Фатум (сборник)

Сашко и Андрей, поняв обстановку, напустили ещё большего страха, начав рассказывать про всякую чертовщину, что за все века передавалась из уст в уста. Алексей все эти предания слышал много раз – в детстве они часто пугали ими друг друга. И надо же, сегодня опять решили позабавиться! «Были в селе и колдуны, и ведьмы, а где же они сейчас все подевались?» – спросил Алексей. Вдруг ребята остановились как вкопанные. «А ты знаешь, Алексей, мы тебе самую главную новость и не рассказали! В нашем селе все бабы говорят наперебой об одном: есть ведьма у нас теперь, вернее, появилась этим летом, как с неба упала. Кто она такая – никто не знает, но только начали на селе твориться плохие вещи, которых давным-давно не было. То молоко у коров выдаивает кто-то ночами, то в одну ночь скисает опара, поставленная на пирожки, и ещё много-много разных бабских мелочей, чего раньше не было, а теперь стало происходить».

То ли от скуки идут эти разговоры, то ли кто-то подшучивает над всеми, но от сознания, что такое возможно и случается в их селе, ребята как-то приутихли и шли уже молча. Луна то выходила, то скрывалась за тучами, освещая им дорогу. Идти оставалось недолго, – вот виден уже и поворот тропинки, что спускается вниз, обратно к главному пути. Деревья на обочине дороги попадались всё реже и реже. Вдруг от одного дерева что-то отделилось и выкатилось на дорогу прямо перед ними. Это был какой-то старый обруч от бочки. Луна как раз выглянула, ярко осветила всё вокруг, и ребята разглядели, что местами покрыт тот обруч ржавчиной. Внезапно он покатился по дороге впереди них так, как будто невидимая рука толкает его сзади – не падая, он всё катился и катился. Наконец Сашко, не выдержав, вырвался вперёд, толкнул его ногой, наклонился, схватил обруч, но тот рассыпался в пыль в его руках за одну минуту. От изумления ребята открыли рты. Вот чертовщина! Сашко же сказал, что когда брал его в руки, он был тёплым, даже горячим, и не железным вовсе на ощупь, а как бы живым!.. До самого дома Алексея не могли успокоиться друзья, возвращаясь в разговоре к увиденному происшествию. Потом Алексей ещё долго не мог заснуть, вспоминая всё.

Утро принесло прохладу и умиротворение, отодвинув своей обыденностью все нереальные воспоминания о вчерашнем событии. Бабушка, гремя посудой, приглашала завтракать. Пришли друзья, все засобирались на рыбалку. Было интересно доставать припрятанное с прошлого года рыбацкое снаряжение, копать червей на леваде, восторженно вспоминая прошлые трофеи. С приподнятым настроением, с удочками и вёслами шагали они по росистой дороге к реке, но никто из них так и не решился заговорить о том, что каждый думал о вчерашнем вечере.

После рыбалки, счастливые, с уловом, возвращались они в село уже за полдень. Теперь Сашко, Андрей и Коля, по очереди доходя до своих домов, покидали Алексея, и он остался один, когда до его хаты было совсем недалеко. Да вот она и видна была уже, только оставалось пройти через пшеничное поле. Рыба – часть его улова – ещё живая, всё переваливалась со стороны в сторону в тяжёлом рюкзаке за его плечами, мешая быстро идти. Приходилось иногда останавливаться и поправлять свою ношу. Вокруг была такая красота, что не залюбоваться ею было невозможно. В пшенице то тут, то там плавали острова голубого неба – это были полевые васильки, из которых девушки так любили плести венки. Пшеница была высокая и красивая, местами ещё зеленоватая, над васильками жужжали неутомимые пчёлы, а высоко в небе над этим великолепием кружили жаворонки.

Рыба за плечами опять затрепыхалась, пришлось снять рюкзак, чтобы поправить его, как вдруг что-то белое в пшенице привлекло его внимание. Присмотревшись повнимательнее, он заметил, что это девушка в белой рубашке размахивает серпом в руке, зовя его к себе. «Что она делает здесь с серпом? – промелькнуло в его голове. – Ведь пшеницу ещё не жнут». Но девушка, очевидно, жала, то наклоняясь, то выпрямляясь. Захотелось узнать, кто же это, и Алексей кинулся в густую пшеницу, бросив рюкзак на тропинке. Идти оказалось непросто, с трудом разгребая тяжёлые колосья руками, он хотел быстрее увидеть, кому это он так понадобился. Вот девушка опять наклонилась и вдруг пропала. Алексей наконец добрался до того места, где она должна была бы быть. Он не ошибся: примятая пшеница и пучки срезанных васильков разбросаны повсюду – так вот, что она здесь жала, но где же она сама? Дикий крик под его ногами, как будто вырвавшийся из-под самой земли, неистово пронзил всё вокруг. Алексей почувствовал, что наступил на что-то живое и мягкое. Его отшвырнуло в сторону, а из густого жита взлетела какая-то птица. Наверное, это она кричала. Ещё долго приходил он в себя, пока не успокоилось всё вокруг и не успокоился он сам. Как вышел Алексей из этого поля и как добрался домой, он не помнил. Очнулся уже на кровати от шипения чего-то – видимо, это бабушка жарила его улов. Вкусный запах свежей жареной рыбы заставил его встать с постели. Как хотелось рассказать всё бабуле! Да только вот не приснилось ли ему это?!

Пришёл вечер, опять они с друзьями у клуба. Веселье, танцы. На дамский танец его пригласила Алёна и что-то ворковала ему на ушко, а он лишь глупо улыбался, никак не мог оторваться в своих мыслях то ли от сна, то ли от их вчерашнего ночного происшествия по дороге домой. В компании Алёны он увидел новую девушку, наверное, это и есть та самая Оксана, про которую вчера говорили ребята. Худенькая, серенькая, как пугливый мышонок, жалась она к девчонкам, стесняясь себя и всех вокруг. Когда Алёна познакомила её с Алексеем, она густо покраснела до самых корней своих беленьких жиденьких волос и зашмыгала длинным носиком. Пришлось в виде приличия приглашать её на следующий танец, конца которого он никак не мог дождаться. Девушка была в его руках как неживая. Она что-то лепетала ему про себя, что она тоже студентка, будущий медик. Ну конечно, где же ещё такие «амёбы» учатся? Только в медине им и место! Потом она растворилась, пропала, вообще не встречалась Алексею больше. И слава Богу!

Шли домой товарищи опять все вместе, подшучивая друг над другом, вспоминая сегодняшние танцы. Уже пройдя добрую половину пути, они поняли, что опять пошли по старой дороге, хотя каждый ещё вчера дал себе слово – туда больше ни ногой! Ну не возвращаться же теперь? Луна светила так же, как и в прошлый раз – ярко и сочно, осыпая всё вокруг серебряным светом. Страха не было до тех пор, пока они не поравнялись с тем местом, где выкатился злополучный обруч, шли молча, так же молча и остановились, вернее, остолбенели. Посреди дороги, немного запрокинув голову, как бы купаясь в лунном свете, стояла девушка – высокая, стройная. Такой девушки не могло быть в нашем времени. Две огромные и толстые косы спускались с головы до самой земли, на голове переливался венок из дорогих камней, мерцая всеми цветами радуги. От этого венка многочисленными струями падали разноцветные шёлковые и атласные ленты, тяжёлые золотые серьги оттягивали мочки ушей, доставая до самых плеч, а плечи и фигура девушки были прекрасны. Белая традиционная расшитая украинская сорочка была из тончайшего материала, и девушка казалась обнажённой. Коралловые бусы с золотыми монетами да широкий пояс, перетягивающий её талию, выглядели при этом единственной её одеждой. Руки она положила на бёдра и вызывающим взглядом посмотрела на застывших парней. Мраморным изваянием стояла она посреди дороги, словно воскресшая панночка из страшной сказки, и никто из парней не мог ни сдвинуться с места, ни произнести хоть слово. Сколько стояли они так друг напротив друга?! Алексей даже рассмотрел рисунки на её лентах и то, что они как живые вились вокруг её стана, хотя не было даже малейшего ветерка. Вдруг девушка стала медленно к ним приближаться. Она не шла, а именно приближалась. Свои тонкие красивые руки она протянула вперёд, и можно было рассмотреть, какие старинные невиданные перстни надеты на её пальцы и какие браслеты на запястьях. Вот она совсем близко перед Алексеем, кладёт ему на плечи руки и целует его. С чем можно было сравнить этот поцелуй, Алексей ещё долго не мог представить – до того страшен и одновременно сладострастен он был. По спине потекли холодные струйки пота. Где-то заухал филин. Алексей очнулся, открыв глаза, пришли в себя и товарищи. Что это было? Где прекрасная девушка?! Начали оглядываться по сторонам. Вот наваждение! Никого не было вокруг. Следы босых женских ног на песке заметили все одновременно. Вот тут они по-настоящему испугались. «Ведьма! Это ведьма!» – неслись они с криками по дороге, как можно быстрее убегая от того места.

Алексею снится сон. Рядом на полатях отдыхает и его бабушка. Она немного сопит и бормочет тихонько что-то себе под нос. На столе лежит большой каравай чёрного хлеба и стоит крынка с молоком. Так хочется пить! Молоко приятно пахнет и манит своей свежестью. Нет, это не молоко, это дивный запах той красавицы, что поцеловала его. Этот запах становится всё сильнее, смешавшись с благоуханиями незнакомых цветов и трав. Дверь открыта, и на пороге стоит она, только косы распущены и нет чудного убора с лентами, а на голове вместо него веночек из васильков. Это те, что нажала на пшеничном поле, говорит красавица. Одета она по-другому. В красных сапожках на каблуках, в длинной юбке в зеленую и красную клетку (такие носили в старину украинские женщины и называли их плахтами), в вышитой белой сорочке, перетянутой на талии широким поясом. «Хочешь напиться? Дай и мне молока, я тоже хочу», – говорит девушка. Алексей встаёт, берёт со стола кувшин. Какой же он тяжёлый! На лбу выступают жгучие капли пота, он вытирает их рукой и пытается напоить красавицу, её волосы падают ему на грудь, он задыхается, запутавшись в них, и выпускает из рук кувшин…

«О, горе мне, Боже, приехало дитя, а корова-то моя как взбесилась: и кружки молока не дала утром!» Бабушка и несколько старух-соседок, сокрушаясь этому явлению, тихонько делятся неприятностями у печи. От этих слов и проснулся Алексей, и только что приснившийся сон вспомнился ему во всех подробностях. Старушки ушли, а бабушка Дарья стала подметать пол, на котором валялись какие-то черепки. «Бабуля, что это ты там метёшь?» – поинтересовался он. «А, внучек, ты проснулся уже? Да это бисова кошка какая-то выскочила на стол, наверное, да разбила крынку с молоком. Я в хату, а она прожогом и выскочила, чёрная такая да гладкая!»

Следующие дни прошли без каких-либо происшествий. Друзья ходили в лес по грибы, на рыбалку, вечером в клуб, вот только возвращаться с гуляний прежним любимым путём они не рисковали. Сначала ещё живо вспоминали свои приключения на старом пути, а особенно девушку, что повстречалась им там, но потом решили, что это, скорее, привиделось им, и совсем о ней забыли. Не смог забыть её или не хотел один Алексей. Только закроет глаза – опять неземная красавица из далёкого прошлого встаёт перед ним, и странный запах молока с терпкими травами будоражит и кружит ему голову. Как хочется увидеть её опять, ощутить её пленительные прикосновения, а ещё тот головокружительный поцелуй почувствовать опять на своих губах! Всё снова и снова возвращался он в тот вечер к их встрече, но даже жгучее желание увидеть её снова не смогло подавить страх перед новым возможным свиданием с ней.

Шло время. Лето уже было в самом разгаре. Алексей, пресытившись и рыбалкой, и походами в лес, решил, что пришло время позаботиться и о своей любимой бабушке, вернее, о её корове, которую он решил обеспечить сполна сеном на всю зиму. Каждый день он теперь вставал рано, пока не спала роса, и косил траву. Сразу за хатой простирались огромные луга, а травы на них – только коси. Всё дальше и дальше вкашивался Алексей в эти просторы и однажды увидел ту, о которой грезил по ночам.

Было раннее утро, свежее и благоуханное, и решил он выбраться подальше, за косогор, недалеко от той дороги, по которой они с товарищами больше не ходили. По одну сторону дороги были луга, где он и собирался косить, а по другую – довольно большое озерцо, почти болотце, местами затянутое ряской и поросшее камышом, лилиями да кувшинками. Одним краем оно примыкало к дороге, а на другой стороне к нему прилепилась одинокая хата. Алёша присмотрелся. На заборе висели горшки, на свободной от ряски воде плавали стайки гусей и домашних уток с утятами. Гуси загоготали и захлопали крыльями – это и привлекло его внимание. Из дома вышла с ведром девушка или женщина. Она вылила что-то быстро из ведра в озеро и, так же быстро сбросив с себя одежды, бросилась в воду. Он не успел рассмотреть, кто это был, но тот, кто вышел из воды, ему был хорошо знаком. Это была она. По белоснежному гибкому стану и длинным чёрным волосам, которые выкручивала девушка, выйдя на берег, он сразу узнал её. Бешено забилось сердце – неужели она действительно существует, специально вырядилась тогда в старинные одежды и напугала их чуть не до смерти! Спутать её с какой-то другой девушкой было невозможно – такими знакомыми ему показались все её жесты и облик, даже на таком расстоянии. Вот так деваха! И надо же было так над ними подшутить! А всё остальное, что мыслил он о ней, лишь игра воображения, сны и фантазии.