Female Robbery

Лили прислонилась к стене и сползла вниз. О, она влипла. Сильно.

Но понимание — это не прогресс, прогресс — решение.

========== Марлин МакКиннон и Мародеры. Первые шаги ==========

Еще с детства Лили успешно поняла, что никому нельзя доверять. Когда она порывалась переступить через свой внутренний барьер и, наконец, открыться человеку, последний буквально после нескольких встреч втаптывал ее чувства в грязь, а иногда и доходило до оскорблений. И, в конце концов, — она разочаровалась в людях, в их словах. Ей стало все равно, плевать.

Хогвратс, некогда теплый и уютный, превратился в холодные, резные камни, на стенах которых часто играли тени между собой. С каждым днем ей казалось, что одиночество впитывает все ее внутренние силы. Лили Эванс сходила с ума, билась в своем отчаянье и полностью погружалась в пелену тоски, которой причиняла столько ненужной боли. Огонь догорал в камине, в гостиной торжествовал покой. Секунда и последняя искра отправилась в мир иной, и комната опустилась во мрак. Дыхание и храп учеников растворялись в каменных стенах, это было прекрасное, тихое бремя… Лили мирным сном спала в кровати, и если бы в этот момент она бы встала и вышла в гостиную, то услышала очень интересный разговор…

— Да говорю же тебе! Она не так проста и глупа, как хотела бы показаться…она наверняка что-то задумала, — мужской голос что-то бормотал, а второй человек тяжело вздохнул.

— Ты просто параноик.

— Сохатый, — Блэк пытался взять себя в руки. — Она может навредить нам. Нанести урон, подорвать нашу репутацию!

Джеймс закатил глаза и внимательно поглядел на огонь. Его языки догорал в камине, в гостиной торжествовал покой. Секунда и последняя искра отправилась в мир иной, и комната опустилась во мрак.

— Лично мне на нее глубоко плевать, — он посмотрел на друга, который готов был уже взорваться и чтобы не накалять ситуацию до предела, сдался и покорно проговорил. — Что от меня ты хочешь-то?

Воцарилась ночная тишина. Грудь Джеймса поднималась в такт собственного дыхания, а глаза Бродяги метались из одного угла, в другой. На улице что-то засверкало, кажется, полил дождь. В комнате повисла мрачная атмосфера, отчего Поттер невесело усмехнулся и перевел свой взгляд на друга. Сириус Блэк. Казалось, одно только его имя должно вызывать ужас и страх, ведь всем известно, кто были эти Блэки. Вот только Бродяга был другим. Умудрившись попасть на Гриффиндор, он с каждым годом все больше начинал ломать систему чертовых аристократов и здорово поедать нервишки своей матери. Но Сириус был глубоко печален, и Джеймс знал об этом. Блэку не хватало тепла, которое он пытался заполучить с помощью многочисленных подружек, а в данном случае — Марлин. И, наверное, именно поэтому, с его лица никогда не слетала маска забавного весельчика и Мародера.

— Давай заключим спор? — хитрая улыбка играла на устах Сириуса. — Скажи, ты сможешь влюбить ее в себя?

Если бы в данный момент Джеймс ел или пил, то он обязательно бы поперхнулся. Поттер издал тихий смешок.

— Что за бред, Бродяга? Мне даром не нужна такая девушка.

— О боже, — Бродяга раздосадовано опустился в кресло. — Тебе даже не нужно с ней встречаться. Ты должен сделать так, чтобы ты ей понравился. А затем подпустить близко, сделать вид, будто ты тоже без ума от нее и контролировать. А дальше пройдет учебный год, но, а даже если ты ее «бросишь», она уже ничего тебе и нам не сделает, ведь любовь творит странные вещи.

На улице загремел гром, капли ударяясь о стекло, разбивались, а затем возрождались, словно Феникс, и это было потрясающее. Молодой человек задумался. Вроде смысл плана Сириус был понятен, но что-то не позволяло ему согласиться на это. Было что-то в этом зловещее и потаенное.

— Идиотизм, — процедил Сохатый, уставившись в пустоту.

— А мы все, — Блэк многозначительно кивнул головой, — идиоты.

***

Этот день уже обещал быть плачевным. Лили неслась по коридорам, ведь ее по каким-то причинам позвала Макгонагалл. По дороге к декану, она продумывала, что же могло произойти, но все мысли уходили в какую-то другую сторону. И у этой стороны было название. Эванс лихорадочно думала о Мародерах, Марлин и Магнии. Конечно же, она понимала, что болтушка МакКиннон с присущей ей легкостью, могла рассказать про необычную историю. Но с другой стороны, вряд ли ей кто-нибудь поверит.

Лили завернула за угол и резко затормозила. На подоконнике сидел Блэк, а рядом с ним стоял его лучший друг, кажется, его звали Джеймсом. Тугой ком появился во рту, она прислонилась к стене и на секунду закрыла глаза. Она начала бояться. И самый большой вопрос был в том, чего именно?

Эванс расправила плечи, нацепив притом хладнокровную маску равнодушия, и пошла вперед. Когда она проходила мимо них, девушка подметила, что ее сердце как-то чересчур быстро забилось, а руки начинали дрожать. Лили сглотнула и уже почти было прошла, но…

— Стоять, — Блэк хотел взять ее за рукав, но Лили вывернулась и, схватив его руку, заломила за спину. — Ты чего?

Блэк ошарашено замер, а его друг лениво проскользнул взглядом по Лилс. Она поняла, что зря так резко отреагировала и убрала свои руки. Сириус медленно стал поворачиваться, не зная, чего можно ждать от этой сумасшедшей. Но стоило только посмотреть в эти синие глаза, как Эванс почувствовала, что ничем хорошим этот разговор не закончится. В его глазах она увидела целый калейдоскоп эмоций: от удивления до ярости, от ярости до усталости. И, пожалуй, она бы и дальше продолжила рассматривать его глаза, если бы Сириус Блэк не начал говорить:

— Что это было на ЗОТИ? Как исчез стакан и главное, каким странным образом ты там появилась? — вопросы лились, а Эванс молча стояла и хлопала ресницами. На самом деле, это так легко — притвориться идиоткой. Обычно после того, как люди начинают думать, что у нее явно что-то не в порядке с мозгами, они оставляют ее, позволяя Лили вздохнуть с облегчением.

— Она не понимает, — Девушка вздрогнула от его голоса. Поттер был обладателем звонкого баритона, на который невозможно не обратить внимание.

Лили поежилась,не понимая, почему еще здесь стоит. «Надо срочно уходить…». Эванс развернулась и уже хотела быстро исчезнуть, но колкая фразочка Блэка заставила ее остановиться и вздрогнуть.

— Не думай, что так легко отделаешься, Лили Эванс. Ты почти, что перешла дорогу Мародерам. Ведь я точно знаю, что это ты уничтожила нашу шалость, — Лили затылком почувствовала, как он улыбнулся. — И знаешь, ты либо чокнутая, либо идиотка. И что-то мне подсказывает, что это второй вариант, а значит — ты крупно попала.

Лили часто задышала, но не поворачиваясь назад, она пошла вперед. Воздуха стала не хватать, мозг бил тревогу… Неужели столько лет потрачено зря? Неужели только из-за одного ее прокола вся миссия с заклинаниями прошла даром? Она остановилась и взглянула в окно. Солнце, радостное горячее солнце. Когда-то в детстве, Эванс обожала лето, тепло. Ей нравилось просто лежать на траве, вдыхать аромат цветов. Но потом ее жизни пошла по наклонной дорожке и вся любовь к лету куда-то испарилось. Вместе этого в сердце зародилась глубокая печаль, которая настолько подавила любые ее симпатии к жизни, что солнце стало невыносимо угнетать, а от аромата лета, цветов и сладостей становилось только тошно. Лили зажмурилась и постучала в кабинет декана.