Феникс для снежного дракона

— Это из-за того, что у вас осталось мало дракониц? Но ведь ты говорил, что драконы могут брать себе жен из других кланов.

— Могут, но тогда снежные вымрут. Кровь матери главнее. Именно она определяет, кем будет ребенок, я же говорил. Драконы из моего шайра предпочли остаться здесь. По крайней мере, до тех пор, пока не будут отомщены их погибшие жены и дочери. Как только у шайра снежных появится наследница, фениксы ответят за все причиненное зло.

— Подожди, глава стаи фениксов, тот самый, что был влюблен в мою маму, он еще жив?

Эйгар возмущенно фыркнул.

— Неужели ты думаешь, что я бы позволил ему до сих пор летать? Я убил его, как только представилась возможность.

— Ты поступил правильно. Вся эта чушь про то, что месть не приносит радости — сказки для детишек.

Эйгар выглядел удивленным.

— Ты правда так думаешь?

— Ну да, — пожала я плечами. — Невинно убитые должны быть отомщены, иначе они не обретут покоя.

По губам дракона скользнула улыбка.

— Я удивлен, но в то же время рад, что ты так считаешь.

— Но ты все еще жаждешь мести? Почему? — спросила я с интересом.

Эйгар остановился и, встав напротив меня, схватил за плечи.

— Риона, ты не знаешь, что они сделали с нами. Вся моя семья… Мой отец и моя мать… Мой… — Эйгар покачал головой, крепко стиснув челюсти, словно хотел что-то сказать, но передумал. — Я не успокоюсь, пока последний феникс не будет стерт с земель Аллирии. Я не позволю им жить. Они умрут все: от самого маленького птенца до их нового главы стаи.

— Но ведь я тоже феникс. Меня ты тоже убьешь, когда придет время? — тихо спросила я.

— Не говори глупости! — рыкнул Эйгар, крепче сжимая мои плечи. — Ты снежная драконица! Драконья кровь всегда сильнее.

— А если это окажется не так? Просто представь!

Но Эйгар упрямо сжал губы, будто не желая отказываться от своей идеи.

— Идем, — наконец сказал он, — мы почти пришли. Дракон ухватил меня за запястье и потащил за собой. Широкие шаги и напряженная прямая спина лучше всяких слов говорили о том, что он раздражен.

— Куда мы идем? — наконец не выдержала я.

Эйгар скользнул в какой-то переулок, а затем мы пару раз свернули направо и вышли к святилищу. Под вечерним небом оно казалось еще величественней, чем днем. Белая кладка камней светилась, а окружающие святилище ледяные статуи драконов мерцали в лунном свете.

— Сюда мы приходим, чтобы получить ответы и найти успокоение. А эти скульптуры — те самые, что мы забрали из старого города. Им много сотен зим. Вот эта, — Эйгар потянул меня к первой скульптуре, — наша первая шайранна Эрисса. Она правила до самой своей смерти. Говорят, тень от ее крыльев могла накрыть Аллирию целиком от востока до запада. Твой отец — ее прямой потомок, а значит и ты.

Я зачарованно смотрела на огромную скульптуру драконицы, что гордо раскинула ледяные крылья. Рядом с ней стояло тоже ледяное изваяние грозной воительницы в костюме воина и мечом в руке. Эрисса смотрела куда-то вдаль, будто видела что-то, известное только ей. Я коснулась искусно вырезанных чешуек на лапе драконицы. Эйгар потянул меня дальше, рассказывая о других вожаках шайра. Мы медленно двигались вокруг святилища. Эйгар рассказал о шайранне, у которой было столько драконят, что она даже не помнила их имен, про шайраддана, чья страсть к сокровищам стоила ему жизни, про еще одну шайранну, которая никак не могла выбрать себе жениха, устроила турнир, чтобы выбрать сильнейшего, а в итоге взяла себе двух мужей разом.

— Не может быть! — расхохоталась я. — Ты все это выдумываешь! Двух мужей, надо же такое придумать! Просто возмутительно.

Эйгар закатил глаза.

— Если бы… Но я не сказал ни капли лжи, ты сама можешь прочитать все это в летописях, что хранятся у Белхрая. — Эйгар указал на очередную скульптуру. — А это Крогорн, наш пятый шайраддан. Он был известен тем, что не мог удовольствоваться одной шайранной, и поэтому держал целый гарем из дракониц.

— И его шайранна не была против? — удивилась я, рассматривая самодовольное выражение, которое изобразил на лице ледяной скульптуры умелый резчик.

— Снежные драконы делают только то, что считают нужным.

— И ты идешь по стопам этого Крогорна? — фыркнула я, вскидывая голову.

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурился Эйгар. В лунном свете его глаза казались прозрачными.

— Только лишь Селлию и Визмиру. Создаешь свой гарем? Очень удобно, — язвительно бросила я, мысленно удивляясь, почему меня это беспокоит.

— Они пытались выполнить свой долг перед шайром, — сухо ответил Эйгар.

— В постели с тобой? Ну-ну.

Я пошла к следующей скульптуре.

— Разве ты бы не пыталась сделать все от тебя зависящее, если бы оказалась в безвыходном положении? — спросил Эйгар у меня за спиной.

— В таком случае, мне очень жаль, что с ними у тебя ничего не получилось. Тогда я была бы свободна и замужем за Кираном, — дернула я плечом и пошла дальше. В раздражении я даже пропустила несколько скульптур, хотя они были очень красивы и, несомненно, Эйгар мог бы рассказать о них что-нибудь интересное.

— А это что за очередной самодовольный драконий правитель? — спросила я гораздо раздраженней, чем планировала, останавливаясь около скульптуры высокого мужчины, что стоял рядом с драконом. Самодовольным он точно не был, я сказала так, чтобы позлить Эйгара, надеясь, что это какой-то его родственник. В глазах обоих — и мужчины, и дракона, — застыла скорбь. У меня даже комок подступил к горлу, столько боли было в их глубине. Усилием воли проглотив комок, я высокомерно сказала: — Наверняка у этого задаваки было три сотни жен, и он мечтал завести еще парочку.

— Это Мэйрон, твой отец, Риона, — тихо ответил Эйгар, а мне пришлось пристыженно прикусить язык.

Глава 11

— Я решил, что ты должна увидеть. Поэтому и привел тебя, — тихо добавил он. — Мэйрон был великим воином. Он собирал оружие. Особой любовью у него пользовались метательные ножи с ледяными лезвиями.

Я жадно рассматривала скульптуру своего отца. Отца, которого я не знала и никогда не узнаю. Он тоже любил оружие. Вот откуда это у меня, а дедушка каждый раз удивлялся.

— Одним из таких кинжалов моя мама и убила себя, — прошептала я, добавив громче: — Кстати, где она? — Я повернулась к Эйгару, чтобы увидеть, как он непонимающе вскинул брови. — Моя мама? Почему ее скульптуры нет здесь, рядом с отцом? Судя по тому, что рассказывал мне дедушка, они сильно любили друг друга.

— Ей здесь не место, — отрезал Эйгар, сложив руки на груди. Но его лице застыло знакомое выражение — смесь упрямства и надменности. — Она не драконица.

— Именно поэтому у скульптуры такой несчастный вид! Неужели ты не видишь? — указала я рукой на статую Мэйрона.