Female Robbery

— Войдите, — все тот же сухой и строгий голос профессора, который всегда наводил ужас своими интонациями. Эванс тихо открыла дверь и зашла во внутрь.

— Здравствуйте, — она так и не научилась громко говорить. Ее голос мог слиться с ветром, и люди часто переспрашивали ее, что неимоверно раздражало Эванс.

— Присядьте, мисс Эванс, — ее голос был озабоченным.

— Что-то случилось, профессор? — Лили уже догадывалась, зачем ее позвали. — Вы насчет того случая, который произошел на уроке Защиты от темных сил?

Повисла напряженная пауза. Профессор внимательно наблюдала за ученицей и тихо сказала:

— Не совсем, — ее голос оборвался. — Сегодня пришло известие…вашу мать сбила машина. Вчера вечером.

В Лили толком ничего не дрогнуло, весть ни капли не поразила ее. Она уже давно понимала, что ее мать — Мелисса Эванс — никогда не оклемается, она попросту не сможет прийти к новой и лучшей жизни. И сейчас девушка была даже рада за свою мать. В этом мире ее уже ничто и не держало, а там наверху ее будет ждать новая жизнь, намного лучше прежней.

— Что-то еще? — наверное, полное отсутствие эмоций у Лили, поразило учителя. Миневра удивленно посмотрела на нее и незаметно для себя покачала головой.

— Поскольку вам еще нет семнадцати, Вы вынуждены жить у единственного вашего родственника — отца.

Что-то внутри заболело у Лили. Только не у него, только не с ним… Ее обуяла ярость, и девушка еле противилась желанию, чтобы не взвыть от отчаянья.

— Это обязательно? — холодно осведомилась Эванс, хотя в ее душе стоял хаос.

— Боюсь, что да. Теперь полную ответственность за Вас несет Эдвард Эванс, — проговорила совсем растерянная Миневра, внимательно осматривая свою ученицу.

Лили поморщилась. Жить с человеком, который разрушил ей жизнь, ее семью… Она ненавидела его. Ее руки задрожали. Ненависть так сильно пропитывала тело, что она могла взорваться от переизбытка. «Хотя бы не так долго находится с ним», — поспешно на помощь пришел голос, который немного охладил накипевшие чувства.

— Я могу пойти? — наконец спросила Лили.

— Это ваше решение, — уж больно странно ответила профессор и внимательно проводила юную волшебницу взглядом.

***

Лили бессмысленно бродила по прохладным коридорам школы. За окном бушевал ветер, то и дело поднимая опавшие листья. На улице был запах сентября. Запах дождя, деревьев и чего-то еще. Определенный запах для каждого человека. Эванс шаталась из стороны в сторону так, словно перепила огневиски, но ее голова была абсолютно трезва. В ее разуме бушевали мысли, из-за них у нее никогда не наступал покой, а из-за того, что в глазах периодически темнело, ей приходилось идти рядом со стеной и время от времени прижиматься к ней, пытаясь хоть как-то успокоиться. И именно в такие моменты, она задавала один-единственный вопрос: «Кто спасет тебя, когда ты упадешь?»

От этого вопроса на душе сразу становилось как-то грустно, потому что за все годы своей учебы, у нее не появился друг. Нет, конечно, у нее был Северус, они гуляли, общались, но чего-то не хватало…может, уверенности? Уверенности в том, что если ей станет невыносимо плохо, ей не надо будет идти к школьным подземельям, где на нее непременно будет смотреть насмешливо, а можно будет просто зайти в свою комнату, где обязательно все заметят, что тебе плохо. Да, Лили Эванс, к огромному ее сожалению, не хватало подруги, которая сможет ее выслушать и никогда не предаст.

— Эй, грязнокровка! — Эванс вздрогнула,а потом гордо развернулась. Ее глаза заблестели, а рука неслышно поползла в карман.

— Я смотрю, Эйвери, у тебя не хватает памяти, чтобы запомнить мое имя, — оскалилась Эванс, и,наверное, сейчас она была похожа на них, на Слизеринцев.

Маркус Эйвери поморщился.

— Не советую тебе острить, милочка, — пришло время его триумфа, и он был доволен как никогда. — Здесь нет твоего дружка Снейпа. Кто тебе поможет?

Внутри что-то похолодело. Но Эванс не подала вида и устремила свой холодный взгляд на Эйвери и его компанию. Она вдруг залилась смехом и посмотрела на них таким надменным взглядом, отчего Слизеринцы недоуменно переглянулись.

— А слабо одному? Без группы поддержки? — спросила Лили, явно намекая на его трусливость. Сейчас, когда по крови бурлил адреналин, а сердце трещало, как угорелое, она чувствовала себя в своей тарелки. Это же так легко выливать свою ненависть во время драки, испытывать легкое чувство твоей индивидуальности. Плевать на последствия, плевать на возможный трагичный исход, Лили Эванс хотела прожить свою жизнь так, чтобы не жалеть после не о чем.

И вновь тяжкое молчание. Она слышала его тяжелое дыхание, чувствовала, как расширяются его ноздри. «Момент настал». Лили достала палочку, но не успела. В тот же момент полыхнул зеленый свет, и она со всей дурью ударилась затылком об стенку.

— Как грубо, — спокойно проговорила Лили, хотя было действительно больно. Затылок невыносимо ныл, а все тело налилось неприятной тяжестью.

— Леви…- Нотт победно улыбнулся и стал уже произносить заклинание, как вдруг с другого конца коридора полыхнул свет, а в следующую минуту грозный женский голос прокричал:

— Экспилиармус!

Палочки Слизеренцев и Лили взметнулись в воздух. Эванс оглянулась и увидела, что в конце коридора стояла тонкая фигура. Приглядевшись, Лилс узнала в ней Марлин. Глаза Эванс неодобрительно сузились. Почему-то, ей казалось, что это не добрый знак, ведь она — друг Мародеров, а те объявили ей войну. Что же ожидать от этой блондинки? Тем временем, Нотт удивленно поглядел на тонкую и худую женскую фигуру. Он точно не ожидал такого развития событий, а его друзья тем временем перестали смеяться и явно были озадачены не меньше их вожака.

— Через минуты, здесь появиться мой парень Сириус и его друзья, — холодно начала МакКиннон. — Я не думаю, что они будут вам рады.

Эти слова волшебным образом подействовали на Слизеринцев. Половина дружков Маркуса выбежали, оставив своего капитана. Марлс кинула палочки Эйвери и внимательно стала наблюдать за тем, как тот исчезает и что-то бормочет себе под нос. Когда он скрылся за поворотом, блондинка повернулась и добродушно улыбнулась Гриффиндорке.

— Ты как? — заботливо спросила Марлин и предложила руку Лилс.

— Никак, — грубо сказала Эванс и отпихнула руку. Встав, она отряхнула свои ноги и уже собиралась пойти, но не тут-то было.

— Меня зовут Марлин МакКиннон. Я учусь на седьмом курсе Гриффиндора, а тебя? — неожиданно выпалила она. Лили остановилась и подумала о том, что ее начинает бесить эта МакКиннон. Как будто не знает, кто она.

— Меня зовут Лили, — девушка на минуту замешкалась, а потом резко сказала. — И мне не нужны друзья.

Она пошла вперед и почувствовала, что Марлин следует за ней. Они почти дошли до гостиной и тут, не выдержав, Эванс резко развернулась и со злостью посмотрела на свою «спасительницу».