Фауст. Страдания юного Вертера
Шрифт:
(Обращаясь к садовницам.)
К вам, прелестнейшему хору,Мы поближе подойдемИ товаров наших горуРядом с вами разберем.Под веселою листвою,Что в беседках здесь растет,Всяк найдет перед собоюПочки, листья, цвет и плод.Оба хора с пением под звуки теорб и гитар проходят в глубину сцены, раскладывают свои товары и предлагают их гостям.
Мать и дочь.
(обращаясь к дочери)
Дочка! чуть ты в жизнь вошла –Чепчик получила;Тельцем ты нежна была,Личиком манила.О дочурке хлопоча,ЯМолодые, красивые подруги присоединяются к ним. Раздается шумная, непринужденная болтовня. Затем входят рыбаки и птицеловы с сетями, удочками, клейкими прутьями и другими принадлежностями своего ремесла и смешиваются с толпой красивых детей. Они бегают по сцене и ловят друг друга. Завязываются веселые разговоры.
(входя шумно и неуклюже)
Посторонитесь!Простор мы любим,Деревья рубим,Их с треском косим;Когда ж их носим –Толчков страшитесь!Наш труд прилежныйВ расчет примите:Ведь если грубыйНе рубит дубы –Как может нежныйПрожить, скажите?Когда б мы дружноПотеть не стали, –Сознаться нужно,Что все б дрожали.(с ужимками)
Глупцы! Вы сроду,Забыв свободу,Свой горб сгибали;Вот мы – так хваты,Умней трикраты:Мы нош не знали!Плащи, штанишки,Брыжи, манишкиЛегки, конечно!Мы праздны вечно:К себе не строги,Лишь в туфли ногиМы обуваем;По рынкам бродим,Толпою ходим,Стоим зеваем;Пусть, петухамиКрича, над намиТолпа смеется:Нам все неймется;Мы то в разброде,Скользя в народе,Угрями вьемся,То вдруг сойдемсяИ скачем шумно,Крича безумно,Дурачась смело.До порицаний,Похвал и браниНам мало дела!(льстиво)
Вы все, рубакиИ те служаки,Что уголь жгут нам, –Полезный люд нам!Ведь все сгибаньеИ все киванье,Все фразы лестиИ все услугиКому угодно –Все это вместе,Без вас, о други,Для нас бесплодно.Не будь топлива,Что греет живо,Тогда бы чудаС небес мы ждали,Чтоб ниспослалиОгня оттуда.На кухне варят,Пекут и жарят;Для лизоблюдаСмотреть отрадно:Он рыбу чует,Жаркое, жадноСхватив, смакует;У меценатаКутит богато!(в полусознаньи)
Нет преград сегодня нраву:Нараспашку здесь я весь.Все, что создано в забаву,Я вкусить намерен здесь.Чок стаканы! Пейте, пейте!Знай, вино в стаканы лейте!Ты там сзади: чок дружней!Чок стаканы! Пить – так пей!Так жена моя озлилась,Мой наряд худым нашла;Я – франтить; она взбесилась,Жердью в маске назвала.Ну и пью я! Пейте, пейте!Знай, вино в стаканы лейте!Жерди в масках, чок дружней!Тост за тостом! Пить – так пей!Что ж, что пьян я? Примечай-ка:Я в кредит кутить горазд;Не хозяин, так хозяйка,А потом служанка даст.Пью я! Пейте, пейте, пейте!Знай, вино в стаканы лейте!Чокнем, други, подружней, –Молодцами! Пить – так пей!В чем веселье нахожу я,В том стыда нет для меня:Пусть лежу я, где лежу я,А стоять не в силах я.Герольд возвещает разных поэтов, певцов природы, двора и рыцарства, певцов любви и одописцев. Все они толпятся и мешают друг другу сказать хоть что-нибудь. Только один успевает выбраться вперед и сказать несколько слов.
Певцы ночи и могил не могут ничего сообщить, ибо они ведут с новоявленным вампиром интересную беседу, из которой может развиться новый род поэзии. Герольд отпускает их и вызывает греческую мифологию. Последняя является в современном костюме, не теряя от того своей самобытности и прелести.
Входят три грации.
Входят три парки.
(указывая на входящих фурий)