Феллах

— Ваша честь, уважаемый бей… Не расстраивайтесь! Вы как были, так и остались самым главным у нас в деревне. Зачем вы ушли? Вернитесь!

Резко остановившись, Ризк повернулся к Тауфику и изо всех сил дал ему звонкую пощечину.

— Пошел прочь, мерзавец! Возвращайся к этим собакам, собачий сын!..

После ухода Ризка в зале наступило оживление. Послышались шутки, смех.

— Видали, как наш Ризк-бей драпанул — только пятки засверкали! Посмотрите, не забыл ли он под столом свои туфли? Может, босиком побежал? — задыхаясь от смеха, под общий хохот выкрикнул Салем. — Даже забыл прочитать молитву!

— А еще нас приглашал помолиться вместе с ним, — подхватил Абдель-Вахид. — Недаром он так уговаривал нас отказаться от выборов. Знал, что провалится.

Разбившись на небольшие кучки, феллахи продолжали обсуждать происшедшее событие. Но вот снова поднялся Абдель-Максуд.

— Дорогие граждане, феллахи! — громко произнес он. Все затихли. — Я буду продолжать! Чтобы все было законно, нам следует решить вопрос о перевыборах. Кто за переизбрание правления кооператива и руководства комитета АСС, прошу поднять руки.

Последние слова Абдель-Максуд произнес на одном выдохе; внутренне собравшись и расправив широкие плечи, он сделал шаг вперед, будто готовился к решающей атаке.

Считать ему не пришлось. Все, кто сидел в зале и стоял в проходах, дружно подняли руки. Кто-то зааплодировал. Из дальнего угла, где тесной кучкой толпились студенты и ученики старших классов, послышались выкрики: «До-лой Ризка! Долой его прав-ле-ние!.. Долой его комитет!»

— Итак, предложение о перевыборах принято единогласно, — подытожил Абдель-Азим, пытаясь восстановить тишину.

— Теперь давайте выдвигать кандидатуры в правление и в комитет. Только по очереди! Не все сразу! Называйте имена устазу Абдель-Максуду, он будет записывать…

Выборы прошли быстро. Одно за другим выкрикивались имена, и тут же за них голосовали. Председателем кооператива был единогласно избран Абдель-Максуд. Абдель-Азим — секретарем Арабского социалистического союза. Так же единогласно были избраны в правление кооператива Инсаф и Салем. Когда объявили новый состав правления и комитета АСС, все встали и начали аплодировать, ритмичные хлопки мозолистых рук гулким эхом отдавались в зале.

— Ну вот, новое правление избрали, теперь будем по-новому и работать! — крикнул кто-то из феллахов. — Пора наконец распределить по справедливости машины и инвентарь. Сколько они будут находиться под замком? Сейчас самое время пахать…

— Верно! — дружно поддержали его голоса со всех сторон.

Прямо из зала все направились к амбару, где Ризк под замком хранил кооперативный инвентарь, используя его главным образом для своих собственных нужд.

У амбара собралась почти вся деревня. Феллахи вытаскивали плуги, бороны, выкатили трактор и даже небольшой комбайн. Столпившись у машин, люди гладили их, будто детей, придирчиво осматривали, пробовали лемеха — не притупились ли, ощупывали зубья борон — не погнулись ли. На площади перед амбаром долго слышались веселый смех, громкие возгласы. Казалось, деревня празднует новую свадьбу. Девушки и женщины, взявшись за руки, повели хоровод — неведомо откуда появился маленький барабан. Мужчины обнимались, жали друг другу руки, шутили. Кое-кто уже примерялся — не провести ли спортивные состязания. Лица у всех были радостные, цвели улыбками, звучали возбужденные голоса.

— Эх, сюда бы настоящий, большой барабан! — мечтательно воскликнул Бухейри.

— За чем же дело стало? — смеясь, отозвался Хиляль. — Иншалла, сейчас раздобудем. — И, повернувшись лицом к Инсаф, пустился в пляс, напевая хрипловатым баском:

Усы себе подбрили. На выборы пришли… Победу одержали и Ризка потрясли. Чего нам не хватает, чего недостает? Всего лишь барабана! Аллах его пришлет!..

Все дружно захохотали, а Инсаф, приблизившись к нему, что-то шепнула ему на ухо и, заливаясь молодым смехом, толкнула в грудь. Она смотрела на всех сияющими, полными счастья глазами, и лицо ее светилось торжеством — они одержали победу!

Наблюдая всеобщее веселье, я размышлял о том, как нелегко досталась эта победа моим землякам. А сколько трудностей предстоит им еще преодолеть, чтобы ее закрепить! Борьба далеко не кончена. И мой долг помогать им в меру своих сил, постоянно, не отрываться от них. Почаще приезжать в родную деревню. Хотя бы раз в месяц.

Узнав, что я собираюсь сегодня же в Каир, Абдель-Азим, Абдель-Максуд, Райан, Салем и еще несколько человек вызвались проводить меня до остановки автобуса.

Мы стояли на развилке дорог, неподалеку от дома Ризка, и вглядывались туда, откуда должен был прийти автобус.

Вскоре показалось облако пыли. Вот-вот из-за поворота должен был появиться автобус, который увезет меня в Каир. Но к нашему удивлению, из-за поворота вынырнул большой черный лимузин. Не сбавляя скорости, он промчался мимо нас и резко затормозил у дома Ризка. Открылась дверца, и из машины вышел мужчина в городской одежде. Вслед за ним показался и его спутник с портфелем в руке.

Всех охватило явное замешательство, когда, приблизившись к машине, мы узнали Исмаила. Но на этот раз он приехал не один.

Исмаил подошел к застывшим в оцепенении феллахам, обвел их презрительным взглядом и, заметив среди них Абдель-Максуда, Абдель-Азима, процедил сквозь зубы:

— А-а, и вы здесь?

Очевидно, он удивился не тому, что они уже в деревне, а тому, что именно они оказались первыми свидетелями его приезда.

— Мы-то здесь давно, а вот ты как у нас оказался? — спросил его Абдель-Азим. — Каким ветром тебя сюда занесло?

Исмаил, ничего не ответив, решительно двинулся вперед. Все невольно расступились, давая ему дорогу.

Вместе со своим спутником он подошел к дому Ризка и исчез за дверью.

Наступило гробовое молчание. Люди стояли будто загипнотизированные. Настолько все были ошеломлены, подавлены. В глазах, еще недавно светившихся весельем и радостью, появилось беспокойство и страх.

Шейх Талба, прижимая к себе дочь, с глубоким вздохом произнес:

— О аллах, окажи нам свою милость, не дай нас в обиду!

Не успела осесть пыль от автомобиля, доставившего нежданных гостей, как из-за поворота показалась еще одна машина, а за ней грузовик с полицейскими. Из легковой машины чуть не на ходу выскочил начальник полиции Фармави, из грузовика выпрыгнули несколько полицейских.

Фармави стремительно подошел к нам и, не здороваясь, спросил:

— Что случилось? Как выборы? Что вы здесь стоите?

— Все в порядке, — ответил за всех Абдель-Азим. — Выборы прошли как нельзя лучше!..

— Ну, слава аллаху! — просиял Фармави, вытирая с лица пот. — А я подумал, вас уже из деревни выгнали…

— У нас всего можно ожидать, — осторожно заметил шейх Талба. — Исмаил-бей опять пожаловал к нам в гости. Не помогла моя молитва!..

— Исмаил вернулся… И с ним еще один, городской!..