Феникс

Одного взгляда было достаточно, чтобы определить - перед вами хозяева жизни сей: рэкетиры и проститутки. Плечистые, как на подбор, парни все были одеты в бандитскую униформу самой последней моды: кожанки, пестрые спортивные штаны с накладным стальными гульфиками, кроссовки гигантских размеров. Несколько раз они снисходительно бросали косые взгляды в сторону Инги. Проститутки, скорее раздетые, чем одетые, естественно, посматривали нагловатыми глазками на Георгия.

Вот же времена пошли, с горечью думал он, простому человеку теперь никуда нельзя зайти, посидеть, отдохнуть без того, чтобы не встретить этих... Эту волчью породу. Нет, против женщин он ничего не имел. Каждый зарабатывает на жизнь как может. Женщина продает свое тело за деньги, рискует своим здоровьем, терпит унижения - это, безусловно, плохая и весьма сомнительная в нравственном отношении, но все же работа. Их можно понять, пожалеть и простить, как пожалел Господь блудницу. Но этих волков в кожанках Георгий на дух переносить не мог. Они же ничего не могут и не умеют делать, только избивать, грабить, насиловать и убивать. Когда же Адам Голощеков сдержит свои предвыборные обещания - очистить город от этих тварей? Или все не так просто, как думают наивные граждане.

2

– Эй, ты где?
– окликнула его Инга.
– Отчего у тебя такой грустный вид?

– Не обращай внимания. Это у меня такой имидж.

– Поняла. Суровый герой.

– Типа того.

– А твой прикол с меню по-французски был остроумен. Я сначала даже растерялась...

– Это было меню из "Анны Карениной", - рассмеялся Георгий.
– Заучил, как детскую считалочку, без понимания смысла... Вообще, страсть как люблю всякие хохмы и анекдоты. Вот дежурный анекдот моего отца. Посетитель спрашивает официанта: "Что у вас на десерт?" Официант отвечает: "Ромовая баба". Посетитель тогда говорит: "Мне, пожалуйста, ром отдельно, бабу отдельно".

Появился официант с бутылкой шампанского, профессионально ее открыл с умеренным хлопком, наполнил бокалы, поставил бутылку в центр стола, зажег свечи и удалился. Инга подняла свой бокал и сказала:

– Хочу нарушить традицию и предложу выпить за тебя, за рыцаря печального образа!

– О, это такая честь. Я не стою того. Безрассудной храбростью не обладаю, увы! Потому что слишком эгоистичен и тщеславен. Это, наверное, мои главные грехи. Очевидно, каждый бы хотел быть праведником, но не каждому это дано.

– Не было бы грешников, не было бы и спасения. Терпеть не могу праведников!
– воскликнула Инга, подставляя пустой бокал для новой порции шампанского.
– И словечка этого не выношу. Я тебя люблю именно за то, что ты грешен. Я сама грешница, вот и выбираю, что ближе моей душе...

– Ты вправду меня любишь? Мне ведь скоро полтинник отвалится...

– Это ничего, лишь бы что-нибудь другое не отвалилось... Шучу. А вообще-то, я из тех женщин, которым нравятся зрелые мужчины. Такие вот, как ты: мужественного вида, умные... талантливые!

– Слушай, я сейчас провалюсь сквозь землю...

– Георгий в смущении закрыл лицо бокалом и опрокинул в себя шипяще-ледяной хмельной напиток.

– Не проваливайся, не надо. Не то ты многое потеряешь... Я когда тебя увидела на выставке, сразу сказала себе: Почему бы этому симпатичному мужчине не стать моим...

– Значит, ты из тех женщин, которые сами выбирают? А мне казалось, что инициатором знакомства был я.

– Господи, выбирают все женщины! Только делают это более тонко, чем вы. Было бы глупо, пускать такое ответственное дело на самотек, надеясь только на мужчину.

– Мне повезло, что ты выбрала именно меня, ведь там были художники и помоложе. Я благодарен судьбе... и тебе лично. Именно твоя любовь мне нужна сейчас, как никогда. Я тоже тебя люблю. И еще я благодарю тебя за то, что ты поможешь мне излечиться от одной ужасной болезни...

– От какой еще болезни?
– вскинула длинные ресницы Инга.

– От ностальгии по утраченному детству. Хочется в старый дом... в прошлое...

– Пойми и прими как факт тройственную формулу человеческого бытия: невозвратимость, несбыточность, неизбежность. Прошлое прошло, будущее туманно, если оно вообще наступит. У нас есть только настоящее. Hic et nuns - "здесь и сейчас". И этим будем жить.

– "Здесь и сейчас" - это двумерная картинка, - возразил художник.
– Но в картине, к сожалению, жить нельзя.

– А я понимаю иначе. "Hic et nuns" - это как оазис в пустыне. Позади песок прошлого, впереди фата-моргана будущего... И только в оазисе цветет жизнь.

– Замечательно сказала. Образно. Но разве женщина не думает о будущем, хотя бы о будущем своего гнездышка?..

Инга нахмурилась, потом принужденно рассмеялась.

– Мой дорогой, мы пришли сюда не философствовать, а пить шампанское - вино любви - и болтать глупости.

– Прости, любимая... Теперь выпьем за тебя!

3

Когда все было съедено и выпито, они засобирались домой.

– Где же наш кормилец?
– сказала Инга, оглядывая зал.
– Позови его.

Их официант обнаружился посреди зала. Он обслуживал центральный стол. Как раз принес еще одну бутылку шампанского в дополнение к многочисленным ликерам и коньякам, уже украшавшим их застолье.

– По-русски это будет довольно трудно сделать, - сказал Георгий.
– Кричать: "официант!" неудобно, а как-то по-другому у нас, вроде бы, не принято называть. Ибо помни заповедь, оставшуюся еще с большевистских времен: не называй официанта человеком, это унижает его достоинство.