Феникс

empty-line/>

– Здравствуй, дорогая!
– ответил Георгий, тяжело дыша и вручая букет своей возлюбленной.

– Ой-ёй-ёй, какая прелесть!
– Она погрузила лицо в цветы, словно припала к роднику.
– Спасибо.

– Прошу великодушно простить меня. Непредвиденный случай задержал меня...

– Что-то случилось?

– Можешь меня поздравить. Сегодня украли мою картину из салона мадам Нюры.

– Да ты что! О Боже! Как же это... а деньги?

– Что деньги - тлен. Впрочем, с деньгами все в порядке.
– Георгий похлопал ладонью по карману.
– Главное, что украли мою картину... Словно работу какого-нибудь Гогена или другой знаменитости. Надеюсь, что она попала в руки настоящего любителя искусства.

– Ты так радуешься, просто странно...

– По-моему, лучшего признания таланта художника быть не может. Кое-кто, узнай он об этом происшествии со мной, лопнул бы от зависти. Ведь многие их картины даром никому не нужны!

– Хвастаешься?
– глаза Инги искрились.

– Ну, разве что чуть-чуть, - засмущался Георгий.
– Себя не похвалишь - сто лет будешь ходить оплеванным.

– Странные вы люди - художники... Ну что, мы так и будем стоять у входа?

– Пардон!
– воскликнул художник и с силой хозяина жизни рывком распахнул тяжелую дверь.
– Войдем же, любимая, и воздадим должное Бахусу! Отметим сие торжественное событие!.. Боже! я совсем забыл сказать тебе: ты просто потрясающе выглядишь!

– Наконец-то ты заметил мое новое платье...

Глава шестая

ВРЕМЯ ТЕМНЫХ СИЛ

1

Они оказались в маленьком холле, где располагалась раздевалка, закрытая по случаю лета. Вымыли руки над раковиной, причесались, глядя в настенное зеркало, и прошли в полупустой зал.

Здесь все изменись. Сильно. И в худшую сторону. Некогда стильный интерьер, характерный для прибалтийских кафе, поблек как-то, увял, опошлился какими-то нелепыми элементами декора.

Георгий, не бывший здесь черт знает с каких времен, инстинктивно направился в сторону всегдашнего своего места. Где-то там, за решетчатым стеллажом, на полках которого громоздились горшки с растениями, у предпоследнего окна, недалеко от музыкального ящика, стоял ЕГО стол. С того места весь зал был как на ладони, а тебя, укрытого стеллажом, видели только избранные. Но здесь все стало по-другому. Все старое, привычное, родное: музыкальный автомат, стеллаж и многое другое выброшено было на свалку истории.

Он усадил подругу и сел сам, спиной к зашторенному окну. Инга положила цветы поперек стола. Тут же возник официант, как чертик из коробочки. Только что его не было, и вот он есть. Стоит, приняв полупочтительную, полупрезрительную позу, нервно теребит блокнотик. Эта двусмысленность в его позе сразу исчезнет и приобретет вполне определенную направленность (по-хамски пренебрежительную или лакейски угодливую, смотря по тому, каким будет заказ клиента).

– Что будем заказывать?
– легкий реверанс гибким станом в сторону стола.

– Будьте любезны...
– произнес Георгий, раскрыв глянцевую книжечку меню.
– "Суп прентаньер, тюрбо сос Бомарше, пулард а лестрагон, маседуан де фрюи..."

– Простите, - испуганно попятился официант.

Он взял с соседнего стола меню, и стал недоуменно вчитываться в отпечатанные на принтере листы. Не обнаружив перечисленных выше блюд, вернул на место карту, со страдальческим видом развел руками: - Ничего этого нет...

– Вот что...
– смилостивился Георгий, закрывая карту меню, потому что все равно ничего не мог прочесть без очков.
– Тогда просто принесите хлеб, вино, рыбу и оливковое масло.

Официант сообразил, что попался нестандартный клиент. Как он и предполагал, будут хлопоты. Но вмешалась Инга и все уладила. Она быстро и толково сделала заказ, не игнорируя, впрочем, некоторых, специфически мужских пожеланий Георгия.

– Слушаюсь, - тоном расторопного адъютанта командующего ответил человек с полотенцем через руку.

Инга попросила официанта как-нибудь пристроить ее цветы.

Тот заверил, что не извольте, мол, беспокоиться, все записал и чинно удалился. Инга придвинулась ближе и сказала, улыбаясь:

– Он вряд ли понял твою шутку насчет меню тайной вечери. Кстати, о меню: я не слишком много заказала?

– В самый раз. Гулять так гулять. У меня сегодня удачный день - деньги за картину получил. Как никак - три "орла" все-таки дали, думаю, хватит. А если нет - брошу живопись к чертовой матери и пойду торговать с лотка. Если какой-то паршивый ужин в кабаке ценится выше искусства!..

– Ничего ты не бросишь, - опять засмеялась Инга, - кто творчеством заболел, тот до конца жизни обречен корпеть над столом, мольбертом, верстаком или над чем вы там корпите.

– Ты права, я обречен.

Георгий взял ее руку в свои, погладил по ладони. Он отвлекся на минуту, оглядывая зал, по-прежнему полупустой в этот час. Дневные клиенты, отобедав, разошлись, вечерние завсегдатаи еще не явились и, очевидно, не появятся, в связи с надвигающимся комендантским часом. Если не считать скромного дядечку в очках, по-заячьи уплетавшего зеленые листья салата в своем дальнем уголке, почти у двери, была еще только одна компания. Зато гуляли они во всю ширь, занимая весь огромный центральный стол, предназначавшийся обычно для банкета.