Фейсконтроль на главную роль

– Не зря вашу бабушку именовали колдуньей, – ляпнула я.

Вероника откинулась на спинку стула.

– На моей памяти это единственный случай, когда Софья использовала свои знания, чтобы отомстить. Она очень меня любила, вот и не выдержала. А вы бы как поступили с соседкой, швырнувшей камень в голову вашего ребенка?

– Я не умею колдовать, потому схватила бы палку и поколотила бабу, – честно ответила я.

Собеседница улыбнулась.

– Я бы тоже. Так зачем вы пришли? Пожалуйста, не врите больше про пошив платьев и про свою жизнь в Киряевке.

– Мой визит на самом деле связан с деревней, – призналась я и рассказала историю, приключившуюся с Лаврентьевыми.

Рассказ произвел на Веронику сильное впечатление.

– Вы уверены, что на звонке остался отпечаток пальца Софьи? – воскликнула она.

– Абсолютно, – сказала я.

– В лаборатории могли ошибиться.

– Исключено. Раньше бывали неточности, человеку свойственно совершать ошибки, но сейчас информация обрабатывается компьютером. Софью Скавронскую привлекали к суду за попытку аборта, и тогда были сняты ее отпечатки.

– Верно, – прошептала Вероника. – Поэтому Дмитрий Сергеевич, старик из сороковой квартиры, ненавидит нашу семью. Мне тогда года два было, но бабуля потом рассказала мне эту историю. Дмитрий Сергеевич Авдотин дочь свою Марину воспитывал очень строго: шаг вправо, шаг влево – расстрел. Жениха он сам девушке подыскал, а Марина любовь с другим мужчиной закрутила, забеременела и испугалась. Прибежала к бабушке, рыдая: «Помогите, тетя Соня»… Бабуля осмотрела девицу и сказала: «Тебе нельзя плод выгонять, иначе без детей навсегда останешься. Лучше признайся Дмитрию Сергеевичу, не зверь же он, простит». Марина ушла в слезах. Но, видно, она очень боялась отца, потому что украла у бабушки склянку с лекарством и выпила. Думала, что уладила дело, но зелье не сработало, и пришлось Авдотиной рожать.

– Почему же Дмитрий Сергеевич обозлился на Софью? – удивилась я. – Скавронская ничего плохого не совершила.

– Марина много врала, – вздохнула Вероника. – Когда отец на нее с кулаками налетел, мигом лгать принялась: ее, мол, изнасиловали, а она хорошая, невинная, позора побоялась и сразу к Софье прибежала, и та ей настой дала. Бабушку задержали: криминальный аборт, да еще произведенный лицом без медицинского образования, карался очень строго. Бабуля не гневалась, лишь попросила об очной ставке с Мариной, и та на глазах у следователя расплакалась, выложила правду: не было изнасилования, у нее длительная связь с женатым человеком, и Скавронская ничего не совершала, поскольку Марина сама выкрала у соседки снадобье. Бабулю все равно не отпустили, судили за занятие траволечением. Дмитрий Сергеевич возненавидел соседку теперь уже за то, что она вынудила Марину признаться в содеянном. И вот парадокс: когда бывший тюремщик начал ум терять и его жена к бабушке за микстурой приходила, Софья успокоительное для деда составляла.

– Благородная женщина, – кивнула я.

Вероника взяла сигарету и щелкнула зажигалкой.

– Бабушка говорила: «Господь сам разберется, кого и за что наказать. Мое дело травы». Она очень хорошо разбиралась в растениях…

Чем дальше в сторону от случившегося в Киряевке уводила меня Вероника, тем яснее я понимала: внучка владеет некой информацией и не хочет вводить меня в курс дела. Выслушав целую лекцию о средствах народной медицины, я не выдержала и вернула собеседницу к интересующей меня теме:

– Есть ли у вас разумное объяснение ситуации с мизинцем?

Вероника схватила со стола газету и начала ею обмахиваться.

– Нет, – с некоторым сомнением ответила она. – Не верить же сказкам…

– Каким? – встрепенулась я.

– Ну… глупым. Ерунда! Это не стоит вашего внимания.

– Вероника! Вы, по-моему, недооцениваете странность произошедшего. Ваша бабушка умерла, но… она звонила в дверь к Лаврентьевым, принесла лекарство. Прямо чертовщина какая-то! Заклятие, наложенное ею на библиотеку Варваркина, сработало, Нина в коме. Умом я понимаю – это невозможно, кто-то все подстроил, срежиссировал спектакль. Но зачем? Кому выгодно представление? Каким образом Софья Скавронская связана с болезнью Нины? Целительница умерла. Или она жива? Сколько же ей тогда лет?

Вероника молчала, терла ладонями виски. Наконец нехотя заговорила:

– В семье существовало предание… В общем-то, глупость, но, увы, похоже, некая правда в нем есть. Во всяком случае, с моей мамой произошло то, что обещала легенда о бессмертной Фотине.

– Расскажите! – насела я на собеседницу, забыв о вежливости.

– Это всего лишь сказка.

– В народных преданиях много мудрости, – не сдавалась я.

Скавронская пересела со стула на диван, поджала ноги и начала повествование.

– Я с ранних лет поняла, что бабуля необычный человек. В нашу квартиру постоянно приходили люди. В основном незнакомые, но и соседи заглядывали – не чаю попить с баранками, а к Софье в комнату бежали, причем многие плакали. Иногда бабушка в детскую заходила, давала мне денег и говорила: «Сходи, купи мороженое, погуляй во дворе:»

Маленькая Ника радовалась подарку, она не задумывалась, почему Софья выставляет ее из дома. Но потом подружки в школе стали перешептываться, сторониться одноклассницы, и в конце концов одна из девочек, Аня Решетникова, откровенно заявила:

– Не лезь к нам, не хотим с ведьмой играть.

– Я обычная девочка, – растерялась Ника.

– А вот и нет! – перебила ее Аня. – Твоя бабка колдунья!

– Баба Соня людям помогает, – попыталась оправдать старушку внучка, – у нас в деревне есть огород с травами.

Аня округлила глаза:

– Мама говорила: старуха триста лет живет. Потому что пьет кровь у людей. И ты такая же. Чур меня! Чур! Тьфу, тьфу!

Вероника в слезах прибежала домой. Бабушка успокоила внучку.

– Не верь глупостям, – сказала она. – Ну не чушь ли болтают? Никто три столетия не протянет.

Потом наступили летние каникулы, а осенью Нику неожиданно перевели в другую школу.

– Здесь лучше учат, – объяснила бабушка свое решение.

В новом классе Вероника подружилась с детьми, ее никто не дразнил ведьмой, но теперь девочка, хорошо помня разговор с Аней, никому не рассказывала о траволечении.

До подростковых лет Ника жила счастливо, а потом заболела ее мама. С каждым днем Марте становилось все хуже, она попала в больницу, затем ее выписали. Узнав, когда мама вернулась домой, Ника обрадовалась – значит, болезнь отступила. Но потом она присмотрелась к матери и внезапно поняла: это конец. Из клиники несчастную выпроводили умирать.

Пятнадцатого мая Ника возвращалась из школы в замечательном настроении. Вчера учительница математики, суровая Валентина Сергеевна, пообещала итоговую контрольную, а сегодня директор сообщила:

– Ваш педагог сломала ногу, некоторое время алгебры с геометрией у вас не будет, четвертные отметки поставят по сумме оценок, полученных ранее.

Не надо думать, что Ника была жестокой девочкой, но вспомните свое детство и поймите ее. Конечно, нехорошо, что с Валентиной Сергеевной случилась неприятность, но нога заживет, а контрольной-то не будет.