Фиалка в чертополохе

Но радость, которую она сейчас испытывала, прижимаясь к его крепкому и мощному телу, издающему особый, только ему присущий аромат, перекрывала все остальное. Она чувствовала некую… целостность. Словно обрела своё место в жизни. Но возникшую целостность омрачали только сомнения в правильности этого места.

— Скажи, — медленно проговорила Фиалка вслед за внезапно появившейся мыслью, переплетя их пальцы, — а что вы сделали с теми людьми?

Оборотень на секунду замер.

— Они не выжили.

Он почувствовал её мгновенное напряжение и слегка отстранился.

— Послушай. Эти четверо — приговоренные преступники. Они сбежали из колонии, убив охранника. Не в наших правилах вмешиваться в дела людей напрямую, но эта четверка попала к нам. Я им предложил: если они продержатся три часа, мы отпускаем их, и пусть катятся на все четыре стороны, как и планировали. Забиваются в свои норы или что там у них. Я даже дал им час форы. Могли справиться.

— Откуда ты знаешь?

Он посмотрел ей в глаза и спокойно сказал:

— Это не первая моя охота. И такое бывало. Когда добыча продержалась и была отпущена. Это традиция.

— И часто это происходило?

— Нет. Очень редко. Но прецедент есть.

— Ты ведь не хочешь сказать, будто невиновен в их смерти?

— Я не собираюсь за это оправдываться. У людей намного больше кровавых обычаев и ритуалов. Если ты когда-нибудь захочешь окунуться в историю человечества, то ужаснешься.

Фиалка не нашла, что ответить.

— Я разговаривала с Семером…

Чертополох, подавшийся, было, к ней, снова отодвинулся и сел, обхватив мощными предплечьями колени.

— Да?

— Он рассказал мне о Лане.

— И?

— Теперь я все знаю. Знаю также, что я на неё очень похожа.

Он вопросительно смотрел на неё. Лицо оборотня напряглось.

— Ну… Ты как-то сказал, что я какой-то Зов… Я думала, что это такая фишка у оборотней. А оказывается, я просто на неё похожа…

— И ты решила, что я запал на тебя в память о Лане?

— Ну…

Он порывисто встал и вытянулся перед ней во весь свой огромный рост.

— Это физиология. Иногда у нас возникает непреодолимая тяга к самке. Её запах, вид — просто сводит нас с ума. Не постоянно, но… — Он отвернулся. — Никого другого ты больше не хочешь. Это и называется Зов.

— И Лана…

— Лана не была моим Зовом. Она была моим самым близким другом. У нас не было любви. Но ближе неё у меня никого никогда не было. Так что моё желание тебя никак не связано с вашим сходством.

— Но ведь… — смутилась Фиалка, — она ведь была… как это… вулфраа? Самкой вашего… вида? Но я-то человек! Ты не можешь испытывать Зов ко мне!

Он обернулся, и его фиолетовый взгляд обжег ее, когда он посмотрел прямо Фиалке в глаза.

— Не могу. Но испытываю. Я еле сдержался в первый раз, когда ты была в душе. Но тогда меня остановило именно ваше сходство. Твой запах… И то, что происходит, когда я вижу тебя… Я не могу ошибаться. А это значит…

Фиалка испуганно смотрела на него, старательно удерживая рвущуюся в сознание мысль. Чертополох опустился перед постелью на колени и, протянув руку, притянул девушку к себе.

— Это значит, — прошептал он громко, — что ты не особо и человек.

Глава 24

Фиалка замерла с раскрытым ртом. Ей показалось, что она ослышалась. Недоверчиво глядя на оборотня, девушка медленно заговорила:

— Ты хочешь сказать…

Его глаза обозначили легкую улыбку. Фиалка не могла понять это выражение. Он то ли забавлялся, то ли сочувствовал ей.

— Что и в тебе есть кровь вулфраа. — Улыбка скользнула только в его глазах. Голос был абсолютно серьезен. — Наша кровь. Кровь оборотней.

Она даже отпрянула в первое мгновение, уставившись невидящим взглядом куда-то в середину широкой мужской груди.

— Но это же невозможно…

Чертополох усмехнулся.

— Нет на земле невозможных вещей. Люди либо не все знают, либо не все могут объяснить.

Фиалка села на кровать и попыталась переварить услышанное. Конечно, все это не укладывалось в голове. Но ведь раньше она и оборотней считала выдумкой, а теперь получила такое наглядное свидетельство. Девушка посмотрела в фиолетовые глаза мужчины. Мог ли он лгать? Конечно, мог. Но если лгал, то зачем? Чтобы получить её расположение? Показать, что они близки не только благодаря обстоятельствам, но и в какой-то степени их… близость обусловлена природой? Он уже получил её. И не единожды. И она сама хотела того же, если быть честной самой с собой.

— Люди не отслеживают родословную, — продолжал Чёртополох. — Ваша жизнь скоротечна. Есть куча других забот. Я же могу проследить вспять пятнадцать поколений своих предков. А вот ты можешь сказать, что знаешь всех своих предков и детали их жизни?

— Нет конечно… Не настолько далеко.

— Мы живем на этой планете не меньше, а то и дольше людей. И у любого народа Земли есть легенды, где волк оборачивается человеком и становится прародителем рода. Так что удивляться тут нечему. Наши расы мешали кровь тысячи лет. Но это было давно. Сейчас все по-другому.

— Трудно поверить тебе.

— Как хочешь. Но моя природа не ошибается. В тебе есть кровь вулфраа. Все вопросы к предкам, которых ты не знаешь.

— Хорошо. Допустим, я верю. И что это меняет?

Чертополох грустно улыбнулся.

— Только то, что теперь мой мир сосредоточился в тебе.

Фиалка покачала головой.

— Слишком громко это звучит. А Зов у оборотня бывает только один?

Оборотень прищурился на секунду.

— Ну…

Девушка внимательно посмотрела на него.

— То есть… Ты хочешь сказать, что теперь в твоей жизни может быть единственная женщина? Я?

Чертополох покачал головой.

— Нет. Подумай сама. Если бы природа распорядилась именно так, мы бы давно вымерли.

— То есть я не уникальна?

Его глаза вспыхнули, а Чёрты лица ожесточились.

— Ты уникальна. Именно ты. — Он взял её за руки, и девушка почувствовала, что его пальцы мелко дрожат. — Но я бы солгал, если бы сказал, что Зов можно испытывать только к одной самке за свою жизнь.