Феномен хищника
Шрифт:
– Нет, лучше так. Меньше объём. Пододвинув ящик для тотчас вспрыгнувшей на него крысы, подумал:
– «Буду вести пальцем по телу, а ты думай, где конкретно находится неживое железо».
Сперва определили примерное местонахождение трекера, я двигал руку довольно быстро. В другой раз намного медленнее кружил ближе к правой лопатке – чем меньше разрез, тем быстрей, по идее, должно окончиться заживление.
– «Глубоко оно?» – я показал на лезвии глубину. –«Так?»
– «Чуть глубже… Теперь правильно». Второй раз протёр руки спиртом, прокалил на огне нож и шило.
–
Джес зубами ухватила тканевый валик, обеими руками вцепилась в края топчана – и одним движением я сделал нужный разрез.
Ощущения оказались неслабыми. Хорошо, Лариска предупредила – я как будто резал сам себя! Спина Джессики окаменела, на руках вздулись трицепсы, но девушка не издала ни звука.
Пошла кровь, я переложил в правую руку второй инструмент, и принялся, словно щупом мину, искать шилом трекер.
– «Лариса, помогай – куда вести острие: к тебе, от тебя, к ногам, к голове?»
– «Ко мне, ещё в мою сторону… Глубже. Вот он!»
Я тоже почувствовал касание, подцепил инородное тело, и одним движением вытащил наружу.
Крыса, как договаривались, мгновенно подхватила крошечную гадость языком, и бросилась вон из склада. Сдвинув пальцами края, я слегка прижал рану.
– «Вот и всё. Теперь подождём пять минут, должна свернуться кровь. Как себя чувствуешь?»
Мышцы девушки разом расслабились. Она с трудом вытолкнула сбивчивую мыслефразу:
– «Пока жива, вроде. Но не уверена… Спасибо… Как там Лариска?» Попытался позвать её…
– «Рада, что вспомнили. Голову не оторвало, уже возвращаюсь. С тебя горилла! Железку выбросила в ручей, течение унесло её с нашего места».
Ранка была небольшой, но я всё равно решил, что Джес должна полежать, пока она не затянется надёжной корочкой. Первое время был рядом, даже во сне следил, чтобы она не пыталась ворочаться, не занесла инфекцию. Постоянно лежать, конечно, невозможно, но первые несколько часов мы выдержали, не поднимаясь на ноги. После операции ей нужно было давать питьё, для чего на спирту вскипятили воду. Но она, вода, неизбежно искала выход – пришлось вставать.
Торопиться уходить из города было, в принципе, необязательно. Вот только наши запасы еды постепенно таяли. Мысленно я уже начала готовиться ко второй экспедиции в склад под «Арсенальной».
Кажется, именно тогда, размышляя про нехватку консервов, я впервые подумал о себе в женском роде. Как такое могло случиться? Я, старый армейский волкодав – постепенно делаюсь бабой?! «Одну ночь с ней провожжался, сам наутро бабой стал…»
Если бы действительно «провожжался»! Но строки из песни про разбойного атамана долго тогда крутились в голове. Хорошо, Джессика спала, можно было не бояться, что услышит.
В конце концов решил – это постоянная близость обнажённого женского тела шутит со мной злые шутки. Вот Джес выздоровеет, спрячет под камуфляж все свои прелести, и я тотчас перестану сходить с ума…
Живя в одном складе с дедом, мы стали понемногу учиться закрывать от него мысли. Думать так, чтобы сказанное без слов не становилось «достоянием широкой общественности». Ещё у меня была масса времени, чтобы как следует отчистить автоматы,
подобрать спутнице прочную одежду по размеру из дедовых залежей, нарезать портянок в запас.В безмолвных беседах мы много узнали друг о друге – Джессике делать было практически нечего, нельзя даже тренироваться в обращении с оружием, пока на спине не зарубцевалась кожа.
Услыхав, что я оказалась в развалинах города три дня назад, угодив в обиталище дикарей из далёкого прошлого, она сперва не поверила. Решила, будто такими нелепыми фантазиями я оберегаю секреты спецслужб. В этой мысли Джес укрепила проведённая мною операция по извлечению трекера – среди её бывших знакомых никто не обладал практическими навыками в области военно-полевой хирургии. Даже в таких скромных объёмах. Тогда я включил мобильник.
Быстро разобравшись в меню, спутница принялась жадно впитывать информацию с карты памяти. Музыку, тексты, фотографии. Особенно заинтересовали девушку картинки зданий, машин, самолётов, подолгу она разглядывала изображения, увеличивала детали.
Изучить содержимое «Нокии» захотели все обитатели склада. Первой на стеллаж забралась любопытная Лариска, следом причапал дед, тоже стал заглядывать в светящийся экранчик. Большинство изображений предметов оказались в равной степени незнакомы всем, кроме, естественно, меня. Но здание Московского университета и снимки, сделанные на ВДНХ, показались старику знакомыми.
Чертыхаясь от постоянной необходимости тыкать пальцами в маленькие неудобные кнопки, я раз за разом твердила: «Невероятно!»
Мистификация, и этот ископаемый девайс нарочно создан спецслужбами, чтобы заставить меня довериться Диксон? Но смысл? Во время допросов они выкачали из меня всё, что было в памяти, вывернув наизнанку даже подсознание. Выжали насухо, словно губку. Химии не жалели, до сих пор мутит и кружится голова.
Так что, значит… мы можем вернуться в прошлое, чтобы его изменить? Нет, она ведь не знает, как сюда попала. Случайность… Случайность? Которая чудом спасла мне жизнь.
Нет, это уже не случайность, это знак Судьбы. Я должна продолжать борьбу!
– «Рада, что ты решилась поверить. Так оно всё и было», – подумала Диксон.
– А што это там, не пойму… – щурясь, и дыша полуразложившимся трупом, старик тыкал пальцем в изображение счастливой молодой женщины в ярко-жёлтом летнем наряде.
– «Одна знакомая», – лаконично ответила Дик.
Мне показалось, ей вопрос не понравился. Я вперила испытующий взгляд в посланную Судьбой. Опять какая-то тайна, каким-то надцатым чувством улавливала – она не полностью откровенна!
– Да нет ше… – затряс бородой дед. –«Почему написано «Космос», а не «Мак Дональдс»? Мы однажды были с отцом в Москве и туда заходили, я хорошо помню. Там всегда был огромный фаст-фуд, известный на всю столицу… Какие чизбургеры…»
– Чизбургеры, говоришь? – неожиданно зло Диксон повторила непонятное слово вслух. –И сто сортов колбасы, бля?