этим предложением, нашли они на невысоком пригорке близко от воды подходящее и понравившееся всем место. Оттуда как на ладони был виден, казалось, бескрайний остров, рядом берег с жёлтым песчаным пляжем, а по обе стороны его – сине-зелёные волшебные поляны, поблёскивающие под ярким солнцем бирюзовым вкраплением незабудок.