Фея мёртвого города

Жульен получился идеально, медленно остывая в глубоком блюде, пуская в потолок густой пар. Я практически чувствовала себя умиротворенной, позабыв, что помимо Марка у меня и так хватало проблем, к тому же, он не являлся самой страшных из них. Вспоминая о Розе Львовне и

Илье, мне хватало смелости подумать, что выгнать из дома настырного незнакомца куда как проще, чем победить в споре с этой семейкой. А в шкафу так и пылилось свадебное платье.

Бессмысленный треп с Машей немного успокоил меня, а очередное юмористическое шоу достаточно усыпило мою бдительность, отвлекая от постоянного контроля за посторонними звуками. Я заснула так и не добравшись до кровати, свернувшись калачиком на узком диване под быстрое мелькание телевизионных картинок. Сон постоянно прерывался, возвращая меня в темную комнату столько раз, что экран пошел черно-белой рябью, став безликим. Преодолеть целую комнату казалось невозможным, мышцы обмякли, превратив меня в сонную амебу, и заставив выключить телевизор, еще сильнее вжавшись в диван. До подъема оставалось меньше четырех часов.

Во снах нам часто видится то, что мы с невероятным рвением скрывает от самих себя - дикие желания, неоправданные стремления. Такие видения часто преследовали меня, став постоянным напоминанием о том, что я могла сделать, но все же обошла стороной. Сегодня моей слабостью стал Марк, полностью завладев не то душераздирающим кошмаром, но то самым эротическим сном в этой жизни. Он так и остался загадочным мужчиной, сулящим невероятные наслаждения, а я оказалась одержимой развратницей, нашедшей новый неизведанный ранее наркотик, в роли которого выступало его тело. Куда только подевалась моя скромность и честь?

Почему меня никто не сдерживал?

Я ощущала его чувственные прикосновения, руки, разгуливающие по моей коже, жаркое дыхание, колышущее тонкие волоски. Марк полностью состоял из тугих мускулов, напряженных под гладкой шелковой кожей. Мне не нужно было разрешение, чтобы касаться этого совершенного тела, проводя по нему остро-заточенными коготками. В этом и состояло преимущество диких фантазий, которые не оставляли после себя угрызений совести, становясь под утро тщательно скрываемым секретом, а вечером превращаясь в размытую картинку, освобождая место для очередного кошмара.

Иллюзия дрогнула, пытаясь вытолкнуть меня на поверхность, но кожа до сих пор казалась наэлектризованной, чувствуя каждое робкое прикосновение. В мой разум вторгся посторонних запах, его запах. Это наваждение не проходило, заставляя меня вздрагивать в крепких объятиях.

Наконец пришли звуки - шорох шагов и размеренный ритм сердца, не моего. Я была готова отдать все что угодно, лишь бы остаться в этой фантазии навсегда. Но что-то мешало, вытягивая меня из нее будто клешнями.

И вот сон распался на тысячи мелких осколков, рассеиваясь и оставляя меня в ночном сумраке, раскачиваясь почти в метре от пола со светлым ковром. Я закрыла глаза и открыла их вновь, не веря в происходящее. Мне не сразу удалось сориентироваться в пространстве, но гостиная с телевизором осталась далеко позади, все еще поигрывая серебристым светом от телевизора.

Впереди маячила моя широкая кровать, уже кем-то предварительно расправленная. Я блаженно улыбнулась, вновь закрыв глаза, и отдалась во власть столь реального сна, прижавшись щекой к мужской груди и покачиваясь в такт его шагов. Подо мной зашелестели простыни, а затем мягко прогнулся матрас.

– Я подумал, тебе будет здесь гораздо удобней.
– Он навис прямо надо мной, практически касаясь губами моего уха.

Я благодарно засопела, пытаясь что-то ответить, но так и не сумев перевести свои мысли в слова.

– Ага.

– Подоткнуть одеяло?
– В этом голосе чувствовалась такая забота, словно сама Мэри Поппинс решила взять меня под свое крылышко.

– Угу.

Сильные руки прошлись по моим бокам, укрывая с ног до головы. Наверное, именно в этот момент в мою голову закрались сомнения, пуская там крепкие корни. Я перестала дышать, слушая, как мужчина вертеться рядом со мной, устраиваясь удобнее.

Мое тело замерло, а потом резко встрепенулось, словно в него попала молния. В крови заиграл адреналин, сделав очертания комнаты четкими, даже сквозь вязкую темноту. Еще никогда я не видела так ясно. Каждый мускул, напрягся, ожидая дальнейших действий. Человек за моей спиной видимо почувствовал эти изменения, тоже насторожившись. Я дернулась, отползая на самый край кровати и разворачиваясь. На меня неотрывно смотрели ярко-зеленые практически кошачьи глаза.

– Не хотел будить, - улыбнулся Марк, совершенно не двигаясь с места.

– Как?...
– мой мозг соображал слишком медленно после сна. Это что День Сурка? Вот только одеяло сейчас было при мне.
– Как ты...

– Сегодня ты особенно многословна.

– Какого черта?
– все, что сейчас могло описать мое состояние.

– Я тоже решил вздремнуть.

– Нет, - практически простонала я, - ты не можешь, я же...

– Сменила замки, - закончил за меня парень.
– Дурацкая затея, между прочим. Только деньги на ветер.

– У тебя не было новых ключей!

– Верно, - кивнул он так плавно, словно разговаривая с умалишенной.
– Мне они не нужны.

– Я вызываю полицию!
– вскрикнула я, поднимаясь с кровати. Мое терпение подошло к концу, сделав меня немного безумной.

– Да пожалуйста. Это будет даже забавно - Помогите, помогите, в моей квартире незнакомец.

– И?
– не поняла я шутки, потому что именно это и собиралась заявить диспетчеру.

– Строгие дяди в форме приедут и ничего не увидят. Знаешь, что было с мальчиком, который постоянно кричал "волки"?

– Хочешь выставить меня сумасшедшей?
– поинтересовалась я, уже понимая, что его план лучше моего.

– Просто хочу, чтобы наше знакомство началось с чего-нибудь более приятного, чем КПЗ.

– Не слишком ли поздно?
– Раздражение начало подниматься приливной волной, подпитываясь моей безысходностью.
– Может, не стоило врываться в мою квартиру, словно она принадлежит тебе?

– Так дело в твоем гиперболизированном чувстве собственности!
– воскликнул Марк, и это прозвучало как 'эврика'.
– Девочка, тебя не учили делиться?

– Делиться? Я спасла твою ничтожную жизнь, и теперь люди, действительно этого заслуживающие обречены умирать! И вместо того, чтобы оставить все как есть, ты врываешься в мою жизнь, уничтожая, растаптывая все, что осталось. А тебя не учили уважать чужие границы?

Парень замолчал, уголки его губ медленно опустились, а из искристых глаз ушло все тепло.

Сейчас я видела перед собой зрелого мужчину, опасного игрока, которому ничего не стоит свернуть мне шею за любое лишнее слово. Он излучал опасность, холодную непоколебимую решительность. Внутри него дремал зверь.

Я отшатнулась, стараясь сдерживать дыхание, в горле начал нарастать всхлип, и мне с трудом удавалось сдерживать его. Всего за какую-то долю секунды иллюзия, которую мы так усиленно строили, пала, расставив все по местам. Еще никогда я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. В моей квартире находился незнакомец, и он больше не желал играть в 'хорошего парня'. Можно было злиться, обижаться, угрожать, но, на самом деле, стоило только бояться.

Моя жизнь вновь повисла на волоске, и мне совсем не нравилось это ощущение. Воспоминания, которые я так старалась спрятать, вмиг прорвались наружу, словно только и ждали этого момента, чтобы вернуться. Темно. Душно. Стены давят, лишая возможности глотнуть кислорода. Чужое дыхание возле моей щеки. Шорохи. Резкий холод. Руки заледенели.