Фемистокл

–  Коринфяне послали на Эгину триеру, - говорила Гермонасса.
– На беду, командиром этого корабля оказался мой брат. В пути Аттагин умело изобразил приступы удушья, поэтому его вывели из трюма на палубу отдышаться. Руки у Аттагина не были связаны. Стражники не уследили за пленником. Они не ожидали, что Аттагин отважится прыгнуть за борт, когда до суши оставалось не меньше семи стадий. К тому же была ночь… В Коринфе моего брата обвинили в том, что он был в сговоре с Аттагином и тот бежал не без его помощи. Главным обвинителем выступал Адимант. Он же настаивал на казни Каллина. Мерзавец таким образом мстил мне за прошлое, за мою неприязнь к нему! Я обратилась за помощью к Павсанию, только он мог спасти Каллина от петли. Павсаний выставил условие: я должна стать его наложницей. Я согласилась. Надо же было выручать брата!

Гермонасса немного помолчала.

–  Теперь я вынуждена терпеть унижения от Павсания, поскольку поклялась богами выполнять все его прихоти. А какие это прихоти, ты, Фемистокл, только что видел сам…

Глава одиннадцатая. ПОХОД НА КИПР

–  Что-то ты не очень торопился навестить нас, Фемистокл, - такими словами встретил гостя эфор-эпоним [158] Мекистей.
– Ты в Спарте уже шесть дней и где только не был - у Еврибиада, Павсания, Леотихида, - но только не у нас. А ведь именно к нам ты должен был прийти в первую очередь, появившись в Лакедемоне.

[158] Эфор-эпоним– первый в списке эфоров, именем которого в Спарте обозначался год: «В год эфора такого-то…»

Посланец эфоров разыскал Фемистокла на пиршестве в доме царя Леотихида. Фемистокл пришёл в эфорейон прямо оттуда, даже не сняв с головы венок главы застолья. Его, согласно обычаю эллинов, выбирали пирующие тайным или открытым голосованием на заключительной стадии пира, когда гостям предлагалось вино, фрукты и лёгкие закуски.

–  Если бы я был направлен афинянами только в Спарту, то правота твоих слов была бы несомненна, уважаемый, - сказал Фемистокл.
– Но я держу путь на Керкиру, а в Спарте задержался из-за штормов, что бушуют на море в эту пору года. Не сегодня завтра продолжу своё плавание. Чувствую, подзадержался я в Лакедемоне…

Эфоры, все пятеро, слегка заволновались. Они расположились в креслах с подлокотниками из слоновой кости, стоявших полукругом. Фемистокл сидел перед ними на стуле.

Он находился в главном зале эфорейона с очагом посередине и с круглым отверстием в потолке для выхода дыма. Стены просторной полупустой комнаты были расписаны сценами из жизни Геракла. На стенных росписях Геракл очень походил на спартанца: у него была мощная мускулатура, длинные волосы и борода, но не было усов. Это сразу бросилось в глаза Фемистоклу. Афинские живописцы обычно изображали Геракла в ином обличье, с бородой и причёской, как у ионийца.

–  Так ты направляешься на Керкиру?
– с вкрадчивой полуулыбкой спросил эфор Этион, рослый и кудрявый, с красивыми, как у женщины, глазами.
– Зачем?

–  Керкиряне ищут союза с Афинами, - с безмятежным видом ответил Фемистокл.
– Мне велено оговорить с их властями все условия союзного договора.

–  Они лжецы и предатели!
– резко бросил длиннобородый эфор, сидевший справа от Этиона.
– Неужели афиняне забыли, как двусмысленно вели себя керкиряне, когда персы вторглись в Элладу. Неужели у афинян такая короткая память!

«Зато у вас, лакедемонян, память очень длинная!» - сердито подумал Фемистокл.

–  Опрометчиво поступают власти Афин, очень опрометчиво!

– проворчал эфор-эпоним, сверля Фемистокла мрачным взглядом.
– Неужели они не ведают, что керкиряне враждебны Коринфу и Спарте.

Союз с Керкирой поставит Афины в… э-э… невыгодное положение.

–  А я думаю, что союз с Керкирой очень выгоден Афинам, - усмехнулся Фемистокл.
– Судите сами, уважаемые. Керкиряне имеют шестьдесят боевых кораблей. Прибавьте к ним сто восемьдесят афинских триер. Да с таким флотом можно одолеть на море любого врага!

–  С кем же собираются воевать афиняне, если, конечно, это не секрет?
– поинтересовался Этион, прикрыв длинными ресницами тёмно-синие глаза.

Эфоры напряжённо ждали ответа.

–  Пока афиняне воюют лишь с персами, - спокойно сказал Фемистокл.

–  А стена, возводимая афинянами столь поспешно вокруг своего города… Ведь это намёк на то, что власти Афин намерены пересмотреть свои союзные отношения с Коринфом и Спартой. Так?
– спросил Мекистей.

Фемистокл сделал удивлённые глаза:

–  Какая стена? О чём вы, уважаемые?

–  Не притворяйся, Фемистокл!
– раздражённо проронил Этион.
– Нам всё известно! Адимант недавно побывал в Афинах и видел крепостную стену собственными глазами. Что ты на это скажешь?

–  Думаю, вам известно, уважаемые, как сильно ненавидит меня Адимант, - промолвил Фемистокл, сердито сдвинув брови.
– Он также недолюбливает Ксантиппа, Аристида, Клиния и ещё кое-кого из афинян…

–  Это ты к чему?
– не понял Этион.

–  К тому, что из ненависти к афинянам Адамант готов сделать все, чтобы поссорить Спарту с Афинами, - продолжил Фемистокл.
– Какие такие стены увидел Адимант? Где эти стены? Почему я их не видел?

–  Ты издеваешься над нами, Фемистокл!
– гневно воскликнул кто-то из эфоров.

–  Адимант видел крепостную стену на западной окраине Афин и вдоль берега реки Кефис, - сказал Мекистей, властным жестом умеряя вспыльчивость своих коллег.

–  Башни, а не стены, - пояснил Фемистокл.
– На высотах Барафра и Дипилона по приказу архонтов возведены башни, чтобы можно было обозревать границы Аттики на севере и западе. Что здесь такого?

–  Но Адимант сообщил нам о стене с башнями, - возразил эфор-эпоним.
– Если бы он увидел просто башни без стен, то так бы и сказал нам.

–  Адимант знал, как ввести вас в беспокойство, уважаемые, - с осуждением в голосе произнёс Фемистокл.
– В конце концов, ему важна не какая-то там стена. Ему важно посеять недоверие и неприязнь к афинянам в Лакедемоне. И по вашим лицам, уважаемые, я вижу, что посев Адиманта уже дал обильные всходы!

–  Так есть стена вокруг Афин или нет?
– возмутился Мекистей.
– Ответь нам честно, Фемистокл.

–  Никакой стены нет.

–  И ты готов поклясться в этом?
– спросил подозрительный Этион.

–  В каком угодно храме и у какого угодно алтаря.

Эфоры озадаченно переглянулись. Уверенность и спокойствие Фемистокла их совершенно обезоружили.

Возникла долгая пауза.

Её нарушил Фемистокл:

–  Что вам мешает, уважаемые, послать в Афины своих людей, чтобы те на месте убедились, кто из нас лжец: я или Адимант. Уж им-то вы поверите непременно. Это не только окончательно внесёт ясность в вопрос, но и укрепит союз Лакедемона и Афин.

–  Ты дал нам дельный совет, Фемистокл, - с натянутой улыбкой проговорил Мекистей.
– Мы сегодня же отправим послов в Афины. Но до их возвращения тебе придётся ещё какое-то время погостить в Спарте.