Феномен хищника
Шрифт:
– Там что-то деликатное, осторожно. И снова бегом назад.
Второй мешок – тоже долой! Диксон зашевелилась, пытаясь подняться, хваталась рукой за стенку.
– «Не рассчитала силы», – подумала виновато.
– «Больше не падай, не удержу». На всякий случай страховала её, прижимая к стенке.
– «Что же ты… без одежды…»
Только сейчас сообразила – стою в одних клетчатых шортах! Чуть отстранилась от Дик… Двусмысленно вышло. Оправдываюсь:
– «Да вот, в тюрьме приучили. И, в общем, тут тепло». Рука подруги ласково провела по плечу.
– «Пойдём…»
Поверх второго мешка я нащупала пару коротких бутс на шнуровке, похоже, мой размер. Ура!
– «Там
Доковыляв до склада, сложили имущество на полку. Едва поместилось на стеллаже. Невозможно представить, что всё это мог нести один человек!
Наряду с уже известными мне предметами – консервированной едой, металлическими ножами, патронами, спиртом, в карманах одежды и мешках оказались незнакомые. Специальная ткань для обматывания ног – раньше для этой цели Диксон просто резала ненужную одежду. Загадочные упаковки коротких желтоватых палочек с тёмными шариками на одном конце, какие-то грязно-жёлтые брусочки непонятного назначения. Нашлась и одежда для верхней части тела, лёгкая, с короткими рукавами, как у Дик.
Первые три часа измученная девушка лежала без чувств. Постепенно пришла в себя, попила водички, и позвала меня «постираться». Сразу не поняв, что и откуда мы должны вытирать, я вскоре догадалась. Брусочки ощелоченного жира были моющим средством, значит будем приводить в порядок одежду.
Люди таунов не знали многоразовой одежды, но я теперь не из их числа, придётся осваивать премудрости древнего быта. Поинтересовалась у Дик:
– «Во времена твоей прошлой жизни было выгодно очищать испачканную одежду?»
– «Появилось одноразовое бельё, но больше в крупных городах. Остальные – стирали, отдавали в химчистку. Вот мы сейчас будем осваивать стирку…»
Отыскав удобно падавшую с высоты струйку относительно чистой воды, Диксон отдала свой автомат, и принимаясь за работу, велела «слушать в оба». Конечно, что бы я могла определить на слух, если бы не наш «универсальный сканер» – Лариска.
– «Сперва намачиваем одежду, затем натираем мылом, особенно загрязнённые места…»
Инструкция была чрезвычайно подробной, потому что Дик сейчас всё это проделывала сама. Моющее средство издавало едкий неприятный запах, и я спросила, будет ли так же пахнуть одежда после того, как высохнет.
– «Запах грязи гораздо хуже. Кроме того, стирка дезинфицирует одежду, а в полевых условиях это очень важно».
Почему тут, под землёй, у нас «полевые условия», я конечно, не поняла, но решила – со временем соображу и это. Повесив бельё, Диксон стала намыливаться:
– «Вода не парное молоко, но градусов двадцать будет – вполне достаточно».
Закончив довольно длительную процедуру, напарница выбралась из-под воды обсыхать. Жаль, я не могла видеть её «in all glory [28] ».
28
In all glory – во всей красе.
Следующая очередь моя, на практике постигаю преимущества скромного гардероба. У меня только шорты, тонкие, помещаются в ладони, а Дик пришлось стирать целый комплект – майку, трусы и портянки. Мыться целиком тоже ещё нельзя, только местами.
Пахучий скользкий кусок так и норовит выскочить из ладони, а я знаю, найти его в темноте будет непросто. Разве что опять звать на помощь крысу. Да и грязи тут на полу, наверняка…
Оптимизм всегда помогал – наголо остриженная перед изгнанием голова легко поддавалась мытью с помощью «мыла», а вот мой прежний kinky hair [29]
сейчас превратился бы в нерасчёсываемый колтун. Радовалась я и тому, что не нужно вставать под воду целиком – всё-таки для душа температурка не очень.29
Кinky hair – курчавая причёска.
Набросив сухую куртку, запахнулась, чтобы согреться, ногами потопала по тряпке, обтёрла ступни об голени, сунула в башмаки. Негнущиеся и грубые, они годились разве что на роль обувки после бани, чтобы кое-как до постели дошлёпать. Ничего, неделю назад не было и этого…
Насколько сильно меня изменила тюрьма! Попади я в такие точно, как здесь, условия до следствия, а не после – сочла бы жизненной катастрофой. Шутка ли: разом на пять-шесть веков в прошлое: нет элементарного – постели, одежды, воды и еды, нет даже света, всё надо добывать с превеликим трудом и риском.
Теперь, пройдя то, что я уже прошла, нынешние лишения воспринимала как некоторые неудобства, но не беду и никак не трагедию. Всё познаётся в сравнении. Тщательно вытерла руки, взяла у Диксон свой автомат.
– «Ну что, девушки, можно и закусить?» – мысль адресовалась мне и Лариске.
Да, у неё вроде, иных проблем, кроме продовольственной, не существует. Ни мыться, ни стираться…
– «А вот тут ты ошиблась», – донёсся мыслеголос крысы. –«Уже давно мой народ считает, что я слишком много времени провожу в обществе людей. Это серьёзная проблема…»
К роскошно сервированному ужину Дик выставила бутылку спирта. А может, было время обеда, под землёй чувство времени даёт сбои.
Первый раз в жизни я принимала внутрь этил перед вырезанием трекера, и теперь ни с чем хорошим его вкус не ассоциировался. Однако, выпила, беря пример с подруги. Налили и деду. Закусив новым сортом консервов, тот вскоре развеселился, что-то шамкал себе под нос, поблёскивая слезящимися глазами.
– Эх, девшонки, хорошо-то как с вами… Годиков бы тридцать-сорок скинуть, и вместе отсюда! На волю хочу, солнца, неба, обрыдло это метро… А мысли дедуси при этом были ой какие неделикатные.
Выпили по второй, старик, к счастью, быстро перешёл в фазу сонливости – борода стала то и дело склоняться на грудь.
– «Салатов у нас нет, падать некуда. Так что для него вечер отдыха завершен», – в характерной манере подумала Диксон.
Довели деда до лежанки, оттуда вскоре донёсся храп. Лариска поблагодарила за угощение и с достоинством удалилась к своим.
Моя голова тоже кружилась как-то странно, состояние напоминало возникающее под действием наркотика.
– «Ну, давай по третьей. За упокой нашего прошлого». Отпили, кто сколько хотел, из единственной имевшейся кружки.
Хоть и свет здешнего открытого огня тусклее зимних дождливых сумерек, сейчас у меня впервые появилась возможность спокойно разглядеть лицо спасительницы. Во время помывки подруга каким-то образом смогла подчистую удалить остатки сюрреалистической причёски, и теперь удовлетворённо поглаживала себя по абсолютно лысому черепу. Поглядывая на Дик, не могла не признать – так она выглядит лучше, появился некий определённый стиль.
Ощущая мысли, девушка в удовлетворённой улыбке приподнимала уголки влекущих, чувственных губ. Её прямые и строгие, но при этом, несомненно, красивые черты озарялись волшебным внутренним светом. Высокий чистый лоб, колдовские глаза, великолепный нос с милой горбинкой. Разве что подбородок чуть более тяжёл, нежели подобает женщине. Но это признак характера.