Фаворит смерти 3
Шрифт:
— Подключай! — вновь крикнул я, понимая, что если не начать действовать сейчас, то все будет впустую.
Чернов подскочил на ноги, начала сооружать магическую трубку, используя причудливые конструкты. Но это помогло создать необходимое за короткое время.
Фантом уже начал оплавляться, когда Альберт Михайлович крикнул:
— Есть! Готово!
— Кидайте!
Чернов подбросил в воздух светящуюся похожую на змею конструкцию. Та взвилась вверх и вдруг словно ожила — бросилась прямо на фантома, воткнувшись тому прямо в голову.
—
«Змея» вдруг вспыхнула еще ярче — Чернов пустил по ней потом магической силы, который шел прямиком из мегалита.
Фантом дернулся, замер.
— Больше! — скомандовал я, наблюдая за происходящим.
Чернов усилил поток. «Змея» засветилась еще ярче — так ярко, что даже стало больно на нее смотреть. Магическая сила, текшая по ее нутру, была колоссальной.
— Предел! Дальше можно сжечь! — с опаской крикнул Чернов.
— Добавляй! — приказал я.
Альберт Михайлович послушно увеличил поток.
Фантом внезапно истошно закричал. «Змея», вцепившаяся ему в голову зашипела, на ее коже начали появляться трещины, сквозь который начало сочится что-то янтарное, тягучее.
Конструкт не выдерживал той мощи, какую пустили по нему!
— Максим, там…
Договорить Чернов не успел.
Фантом закричал, жутко, по-звериному. А потом с треском развалился на куски. Все было кончено.
Я успел засечь объем магической силы, который способен выдержать фантом. И эта цифра мне понравилась. Огромная мощь! Невероятная!
— Ты видел?! — весь на эмоциях воскликнул Чернов.
— Видел.
— Каков же невероятный предел!
Альберт Михайлович начал пританцовывать вокруг развалившегося фантома, снимая магический фон и откаты.
— Как же он треснул! Просто восхитительно! — он радовался как ребенок — еще бы, такому в Школе не обучают, и провести такой опасный эксперимент уж точно не позволили бы.
— Нужная цифра получена, — устало сообщил я. — Теперь можно возвращаться домой.
— Где Вебер? — спросил я у Бартынова, заходя в дом.
— Остался снаружи, — ответил тот.
Я взглядом спросил — как он?
Бартынов пожал плечами. Сказал:
— На совесть поставил защиту. Даже я такую бы не смастерил. Тройная слоистая магическая структура — Вебер знает свое дело.
Я удовлетворенно кивнул. Усталость навилась на плечи — после боя с двойником хотелось просто упасть на кровать и полежать.
— Я тогда вернусь к Стахановой помогать, — произнес Чернов, уже собираясь подниматься наверх.
— Ну что же вы, Альберт Михайлович, к даме и без цветов? — в шутку произнес Бартынов, глядя с укором на Чернова.
Ученый выпучил глаза.
— Так я это… помогать же только, без всяких там…
— Ну бросьте вы! — тут же смекнув, что к чему поддержал Бартынова Щедрин. — Помогать, не помогать — это не важно. Стаханова вон какая видная женщина. А мужчин тут явно больше. Конкуренция, сами понимаете. Надо очки зарабатывать.
— Так я же…
— Немедленно
цветов! И не спорьте! — почти закричал Бартынов.— Да я же без всяких…
— Альберт Михайлович, ну бросьте вы! Мы же взрослые люди. Это вон Максимка еще молод, в этих делах не сильно разбирается. Хотя и он уже, наверное, все понимает. Мы же видим, как вы смотрите на Стаханову.
— Как?
— Вот так, — Бартынов скорчил удивленную гримасу — словно еноту отвесили подзатыльник за то, что тот воровал мусор из бака.
Я не сдержался — засмеялся.
— Да и она на вас смотрит не просто так.
— Правда? — оживился Чернов.
— Ну я же говорю — мы взрослые люди, кое что знаем в этих делах.
— Смотрит-смотрит, — подтвердил Щедрин. — Как магнитом вас тянет обоих. Так чего же не притянуться, а?
Щедрин подмигнул.
— Так я не особо в этих делах, в ухаживаниях, — смутился окончательно Чернов. — Я человек науки, мне все это…
— Не переживайте! — перебил его Бартынов. И крикнул: — Нианзу!
Китаец словно ждал — тут же выскочил из комнатки.
— Слушаю вас?
— Цветов, — заговорщицким голосом произнес Бартынов. — Нужно цветов — отборнейших, особых, для самой прекрасной дамы. И прямо сейчас!
Слуга задумался.
— На заднем дворике растут орхидеи — я могу составить букет из них.
— Прекрасно! Орхидеи — это то, что нужно!
— Правда? — оживился Чернов.
— Ну конечно! Для такой женщины, Альберт Михайлович, орхидеи будут идеальным подарком.
Ученый оживился.
— Нианзу, принесите, пожалуйста, если вас не затруднит, — попросил он и китаец мигом ушел.
Пока готовился букет, Бартынов и Щедрин продолжили обрабатывать Чернова — дошло до того, что Щедрин пошел за помидорами в кухню, чтобы научить Альберта Михайловича целоваться.
Я не веселился так давно!
Вскоре принесли и букет — и он действительно оказался роскошным. Нианзу был не только искусным кулинаром, но и флористом.
— Альберт Михайлович, ну все, не подведите, — напутствовал его Бартынов, давясь от смеха.
Чернов окрыленный пошел наверх.
На удивление криков Стахановой и угроз расправы не последовало. Прошла минута, другая.
— Все у них сложиться, — произнес Щедрин.
— Свадьбу сыграем к осени, — с уверенностью ответил Бартынов.
— Нет, — покачал головой Щедрин. — Раньше.
— Ставлю! — воскликнул Бартынов.
— К августу сподобиться.
— Нет, будет до октября мяться.
Разговоры близких друзей успокоили меня и подняли настроение. Я развалился в кресле и в пол уха слушал спор Бартынова и Щедрина о том, когда же все-таки будет свадьба и что следует подарить ученому — Камасутру или набор плеток.
— Поверьте мне — такие люди, тихони, типа нашего Чернова, они только с виду такие. Как говорится — в тихом омуте черти водятся, — настаивал Щедрин. — Так что плетки — это еще цветочки для него будут. Глядишь чего похлеще надо.