Феникс
Шрифт:
Это станет еще одним обвинением против него на суде.
Но ведь это шары Тринадцатого…
Я их видела! Или нет?...
Сноу приговорили к смертной казни.
Завтра.
Стрела Сойки пронзит его сердце?
Я соглашаюсь.
Это мой шанс отомстить.
За Игры.
За мой поврежденный рассудок.
За Двенадцатый, Седьмой и остальные.
ЗА ПРИМ!
Все будет кончено.
Для меня тоже.
Они не узнают до последнего, что мой ментор снова дал слово – у меня будет морник.
Сойка-пересмешница
Горсткой ягод.
Вместе? Раз, два... Стойте! Представляем вам победителей 74-х Голодных игр!....
====== Глава 6-5 ======
POV Пит
Я не вижу Китнисс уже несколько дней.
Она почти все время под действием лекарства, но это для ее же блага.
Когда она поняла, что Прим забрали врачи, билась в истерике, бросалась на докторов, пыталась резать себе вены…
Китнисс на пути самоуничтожения, и я не знаю, что будет, если она перестанет получать морфлинг, притупляющий ее чувства.
Хеймитч почти все время с ней. Он любит ее. Я всегда это знал, но не подозревал насколько. Пока она была в плену у Сноу, мы не часто общались.
Теперь мне становится ясно: Китнисс для него дочь, которой никогда не было. Хеймитч не бросит ее, что бы ни случилось.
Чувствую себя ужасно. Почти не сплю из-за кошмаров.
Финник, Прим и Китнисс, которой все-таки удается свести счеты с жизнью…
Каждый раз просыпаюсь в холодном поту и не могу уснуть до утра.
Гейл.
Меня не пускают к нему. Я пытался уговаривать Пэйлор, избранную новым президентом. Безрезультатно: никакой связи с Хоторном.
Его поступок заставляет меня сомневаться во всем, что я знал раньше.
Гейл сказал, что Бити изобрел ту вакцину, которая, в конечном счете, погубила Финника. Если это правда, то что это – ошибка ученого или осознанный шаг?
Гейл застрелил Койн.
Мне необходимо увидеться с ним, чтобы понять почему. Я всегда подозревал, что она может вести двойную игру. Так неужели Хоторн нашел этому подтверждение?
Завтра состоится казнь Кориолана Сноу.
Судьи решили, что привести их решение в исполнение должна Китнисс Эвердин, символ революции Сойка-пересмешница.
Хеймитч передал мне записку, где написал, что она согласилась. И очень просил быть все время рядом с ней. Мне кажется, или в этой просьбе что-то особенное? Какой-то скрытый подтекст?
В любом случае, я буду рядом с ней – об этом и просить нет смысла.
Захожу в кабинет к Нине Пэйлор. Она по-прежнему носит простую солдатскую форму и оттого смотрится странно среди шикарного интерьера Дворца.
– Как Китнисс? – спрашивает она с участием.
Я знаю, что это не простая вежливость. Есть в Нине что-то такое, что заставляет ей доверять.
– Лучше не становится, – отвечаю я.
Несколько минут мы молчим.
– Она сильная, Пит. И ты сильный, – говорит она, и я удивленно поднимаю на нее глаза. – Вы справитесь!
– Прим…
Слова не идут у меня с языка.
Как объяснить кому-то, «что» значила сестра для Китнисс?
– Это война. Она всегда уносит жизни наших
близких. Но тем, кто остался, надо научиться жить дальше!– Не знаю, сможет ли Китнисс…
Пэйлор не спорит.
Все, что было дорого Китнисс, исчезло: ее Дом, ее сестра, ее Гейл…
Я не нахожу определения их отношениям. Порой я исходил от ревности, а иногда верил, что они просто друзья… Как бы это ни называлось, он – часть ее вселенной. И его жизнь висит на волоске.
– Нина, я должен увидеться с Хоторном, – говорю я.
Она долго смотрит на меня.
– Что это даст, Пит? – наконец, произносит Нина.
– Когда-нибудь Китнисс спросит, что стало с Гейлом…
Пэйлор достаточно проницательна, чтобы не обмануться таким ответом, но все-таки смягчается.
– Один час, – говорит она. – Я дам тебе ровно час. Хоторн – убийца. Но за прежние его заслуги, и ради вас с Китнисс, я организую встречу. Подумай заранее о том, что ты хочешь спросить у него.
К вечеру я уже стою на одном из подземных этажей Дворца. Здесь несколько длинных коридоров и множество камер.
В одной из таких Сноу держал Китнисс и Энни.
Одна из этих комнат помнит крики Сойки.
Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, отгоняя от себя подобные мысли.
Охранник открывает тяжелую металлическую дверь, и я прохожу в камеру, где содержится Гейл.
Обычная серая комната. Прохладно и сыро. В стене ниша, служащая кроватью. Единственный источник света – тусклая лампа под потолком.
Хоторн определенно удивлен моему визиту, но не прогоняет.
– У тебя были веские причины сделать то, что ты сделал? – спрашиваю я.
Он усмехается.
– Называй вещи своими именами, Мелларк. Я застрелил своего президента и одного из Победителей.
– Ну да, – говорю я. – И все-таки?
Вижу, что Гейл сомневается.
Мы никогда не были друзьями или даже приятелями.
– У меня давно были сомнения, – начинает он. – Мы с Бити должны были стать просто коллегами в Отделе новых технологий, но он слишком часто интересовался тем, как дела у Китнисс. Вероятно, переживал за бывшего союзника… А потом Китнисс похитили в лесу!
Смотрю на него с прищуром.
– Я нашел передатчик Тринадцатого в том доме, где ее держали!
– Я подозревал, – отвечает Гейл, – но не был уверен. Бити заказал новый, когда вернулся из Седьмого… Я не спрашивал, что произошло со старым. Мне ведь и в голову не приходило, что это может быть связано с Китнисс. Она, кстати, обвинила меня в том, что это я напал на нее в лесу!
Хмурю брови.
– У нее странные галлюцинации во время приступов: она видит тебя и меня, – говорю я.
– Забавно, правда? – спрашивает Гейл с улыбкой.
– Наверное, – грустно усмехаюсь в ответ.
– Утром, перед тем, как Койн объявила о том, что все Победители должны отправиться в Капитолий, я слышал обрывок ее разговора с Бити. Они уже тогда знали, что там опасно.
– Поэтому он не поехал с нами? – спрашиваю я.
– Не знаю, но, очевидно, Койн не хотела рисковать его шкурой.