Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
— Вижу, на карте указано. Путь отсюда кратчайший идёт через Балканские горы к Адрианополю. Четырёхугольник турецких крепостей можно обойти. А что даст нам Зимница в возможностях сосредоточения армии?
— Её окрестности позволяют скрытно подвести к реке целый корпус, ваше высочество.
— Это хорошо. А как с наводкой моста?
— В этом месте острова Адда и Бужиреску разделяют реку на два рукава, что нашим сапёрам и понтонёрам серьёзно облегчает мостовые работы.
— Вижу, что поработали вы, полковник, самым добросовестным образом. Отчёт ваш утверждаю и приказываю поставить на нём гриф «Секретно». В
Война Турции была объявлена в высочайшем указе утром 12 апреля 1877 года. Большой неожиданностью для русской армии она не стала.
Для императора Александра II и великого князя Николая Николаевича-Старшего утро началось с молебна в главном соборе Кишинёва. Обедня прошла под благовест колоколов. Об объявлении войны знал уже весь город.
После этого Романовы прибыли на городскую окраину. Там, на обширном поле, были собраны 14-я пехотная дивизия генерала Драгомирова, болгарское добровольческое ополчение, 11-я кавалерийская дивизия, 14-я артиллерийская бригада, 7-й сапёрный батальон и Собственный Его Величества конвой.
Командующий Дунайской армии, выйдя из коляски, сел на своего любимого коня по кличке Аксу и расположился перед строем собранных войск. Император верхом на коне объехал войска и возвратился к тому месту, где уже приготовился к богослужению епископ Павел. Поклонившись государю, почтенный пастырь чётко и внятно прочёл Высочайший манифест. После этого преосвященный Павел обратился к главнокомандующему:
— Благоверный государь, архистратиг воинства русского!
В твоём лице благословляю предводимое тобою христолюбивое воинство святым образом Господа Вседержителя. Христос да пребудет неразлучно с вами, защитниками дела Христова, и да венчает ваши подвиги славными победами.
Затем последовал традиционный молебен. Он начался с обращения епископа Павла к главнокомандующему, военачальниками и войскам:
— Вожди и воины христолюбивые! Благочестивый государь наш император призывает вас на великий, святой подвиг!..
Когда пошло чтение напутственной молитвы и епископ Павел опустился на колени, великий князь Николай Николаевич, привстав на коне, скомандовал войскам:
— Батальоны, на колени!
Тысячи воинов послушно исполнили эту команду. Минута была торжественная.
После молитвы преосвященный Павел благословил иконой всё христолюбивое воинство в лице его военного вождя, великого князя Николая Николаевича. Затем войска, построившись в походные колонны, прошли мимо императора, восседавшего на коне. Из колонн во всю ширь поля неслось приветственное «ура».
В тот день русские войска перешли румынскую границу. Командующий Дунайской армией раздавал войскам первые боевые приказы:
— 29-му Донскому казачьему полку к трём часам дня взять под контроль железнодорожный мост через Серет у Барбоша...
— Двум батальонам пехотного Селенгинского полка с артиллерией к семи вечера быть у Рени...
— Авангарду взять под защиту со стороны правобережья Галац и Браилов...
— График движения воинских поездов через Яссы соблюдать строжайшим образом...
К великому князю прибыли для представления румынские комиссары — полковник Барауци и
капитан Братиано. Генерал-инженер принял их тепло: румынская армия в ближайшие дни должна была стать союзницей русской.Из Ясс к великому князю с докладом о движении по железной дороге прибыл армейский начальник военных сообщений генерал-лейтенант Каталей. Николай Николаевич расспросил его о виденном в пограничных Яссах:
— Почему румыны задержали в Яссах наш первый воинский эшелон?
— Ваше высочество, из Бухареста местным властям указания пришли с опозданием. Теперь неурядица с поездами улажена.
— Как горожане встретили наших солдат?
— Всюду нас встречают радушно. Здесь хорошо помнят, что Валахия и Молдова ещё вчера были турецкими провинциями.
— Хорошо, что помнят. Румынский гарнизон Ясс видели?
— Да, ваше высочество. Он там не маленький.
— Как выглядят солдаты-доробанцы?
— Ни в какое сравнение с нашей пехотой. Одеты бедно, ружья дрянные, строя не держат.
— Что, все военные румыны такие?
— Нет, не все. Жандармы у них как на подбор. Молодые, одеты хорошо. Похожи на наших юнкеров.
— В поле будут воевать доробанцы, а не жандармы...
На второй день после объявления войны в адрес императора Александра II пришла телеграмма из Тифлиса. Великий князь Михаил Николаевич сообщал, что его кавказские войска двумя колоннами перешли турецкую границу и уже имели первые стычки с неприятелем. Первая кровь в Русско-турецкую войну 1877— 1878 годов пролилась.
По поводу тифлисской телеграммы монарх имел разговор с Николаем Николаевичем:
— Похоже, на нашего младшего брата ты влияешь самым наилучшим образом.
— Как это понимать, ваше величество?
— Ну ты же на Пасху телеграфировал Михаилу, чтобы он на границе действовал только решительно.
— Телеграфировал. Но Михаил у нас и без того не промах. Сам понял, как надо начинать войну в горах.
— А о тебе, Николай, скажу одно: отец тобой был бы очень доволен.
— Благодарю, ваше величество.
— Ты установил между моей Главной квартирой и штабом армии самые деловые, непринуждённые отношения. От моих генерал-адъютантов и флигель-адъютантов слышу о том только самые лестные отзывы.
— Воевать наши адъютанты будут вместе. Все — молодёжь из хороших фамилий.
— Покажут себя — будем выдвигать. Сегодня мною подписан приказ о назначении в штаб армии начальника дипломатической части.
— Кто он, ваше величество?
— Нелидов Александр Иванович. Рекомендован лично канцлером. Все переговоры с румынами от твоего имени будет вести он. Подписал я и указ, который касается лично тебя.
— Ещё не знаю о нём.
— В указе два пункта. Великий князь Николай Николаевич-Старший назначается шефом 53-го пехотного Волынского полка, а генерал Непокойчицкий Артур Адамович, начальник твоего штаба, — шефом 54-го пехотного Минского полка.
— Шефство над полком для меня большая честь. Благодарю, ваше величество.
— Благодарить, Николай, будешь победами на войне. Ты командуешь армией, а не я.
Главнокомандующий действующей армии обратился к войскам с обращением, в котором объявил о целях начинающейся войны с Турцией: