Фея-крестная Воробьёва

И я кайфовала. Кайфовала от нужности, востребованности, идей, бурлившей жизни вокруг. Все случалось спонтанно. Еще утром я несла какао в кабинет Константиновичу, а уже через два часа отбирала букеты на свадьбу и тут же отправляла на согласование открытки-приглашения с феями на детский праздник. Вечером забирала из химчистки чьи-то костюмы, а ночью могла оказаться в числе приглашенных гостей на премьеру фильма, обставленного в лучших традициях голливудского шоу в заброшенном кинотеатре за чертой города. И при этом утром свежей, словно роза в росе, принимала клиентов в приемной начальника.

Меня сразу предупредили, что на побегушках я пробуду недолго, потом будет перевод — или к менеджерам, добывающим заказы, или к менеджерам, эти заказы исполняющим. Иногда эти менеджеры менялись ролями и тогда в фирме наступал форменный коллапс, особенно для Ирины, сводящей балансы и дела.

Кем стану я — покажет время, но теперь у меня появилась цель! Через пять лет я хотела стать правой рукой Константиновича, партнером, настоящим действующим звеном этого уникального организма, живущего благодаря радостям большого города.

Поскольку 8 марта был выходным днем, а на седьмое число уже были забронированы все менеджеры, я предложила устроить праздник для дам аж шестого числа. Ирина помогла мне с приглашениями коллектива, но все, абсолютно все я сделала сама всего за несколько дней, сумев свести несводимое и уговорить неуговоримое.

На 8 марта шестого числа мы отправились прямо из офиса, облаченные в расшитые рубашки и девочки — красивые старорусские сарафаны, подпоясанные красными лентами под грудью. Наш сисадмин тоже, правда, порывался ухватить себе платье, но был немилосердно отруган Ириной.

Здание бывшего прессово-рамного завода преобразилось всего за полдня. На входе были выставлены загончики из «Контактного зоопарка» с живыми поросятами, козой, ежиками и целым корытом цыплят. Огромный зал украсили снопы настоящего сена (даже не спрашивайте!), отчего воздух совершенно изменился, полукругом расставленные столики манили к себе — на них были выставлены крынки с теплым молоком и свежайшим хлебом. Конечно, это было не все угощение, основное было еще впереди.

Ребята сразу «пропали» в зоопарке. Смотритель разрешила брать цыплят на руки и тут же выяснилось, что держать дома желтенький комочек — это мечта каждого из сотрудников Константиныча. Последний же прилип к аккуратной маленькой козочке, бегая вокруг нее с куском выданной морковки, пытаясь накормить.

Спустя полчаса все наконец оказались в главном зале, где были устроены соревнования. Лапта, «цепи-кованные», стрельба из лука — во всем наши уникальнейшие и ну очень навороченные менеджеры принимали участие с гиканьем и улюлюканьем, расслабленные встречей с живностью.

— Воробьева, а Воробьева? — вытанцовывает ко мне сисадмин.

— Чего?

— Ты как козу на завод привезла?

— С трудом!

— Воробьева, а Воробьева?

— А?

— Ты откуда сено зимой взяла? — шепчет Ирина.

— Уже весна, очнись!

— Воробьева, а Воробьева?

— ДА?

— Я ведомости на твой праздник уже подписал? Что-то такой бюджетище не припомню. Ты сколько за костюмы заплатила?

— Бесплатно! Бесплатно!

— Бесплатно? А еще там есть?

— Где было, уже нету! — счастливо смеюсь и плыву в хороводе.

— Все, хватит нам Кадышевой и «Золотого кольца»! Приступаем к подаркам!

— Чур, мне цыпленочка!! — кричит менеджер Ольга с модной помадой на губах.

— Я не дамся в ее руки! — заливисто смеется менеджер Кирилл с подкрашенными (я-то вижу!) метросексуальными бровями.

— Никаких цыплят! — убеждаю я и вручаю руками Константиновича подарки девочкам — пакеты с натуральными сборами для чая, замороженными ягодами в красивых контейнерах и варенье в стильно закрученной жгутиками крафт-бумаге. Это — вишенка на торте моей абсолютно аутентичной вечеринки. Все же мы должны не забывать, откуда взялись!

Девушки жутко довольны и открыты, обнимаются и делятся с мужчинами содержимым, а я, честное слово, наконец-то чувствую себя свободной. Фридом, то есть.

И все седьмое марта в офисе только и слышатся переговоры о вчерашнем посещении деревни в городе, обмен фотографиями и эмоциями, и я чувствую себя по-настоящему полной жизни. Поднимаю руку за чаем и вижу едва ли не свечение — вот моя рука, в ней столько жизни, крови, огня! Убираю прядь волос от лица за ухо и чувствую, что и мочка уха — горячая, правильная, налитая сегодняшним днем. И руки, и ноги мои — розовые, здоровые, родные. И вокруг меня все движется, говорит, поет, смеется, динамично рвет вперед, никакой статики!

Все у меня в достатке, всего мне хватает. Кроме одного. Рядом со мной нет человека, которому мне нужно передать часть своей энергии, часть своей нереально огромной силы, чтобы, как это странно ни звучало, ее было еще больше, и у него, и у меня.

Глава двадцать четвертая, где все происходит с ног на голову, но героиня все расставляет по своим местам

Весь день седьмого марта я провела в разъездах. Из конца в другой конец перемещалась со скоростью света, при этом ни разу нигде не задержалась, и успела выполнить такое количество поручений, что удивилась сама себе. Корпоративы и поздравления с самым весенним и красивым праздником года удались на славу, и вечером мы с удовлетворением подводили итоги — сколько было подарено цветов, сколько конфет, а сколько маленьких собачек, в том числе и живых. Одну из них я самолично вручила маленькой девочке от папы. Малышка приняла щенка и расплакалась от восторга, не сумев сдержать переполнявшие эмоции, и растрогав этим всю нашу аниматорскую группу, выряженную по случаю в костюмы собачек.

Уже оказавшись в офисе, я даже всплакнула от переполнявших через край эмоций. Кое-как привела себя в порядок — смыла косметику, закрутила «гульку» на голове и вынесла неутешительный вердикт зеркалу: не комильфо.

Мое абсолютное счастье сменилось опустошением, когда я закрывала кабинет. Так бывает — после большого количества эмоций хочется остаться одной, послушать тишину внутри себя, вернуться в себя.

Я медленно брела по темной улице до дома, вяло переставляя ноги и лениво думала о том, что мне хочется съесть на поздний ужин. Диета — диетой, ограничения в еде обязательно должны быть, но сейчас, совершив такой огромный ратный труд, организовав классный корпоратив новому коллективу практически за несколько дней, не потратив на это больше классической ежегодной суммы, но получив отдачу на год вперед; отработав самое тяжелое время в любом евент- агентстве — предпраздничный день; и, что самое главное, дождаться возвращения человека, с мыслями о котором начинается и заканчивается мой день, но держать свои переживания очень глубоко, я, честное слово, заслужила свой приз — большую коробку конфет!

Прижимая сокровище к груди, добралась до дома и замерла — к двери темного подъезда прислонилась фигура мужчины. Как назло, и рядом — то никого нет, чтобы спасти мою прекрасную коробку шоколадных конфет от возможных посягательств неизвестного человека. А вдруг он пьян? А вдруг, что еще хуже, он не пьян? Голова услужливо подсунула видение, как мужик, похотливо рыча, сдирает зубами обертку с коробки, рвет сильными руками крышку и кусает шоколад, даже не развернув его до конца. Конфеты валятся из его рук, и он наступает на них, а после, торопливо закончив с оставшимся лакомством, пинает уже ненужную коробку на асфальте.

О боже! Мне точно нужно срочно еще погулять еще полчаса.

Я развернулась к дороге, откуда пришла и приготовилась, в случае чего, бежать от темного подъезда и осмотрелась на наличие собачников, гуляющих в самое неподходящее время во дворе. По закону Мерфи, в час, когда мне гипотетически могла понадобиться помощь, во дворе не было не то что собачников, даже одиноких прохожих, женщин с огромными предпраздничными сумками возвращающихся домой. Невезение в чистом виде, что уж тут говорить.