Фернок 2
Шрифт:
Отец Мэлори, Лукас, владеет двумя заводами по производству стройматериалов, получая солиднейшую зарплату. Но, несмотря на наличие плодовитого бизнеса, кормилец – самый малоизвестный член семейства. Этот факт можно объяснить ведением созидательского образа жизни, отрешенности от участия в злачных мероприятиях и некультурных попыток засветиться перед массами.
“Работая в полиции, я многого от жизни ждал: поначалу мне кровь из носа нужны были блестящий послужной список и чистый район, потом начал требовать беспрекословного подчинения. Взаимодействие с реальностью становилось все
Тем временем…
– Беннетт, вызывал?
В квартиру к заместителю генерального прокурора, дверь которой была открыта, вошел деловитый мужчина в строгом сером костюме, без галстука. Родословная джентльмена, судя по его внешности, принадлежала востоку.
Хозяин сидел на шатком стуле, сильно переживая, изрыгая различные проклятья…
– Тупейший вопрос – так он расценил риторику гостя, - Ты еще что-нибудь глупее спроси…
– Так! – разнедовольствовался вошедший, - К чему грубость?
Крофтан дотянулся дрожащими пальцами до ручки, и открыл дверь в миниатюрную и утонченную спальню...
– А ты взгляни и вникнешь, гарантирую…
В комнате лежала женщина, мертвая, с множеством темных ушибов и незначительных ссадин. Достопочтенному товарищу зама стало ясно – горе-сожители опять затеяли бескомпромиссную ругань, в ходе которой произошло нечто невозвратное.
– Ты с ума сошел… - произнес он только это, так как ничего другого язык выдать не смог.
– Да нет, я в порядке, это жена, тварь, сама во всем виновата… - Беннетт себя не изменял: любил перекладывать вину на других, за собой грешков не замечая, - Набросилась на меня, стала бить, а я… а я стал защищаться!
Друг подметил очевидное:
– Ты явно переусердствовал…
Правда, заму ничуть не полегчало:
– Ну, что мне теперь делать-то? Идти мотать срок за убийство?
– Тише-тише – попритушил его араб, - Главное, не нервничай. Паника в таких ситуациях лишь усугубляет…
– Да уж, верно… - согласился Крофтан, изо всех сил пытаясь успокоиться, - Тем более я - мужчина, и дергаться мне не положено…
Бывший партнер Беннетта по розничному бизнесу задал дельный вопросец:
– Ты лучше скажи, присутствовала ли дочь при ваших разборках? Насколько мне известно, девочка тебя презирает и при удобном случае, скорее всего, сдаст…
Крофтан внутри был несказанно благодарен за подсказку:
– Да-да, видела! Я с ней тоже поругался, кстати, но запер в комнате. Молодая наркоманка успокоилась, перестала реветь, и, видимо, уснула…
Араб не отличался добродушием и часто шел наперекор
моральным принципам, уступающим в нем бесчеловечности и
грезам о быстрой наживе.
– Не хотел бы затрагивать эту тему, но с ней нужно что-то делать, иначе, сам вникаешь, упечет тебя куда надо и я уже, увы, буду бессилен.
– Поясни – попросил неудачный отец.
– Попросту не смогу ничего предпринять для твоего освобождения, ибо не имею личных завязок с тюремным руководством…
Они думали над решением около двадцати минут. Беннетт ломался, пытаясь погасить остатки любви к дочери, чтобы совершить аморальный, но избавляющий от проблем
поступок: араб предложил не возиться с ширяльщицей и подстроить самоубийство.
Когда же Беннетт, наконец,
допустил, что в теории способен пойти на нечто подобное ради спасения драгоценной карьеры, давно заменившей семью, то задал уточнительный вопрос:– Ты думаешь, эта махинация – единственный выход из сложившейся неурядицы и другого способа, идентичного с точки зрения эффективности, нет?
Друг пару раз мотнул головой:
– Все именно так! Как бы ни хотелось признавать, но ничего другого без ущерба статусу придумать не получится.
– Погано все же… – Беннетт вдруг определился, что его любовь к себе значительно превышает сострадание к дочке, потому и свыкся с греховной идеей, - Но, впрочем, если все так безоблачно…
– Как будет выглядеть картина? Что там с кончиной жены? Что с суицидом малолетней?
Друг встал посередине комнаты и до изящества подробно описал фатальную сцену:
– Все вышло прозаично, таких случаев произошло уже неисчислимо много. Твоя дочь убила мать в ходе простой бытовой ссоры, которые у вас происходят ежедневно, затем, не справившись с чувством вины, отчаянно наглоталась таблеток. Недопустимая доза вызвала остановку сердечной деятельности. Ты позвонил врачам, но было поздно…
Беннетту, давно научившемуся зарабатывать на хорошее настроение долгими посиделками в офисе, пришлось смириться с мыслью об исчезновении факторов, препятствующих наступлению желанного спокойствия:
– Даю добро… - это сказал некогда любящий муж и отец, ныне отбившийся от рук, мелочный, жестокий подонок, лишенный рефлексии, избирательно апатичный, которому до всех стало глубоко параллельно, - Твори, что задумал. Только сделай быстро, прошу! – он искусно изобразил лукавое и одновременно трогательное горячее сочувствие, - Не хочу, чтобы девочка, на которую я потратил шестнадцать лет жизни, которую одевал, кормил, долго страдала…
– Не бойся – “успокоил” дружок, - Все пройдет глаже некуда. Твоя ничего не почувствует, по телу начнут прокатываться волны приятного онемения, ну, а полная отключка наступит в течение нескольких минут после принятия заветной капсулы. Это своего рода эвтаназия, безболезненная и ничуть не тягостная…
– Ну, а смерть, когда наступит?
– Когда уснет.
– Ясно…
В далекой молодости араб учился в платном медицинском университете, где и узнал все эти тонкости о добровольном уходе неизлечимо больных из жизни. Правда, он и сейчас подрабатывает врачом, имея неограниченный доступ к
препаратам, прекращающим работу сердца.
“Я не мог проникнуться к уличным жителям, потому что сам сидел в теплом офисе, не знал все трудности жизни, а только делал вид…
Испытав всю обреченность бескровного проживания, заключающегося в бесконечном поиске ночлега, я дал обет всегда откликаться на помощь, не проходить стороной”
Коттедж, на территорию которого ступил Фернок, находился в курортной части города, в двадцати милях от многострадальной долины Крэйсет Эйнс. Это прекрасное место, жемчужина мраканской окраины, располагалось между тремя оздоровительными лагерями, в одном из которых была студия видеопоэзии. Чего только стоят находящиеся вблизи дома лесные пейзажи, чудесные как летом, так и поздней весной, создающие идеальные условия для деятельности фотографов-натуралистов. Прекрасия добавляла и блестящая на солнце поверхность живописного озера.