Фернок 2
Шрифт:
Но, как говорится - хорошего понемногу. К утру все становилось только хуже: нападал неприятный эффект от похмелья. Ситуацию спасали лишь народные методы – те, о которых люди в телевизоре привыкли умалчивать.
Сегодняшняя ночь выдалась наиболее тяжеловесной по причине большего количества выпитого, чем обычно.
“Что я с собой делаю? В кого превращаюсь?”
Блейка разбудил навязчивый гудок сотового. Дотянувшись рукой до ящика тумбы, он взял телефон и, протерев сонные глазенки,
“Кто это может быть?”
Пришлось принять вызов и поднести мобильник к уху. Хотя… так не хотелось напрягать застывший мозг!
– Але, слушаю…
Голос потревожившего не был ни грустным, ни радостным, скорее, занятым:
– Здравствуйте. Вас Дэвид Блейк зовут, не так ли?
– Да, правильно…
– Очень приятно, мистер Блейк.
– Постойте, а вы что?
– (смешок в трубке)
– Ой, точнее, кто?
– Я Джо Чанг - юрист, вынужденный провести обсуждение передачи наследства по завещанию. Вы сейчас находитесь дома?
– Да.
– И, полагаю, в вашем распоряжении полно свободного времени?
Потревоженный слегка заикнулся:
– К-какое еще наследство?
– Приедете в офис – мы все вам расскажем! Наш адрес…
Кое-что внутри Дэвида не выдержало. Больно много информации для не протрезвевшего. Он встал с кровати и закричал:
– Так! Никуда я не пойду, пока вы не скажете, что, черт возьми, произошло!
Юристу пришлось объясниться, иначе бы встречи не состоялось. Но его голос изменился в худшую сторону, стал, что ли, более невеселым:
– Совсем недавно, а если говорить c педантичностью, то в два часа ночи Алисия Дэ Воро, которая по нашим данным денежно вам помогала, умерла от сердечного приступа. Бригада…
– Что? – Дэвид оборвал его.
Прождав своей очереди около трех мучительных часов, Дэвид получил приглашение в кабинет лысого азиата господина Чанга для разговора, который, вероятно, сулил посетителю прежде невиданное счастье, горе денег и прочее-прочее.
– Вы хорошо знали бесконечно уважаемую миссис Дэ Воро, которая указала в завещании вашу духовную близость…
Блейк, как бы сильно не грезил о бабле, пошел наперекор растущему желанию:
– Это бред. Я лишь несколько дней у нее пробыл из-за жалости. За столь короткое время полюбить человека невозможно…
Чанг улыбчиво возразил:
– Ошибаетесь, Дэвид – мигом позже рассекретив свою точку зрения, - К глубокой старости люди, а в особенности одинокие женщины, любую мелочь расценивают как спасение. Любой приятный жест, любое доброе слово… - а затем встал с кресла и сменил тон на более громкий, - Да все что угодно! Старость – последняя остановка человека, которую, чтобы не бояться, нужно проживать в тепле! Тепло – это любовь, любовь старухи к незнакомому человеку, согласившемуся помочь, разве вы не согласны?
Клиент тоже привстал, и хорошо… хорошо обдумал ответ. На самом деле он все прекрасно понимал. То ли дело юрист, до которого только-только дошло, что показушное слабоумие господина Блейка является крепкой смесью застенчивости и неуверенности. Этакая психологическая
защита, присущая исключительно добрым ЧИСТЫМ людям, склонным к состраданию и сопереживанию.– Да, конечно. Одинокая женщина, вынужденная скрывать следы скорби на мирских мероприятиях, не могла найти никого другого и обратилась за помощью к тупому алкашу, на уме у которого молоденькие шлюхи и большие мани…
Это рассуждение вслух ввело юриста в некое замешательство:
– Вы о ком сейчас? – спросил мистер Чанг.
Дэвид ответил:
– Не суть… - увидев в окне следившего за ним проказника Дрю.
Через пять минут:
– Что ты так долго? Я уже заждался…
Мигель Роше (полицейский, напарник Дрю), протяжно откашлявшись, начал передавать, что выведал, когда подслушивал прелюбопытный треп алкаша и юриста, стоя за дверью:
– Ты не представляешь, какой фарт выпал этому кретину, дружище!
По своей натуре Дрю славился менее эмоциональным и впечатлительным, нежели Роше, а потому все воспринимал
более спокойно и не ожидал от второсортных затей чего-то наживного:
– Ну, слушаю…
– Там такое! – Роше выпучил глаза, замахал руками во все стороны.
– Что?
– Как я понял из разговора, кретин приударил за одной престарелой иностранкой, скончавшейся не так давно…
Дрю перебил товарища для того, чтобы отпустить очередную колкость:
– Ого, теперь понятно, почему у него с молоденькими не клеилось. Геронтофил латентный!
– Может, да, а, может, просто ухаживал, в смысле помогал…
– Да ничего. Он не извращенец, а натуральный хитрец! Если бы мне предложили такое бабло, я бы тоже рискнул провести ночь с богатой сучкой. А что? Старая не старая, с виски потянет…
– В общем, карга, видать, почувствовала, что скоро отдаст концы, и сделала завещание на все свое имущество. Получить его законным путем сможет лишь кретин.
Дрю сообразил:
– Ого!
– Вот так вот…
– Мда, недооценивал я его. Чуть было не упустил личное счастье…
Минутой позднее.
Юрист спросил:
– Ваше последнее слово?
Дэвид целую минуту размышлял над решением. И его окончательное прозвучало на удивление тихо:
– Нет.
Чанг тоже прибавил в скромности:
– Вы хорошо подумали? Учтите, больше такого шанса может и не подвернуться…
А на этот вопрос клиент ответил значительно смелее:
– Да!
– Я подумал очень хорошо. Лучше, пожалуй, не сможет никто из ныне живущих…
А меж тем подлецы все болтали, обговаривая план покушения и дальнейшего допроса с целью получения желаемого:
– А потом что с ним будем делать, когда свое получим? Убьем, что ль? – в их дуэте почти все решения принимал Дрю, отличавшийся большей изощренностью, - Если отпустить, то точно нажалуется…
Вэйлонд умел страшное произносить с легкомыслием:
– Не исключено. Кстати говоря, вариант неплохой, я бы сказал, подходящий для создания счастливого финала…