Фея-крестная Воробьёва

Девушка явно не была настроена на диалог, тем более со своим мнимым врагом. Враг же совершенно не смущаясь захрустел яблочком, сыто щурясь на свету, только не мурлыкал от удовольствия.

— Милая, ты была абсолютно права, это очень даже неплохое заведение, — начала я светскую беседу издалека. Хоть и не сильна была в искусстве вести разговор «в Париж через Мамадыш», но суровые времена жаждали суровых мер.

Девушка молчала, сложив руки на груди и насуплено наблюдая за задорно хрумкающим парнем.

— Я даже диету свою забросила ради такого дела… — в тишине продолжила я.

— Так, я не поняла, ты чего сюда пришел? Чего тебе здесь надо? Мы же друг друга поняли, по-моему?

— Может быть, но ты, моя девочка, кое-чего не поняла, и должна услышать это из первых, так сказать, уст.

— Чего я не поняла?

— Я предложил Алене пойти работать к своему брату в агентство по организации праздников, и ничего больше. Конечно, слышал о женской способности додумывать, но с такой яркой фантазией, как твой вывод о нашей связи с Воробьевой, столкнулся впервые.

Он подошел к ней настолько близко, насколько было возможным, и наклонился прямо к ее уху. От напряжения, которое зазвенело в комнате, я даже смутилась и поспешила удалиться в коридор.

— Милая моя, ничего и ни с кем у меня уже очень давно ничего нет. Перестань бегать от меня и от себя. Я — однолюб, и это ты как никто другой должна знать. Прекрати себя мучать и отпусти на волю свои чувства, я жду тебя, я только тебя жду, — подслушала я главную речь, обращенную к подруге.

Никто не ответил на такую замурчательную речь. Федор оказался в коридоре, нос к носу со мной.

Сменив благодушное выражение лица на растерянное, Федор сухо попрощался. Подруга пошла закрывать за ним дверь, а я слиняла в кухню подальше от разборок влюбленных.

Тут же послышался грохот, приглушенный смех и в коридоре мелькнула обнимающаяся парочка.

Наконец входная дверь щелкнула и кухню озарила светящаяся Ульянка.

Она прижала руки к щекам.

— Влюбилась, — сказала я.

— Не влюбилась, — согласилась она.

— Что будем делать? — улыбалась я.

— Увольняться и уезжать к бабушке. Причем срочно, — твердо ответила подруга, вдруг сменив цвет лица с румяного на зеленоватый.

— Чеееегооо?

Нет, ну вы посмотрите на нее. Красивый, ответственный мужчина, Мужчина из Девичьих Грез, если быть точной, не дает прохода свободной даме, влюблен как золотистый ретривер в хозяина, а эта пигалица, не побоюсь этого слова, решила бежать?!

— Прямо завтра и сбегу, — она решительным шагом отправилась в комнату и полезла в шкаф за вещами.

Под моим одуревшим от происходящего взглядом кучка вещей на кровати выросла до двух метров, а Ульянка не прекращала своих метаний по квартире, складывая, упаковывая, перевязывая между собой пакеты.

— Подожди, подожди, успокойся! — не выдержала я. — Куда ехать? Зачем? Ты со своей бабкой двух часов на праздниках высидеть не можешь, а тут вдруг жить собралась? Чем тебе Федя плох?

Маленький вихрь даже не думал реагировать на глас мудрости, сосредоточенно пытаясь закрыть дорожную сумку.

— Никуда я тебя не пущу! Вернее, пущу, но чуть позже, и то — под моим присмотром!

Ульянка расстроенно присела на край кровати.

— Ален, я же долго не выдержу. Сдамся. А он поиграет со мной и бросит. Он же всех бросает. Я — то это все вижу с четырнадцати лет! И дело не в кобелизме каком, а просто он такой сам по себе. Влюбляется — до гроба. А потом появляется другая и он тут же влюбляется до сердечек в глазах. И при этом всегда искренен!

— Значит так. Мы не такие, чтобы нас на каких-то там меняли! — В голосе моем проснулись жаннадарковские нотки, еще чуть-чуть и я могла бы возглавить небольшую революцию. — Мы не лыком шитые дамы! С нами так поступать нельзя! Ишь чего удумали — бросать они нас вздумали! Ишь ты?! Никаких! Теперь — только замуж! Хватит! Хватит это терпеть! Доколе измываться над честными девушками?! И мамы уже всю плешь про свадьбу проели! Все! отступать некуда! Только в ЗАГС!

— Прям так сразу? — озадачилась Ульяна.

— Все! Теперь все только через ЗАГС!

— Ладно. Не поеду я к бабке. Авось, до ЗАГСа не дойдет, но ты права. Сколько можно бегать?

Ульянка приосанилась и внутренне собралась. Мои солдатики победно зааплодировали.

— А теперь давай складывай все в шкаф и доставай свое самое красивое платье. Будешь Федора истязать.

На выходе из квартиры я напомнила подруге о САМОМ главном правиле невесты — до свадьбы ни-ни! Она же расхохоталась, словно ведьма.

— Погуляете после работы, он тебя проводит до подъезда, и все! Скромный поцелуй в щечку и чтобы дома была в двенадцать!

— Будет сделано, мамочка, — похихикала Ульянка, закрывая дверь.

Я выползла в темноту февраля и хотела пойти на трамвайную остановку, как вдруг фары впереди стоящей машины резко включились, оглушив светом. Я испуганно заозиралась.

— Алена! Все в порядке? Это я, Федор, не пугайся.

И правда, парень вылез с водительского кресла и облокотился о дверь.

— Наша пигалица, случайно, никуда не собралась? К бабке? К тетке?

— Ннет.

— Точно никуда не едет?

— Точно.

— Отлично! Садись, давай подвезу. Думал, что все-таки сбежит.

Федор рассмеялся одной ему известной шутке, а я подумала, что до знатока Ульянкиной психологии мне еще плыть да плыть.

Вечером перед сном я все-таки включила компьютер и телефон и была тут же закидана сообщениями от всех подряд. А я подумала-подумала, да и отправила Видинееву свое фото в черной комбинации. Испортить, так сказать, ему отдых с невероятной Грымзой в Китае.

Новая, двадцать вторая глава в жизни героини

Как хорошо, что утром мне не нужно было бежать сломя голову на автобус! Как хорошо, что февраль медленно, но верно заканчивался и как плохо, когда телефон надрывается прямо возле уха!

***

— Алло! Воробьева! Хватит подушку плющить! Федор ходит вокруг, как кот за сметаной. Сегодня позвал в театр. Идти?

— …конечно идти. И не звонить мне в такую рань!

***

— Алло! Воробьева?! Через два часа приезжай на Сталина. Встретишься с моим братом, поговорите об условиях работы. Понравится — соглашайся, не понравится- выходи на работу, не деградируй дома!