Фаворит смерти 3

— Почему вы считаете, что это именно он убил Агнету? Я бы не был так категоричен.

Это «Красные Казематы»! — хотел воскликнуть я. Это они ее убили.

— Это он, — жестко ответил Антон Павлович. — Я знаю, что не его руками. Она умерла от какого-то странного воздействия. Но это все — итог того, что она вошла в его игру и интриги. Последнее время она была сама не своя. Что-то смутно говорила о предательстве, о том, что должна действовать так, как велит ей Григорий. Я тогда не придал этому значения — не до того было. Дурак! Я ведь думал, это все детские фантазии и эмоции. Ну, знаешь — придумают себе какую-нибудь придурь и варят ее в голове. Но это было не так.

— Что скажете? — повернулся я к остальным.

Щедрин пожал плечами.

— Звучит правдоподобно. За Вебера ничего такого не слышал, вроде честный аристократ.

— Благодарю, — кивнул Антон Павлович.

— Я вас не хвалю, — холодно ответил на это Щедрин. — Говорю, что знаю. Гнилого за вами не замечено.

— Не замечено — не значит, что нет, — пробурчал Бартынов. — Я бы не стал доверять.

— Ваше право, — произнес Вебер. — Не примете — значит, таков выбор. Но у внешних ворот ваших я все же расположусь. Уж лучше умереть в честном бою, чем прятаться.

— Я согласен принять вас, но с одним условием, — после некоторого раздумья ответил я.

— Каким?

— Вы расскажете мне, как смогли пробраться через охрану.

Вебер улыбнулся, протянул руку.

— Согласен.

— Ох, не доверял бы я этому типу, — пробурчал Бартынов.

Я пожал руку Веберу, пригласил в дом.

Вместе с ним зашло еще трое — все на одно лицо.

«Братья», — понял я.

— У нас три линии обороны, вооруженные до зубов бойцы. Но вы все равно оказались возле самых дверей дома, — произнес я. — Как это возможно?

— На самом деле все просто. Хоть пять рядов солдат ставьте, мы все равно сможем их преодолеть. И это не из-за того, что бойцы плохие. Они на самом деле очень хороши. Я видел там наемников Шталина, если я не ошибаюсь.

Я кивнул.

— Прекрасные воины — очень хороший выбор.

Щедрин при этих словах заметно горделиво выпрямился — именно он посоветовал мне наемников Шталина.

— Мы проникли к вашему жилищу через воздух, — пояснил Вебер. — У вас абсолютно не защищена воздушная часть территории. Все открыто. Герцен и те, кто встал в его ряды, не дураки. Едва они прощупают это слабое место — сразу же начнут всю линию атаки вести через него. И огненный поток организуют и просто бомбардировку.

Я нахмурился. Про воздушный проход как-то и не подумал. А ведь верно — гораздо проще перекидывать магические конструкты через воздух, чем бить в лоб, сквозь ряды солдат.

— Я очень хороший воздушный маг и могу вам быть полезен именно в этой части.

— Хорошо, — кивнул я.

— Тогда, с вашего позволения, я прямо сейчас и начну работу над этой частью обороны и ее укреплением, — предложил Вебер.

— А я пригляжу, — ответил Бартынов и последовал за Антоном Павловичем.

— Как вам будет угодно, — улыбнулся тот.

Оба вышли на улицу.

* * *

Подготовка к обороне дома продолжалась. В мыслях у меня созрела еще одна идея, дерзкая, но такая привлекательная. Я нашел Чернова — он оказался в комнате Стахановой, помогая ей с приготовлением магических субстратов для Ольги. Ученый с воодушевлением что-то рассказывал Стахановой, а та — о боги! — посмеивалась его шуткам.

— Альберт Михайлович, — позвал его я. Мне стало даже как-то неловко нарушать их беседу. — Вы мне нужны.

Чернов глянул на Стаханову.

— Ничего страшного, я справлюсь, — ответила та, переливая из колбы какую-то пахучую черную жидкость.

— Что-то важное? — спросил меня Альберт Михайлович.

Он явно не хотел уходить отсюда.

— Да, нужна ваша консультация. Это не займет много времени.

Последняя фраза подействовала. Ученый извинился перед Стахановой и подошел ко мне.

— Что случилось?

— При первой атаке я кое-что увидел, — ответил я. — Герцен смог каким-то образом протянуть магическую пуповину к мегалиту и питал все свои заклятия прямиком оттуда.

— Интересно, — потер подбородок ученый.

— Мне с трудом удалось ее разорвать, но повторный такой трюк не исключен.

— Хочешь поставить что-то вроде защиты?

— Не только. Хочу сам подключиться к мегалиту.

Чернов выпучил глаза.

Такого он явно не ожидал.

— Это же опасно!

— Раз Герцен подключился — значит не так и опасно.

— Ох! — только и смог вымолвить Альберт Михайлович. — Это же надо знать плетение магических элементалей, составляющую основу, уровень фона…

— Для этого я вас и оторвал от дел, — я кивнул на кабинет Стахановой. — Чем быстрее мы закончим с этим — тем быстрее вы вернетесь к работе.

Эти слова подействовали лучше всяких уговоров.

— Идем, — кивнул Чернов и рванул на первый этаж.

— Куда?

— Известно куда — к мегалиту!

* * *

Мы вновь пришли к мегалиту. Тот был безмолвен и холоден. Обычная груда камней, без всякой магии.

Над мегалитом кружил ветерок, подхватив сор и закручивая его в спираль. Здесь, в этом месте, и погода была какой-то особенной. Заметно было холоднее, а солнце, еще секунду назад светившее над головой, словно спряталось за тучами.

Чернов быстро оглядел конструкцию.

— Словно в сон впало, — произнес задумчиво он, подходя к передней части строения.

— Тем лучше, — ответил я. — Можно не опасаться выплеска.

— Я бы все же опасался — от не изученного объекта такой мощности можно ожидать чего угодно. Максим, я бы посоветовал тебе отказаться от этой идеи.

— Не могу, — честно ответил я. — В войне все средства хороши. А когда силы явно не равны, помощь от такого объекта будет весьма кстати.

Чернов поморщил нос, но ничего не сказал.

Мы принялись за дело.

Для начала вычертили на земле восьмиконечную звезду — чтобы определить меридианы силы и точки потока. Оказалось, что точек много — на каждую сторону мегалита можно было обнаружить по пять критичных и еще три простых. А это значило, что работы намечается больше, чем ожидалось.

Чернов морщился, кряхтел, но делал все, что от него следовало.

На каждую точку он ювелирно установил читающие заклятия и начал раскачивать фон, то надувая его, то обедняя.

Ученый был мастером в своем деле, и я мог лишь с раскрытым ртом наблюдать, как он все делает, лишь изредка предлагая свою помощь и неизменно получая отказ.