Феникс

Поднимаю на него глаза.

– Джоанна пробыла в четвертом всего пару дней и уехала дальше. Не думаю, что тебе стоит продолжать разъедать себе сердце ревностью.

– Почему тогда Пит не возвращается? – возмущаюсь я.

– Он с Энни…

То, как ментор произносит последнюю фразу, вызывает у меня беспокойство. Я плохо разбираюсь в интонациях, но здесь что-то не чисто.

Энни… Моя Рыжая… А я ее Феникс…

Единственная подруга, которая у меня когда-либо была.

Финник…

Слезы наворачиваются на глаза.

Смахиваю их рукой.

Злюсь.

Последний раз я видела Энни в Тринадцатом еще до отправки отряда Победителей в Капитолий…

Как давно это было… Почти три года назад?

Рыжая тогда была беременна… А Финник еще жив…

Однажды Пит обмолвился, что маленький Одейр все-таки родился. Здоровым и красивым...

Но я не дала ему договорить! Не хочу ничего знать!

Любые разговоры о семье Одейр вызывают у меня приступы мигрени и жалости к себе.

Стыд.

Вина.

Злость.

Кровь Финника навсегда на моих руках.

Ничего не изменить.

Теперь я избегаю любых упоминаний о Рыжей и Финнике.

– Мне стоит ревновать Энни к Питу? – с вызовом говорю я.

Но тут же понимаю, как нелепо это звучит. Кто угодно, но не сумасшедшая Энни, до смерти влюбленная в своего мужа.

Мертвого мужа.

Хеймитч вертит в руках стакан с кофе жестом, более привычным для бокала алкоголя. Он отворачивается от меня, будто я ему противна.

– Вчера Энни умерла. Воспаление легких, – тихо произносит он.

Мои глаза распахиваются от удивления.

Молчу. Ментор тоже.

У меня в голове крутится сотня вопросов, но я боюсь задать хоть один. Не дождавшись моей реакции, Хеймитч продолжает.

– Ребенок Одейров теперь круглая сирота…

Я слышу в его голосе обвинение!

Хеймитч безжалостно напоминает мне о том, что случилось с отцом ребенка.

Резко встаю, собираюсь уйти.

Я не намерена выслушивать его упреки, даже если они справедливы.

Ментор окликает меня.

– Пит хотел посоветоваться…

Не слушаю!

– Не о чем советоваться! Мне все равно, что бы он ни делал.

Почти бегом поднимаюсь на второй этаж и захлопываю дверь своей спальни. Падаю на кровать. Слезу уже не остановить.

О чем хотел посоветоваться Пит?

Почему я не дала Хеймитчу договорить?

Кругом одни вопросы, а я слишком труслива и упряма, чтобы их задать.

Рыжая…

«Прости меня», – шепчу я, подняв глаза в потолок.

Если бы не я, Финник был бы жив. Может быть, ты тоже…

Ребенок…

Маленькая частичка большой человеческой любви…

Я никогда не узнаю, что это такое – держать на руках своего сына.

Хотя Пит, наверное, хотел бы этого…

Наши дети?

Общие у меня и Пита?

Раньше эта мысль не посещала меня, но сейчас кажется какой-то… естественной?

Если бы когда-нибудь я решилась создать семью, то только с Питом.

Он один знает, через что я прошла.

Сколько боли перенесла и сколько ее причинила другим.

Моя рука сама тянется к ящику в прикроватной тумбе. Цветной платочек, хранящий белую горошинку из моей прошлой жизни.

Жемчужина.

Она все так же поблескивает, когда оказывается на моей ладони.

Пит…

Я не могу без него.

Разве можно убежать от самой себя?

Он нужен мне, как воздух.

Не знаю, когда все изменилось, но теперь Пит – часть меня.

Мой разум и мое тело стремятся быть с ним.

Даже приступы паники, связанные с Питом, почти прошли.

Любовь ли это?

Я не знаю.

Если ты хочешь быть с человеком каждую минуту, это любовь?

Следующие несколько дней я жду.

Нетерпеливо. Неуверенно.

Может быть, он по каким-то причинам решит не возвращаться в Двенадцатый?

Но я жду!

И когда однажды, зайдя в гости к Хеймитчу, я слышу родной голос, то замираю на пороге!

Пит перекрикивается с нашим ментором из кухни, где гремит посуда.

Волна счастья накатывает на меня, и я собираюсь броситься к нему, но Хеймитч удерживает меня.

– Парень, пришла Китнисс! – громко произносит ментор, держа меня за руку.

Меня это настораживает.

Что они скрывают от меня?

Вырываю руку и уверенным шагом иду на кухню.

Пит стоит ко мне спиной и что-то держит на руках.

«Необычная поза», – успевает мелькнуть у меня в голове, когда он разворачивается.

Пит прижимает к груди маленького светловолосого мальчика, который держит пухлыми ручонками кружку и жадно пьет.

– Здравствуй, Китнисс, – говорит он.

Его голос дрожит. Взгляд слегка растерян, но почти сразу становится жестким.

– Познакомься, – продолжает он, кивая головой на мальчика. – Его зовут Тэм. Теперь он – мой сын.

Я не понимаю, о чем он толкует, и хмурю брови, отступая назад.

Когда ребенок поворачивает ко мне головку, крик ужаса готов сорваться с моих губ.

Передо мной маленькое улыбающееся лицо Финника Одейра.

... вот и сюрприз )))

====== Глава 7-10 ======

POV Пит

Наклоняюсь и кладу букет полевых цветов на свеженасыпанную могилу.

Энни.

Добрая. Светлая. Дорогая моему сердцу подруга.

Тэм стоит рядом, беспокойно переступая с ноги на ногу. Ему всего два с половиной – он еще не понимает того, что остался совсем один.

Сирота.

Пробую это слово на вкус.

Горькое. Безнадежное. Неправильное.

Родных у Энни и Финика нет, и некому приютить у себя малыша.

Президент Пэйлор позаботится о том, чтобы определить Тэма в лучший детдом за заслуги его родителей. Но разве могут казенные стены заменить семью?