FIDES

Девушка подошла к учительскому столу. Чернильница с красивым пером, волшебная палочка… У неё дома была самодельная деревянная палочка, сейчас Энди подарила ей пластмассовую, почти такую же, как эта, с узором и крошечной лампочкой на конце. А здесь даже нет лампочки, и дерево выглядит таким старинным. Нина взяла палочку в руки, не сдержав любопытства, и почувствовала приятное тепло в ладони. «Красивая… и как удобно лежит в руке… это ведь Его палочка…», – девушка любовалась искусной резьбой рукоятки, сравнивая деревянный предмет с произведением явно китайских мастеров, отлитым из пластмассы, в другой руке.

– Мисс, что вы делаете? – услышала она строгий голос экскурсовода с другого края кабинета, и в дверях возник беспокойный смотритель.

– Мисс, прошу Вас, положите экспонат на место, – мужчина в костюме стюарда был вежлив, но взволнован, ведь это он не уследил за посетительницей. – К тому же, у нас нельзя с сумками, не понимаю, как Вас пропустили, – он даже немного растерялся.

«В толпе всем наплевать, вот и пропустили», – подумала Нина, поправив лямку рюкзака на одном плече. Она не стала бросать свой «драгоценный груз» в автобусе, к тому же, там все документы и даже обратный билет. Так уж она привыкла путешествовать. В обеих руках девушка держала палочки.

Неслышно подошла Энди и толкнула её в бок.

– Эй, нехорошо брать вещи без разрешения, – подмигнула Нине новоявленная гриффиндорка. Видимо, она уже вжилась в роль.

– Энди, – шёпотом сказала ей Нина, жалея, что нельзя перейти на никому здесь неведомый русский, а португальский язык неведом ей,- Энди, я не могу положить палочку.

Повисло напряжённое молчание. Энди вглядывалась в глаза подруге, пытаясь что-то понять, смотритель, в свою очередь, искал выход из положения, чтобы не получилось глупой ситуации, да ещё при детях.

– Энди, – Нина развернула кисть, чтобы смотритель не заметил жеста, – я не могу её отпустить, – девушка разжала пальцы, но музейная палочка держалась в ладони, как приклеенная.

– Подумаешь, прилипла, – Энди повторила движение подруги и тут же уронила свою игрушечную копию оружия Люциуса. Туристка выругалась на португальском.

– Может, ты ещё и колдовать научилась? – раздражённо обратилась она к Нине. – Тебя сумрак здешних подземелий так вдохновил? – язвительное замечание было к месту, потому что «подземелье» располагалось на 2-м этаже.

– Кто знает, – Нина переводила взгляд с палочки на блондинку. Когда она злится, всё-таки напоминает Малфоя-старшего. Даже какой-то аристократизм появляется в чертах девушки с баварской открытки. Не знай Нина про Португалию, да ещё с Шотландскими корнями, так бы и подумала, что Энди настоящая муза Октоберфеста. Только худая слишком, а так осталось косу заплести, – и вперёд.

Нина резко взмахнула экспонатом и крикнула: «Экспекто патронум!». Воздух пронзил серебристо-голубой луч, из которого в комнату вырвалась полупрозрачная светящаяся…русская борзая. Голубая тень быстро обежала кабинет, меняя траекторию поджарого тела, будто гналась за зайцем, и вдруг остановилась перед толпой, высоко подняв голову и свернув колечком кончик хвоста. Одно ухо у собаки висело, второе – неровно стояло на макушке, придавая морде щенячий вид, но животное было красивым и статным.

– What the fuck? – повернулась к Нине оторопевшая Энди, продолжая свою речь тоннами непечатной лексики, по счастью, на непонятном португальском. Нина стояла с открытым ртом, будто всё происходит не с ней и не она тому причина.

Борзая растаяла в воздухе, и зал облетел шквал аплодисментов.

– Какие восхитительные спецэффекты! Чудесно! – сыпала искренние похвалы учительница, пока не обернулась на застывшего в непонимании экскурсовода. Мужчина переглядывался с остолбеневшим смотрителем.

– Нина. Это то, что я думаю? – серьёзно и тихо спросила Энди.

Девушка беззвучно кивнула, не закрывая рта.

– Бежим отсюда быстро, – заорала Энди и выволокла её в двери за рукав, чуть не сбив несчастного смотрителя, а заодно приведя его в чувство от шока.

Ещё пара секунд, и вся непонимающая толпа с восторженными воплями ринулась за девушками по коридору, за разъяснениями, продолжениями, и возвращением музейной ценности.

Но коридор «Хогвартса» быстро заканчивался, и нужно было найти выход. Нужно было, как минимум, прийти в себя и отдышаться.

– Что со второй палочкой? – на бегу крикнула Энди.

– Ничего, – Нина махнула пластмассовой штукой, – это игрушка.

Коридор заканчивался тупиком. Короткий кусок стены слева скрывал маленькую дверь за рядом живописных холстов с портретами, больше прятаться негде.

Девушки навалились плечами, но дверь не поддалась.

– Алохомора, – что есть мочи крикнула Нина, взмахивая музейной палочкой, как саблей.

Дверь открылась, что вызвало сумасшедшие улыбки девушек, всё же Энди шепнула подруге:

– Не маши ей так, надо плавно, помнишь, как в фильме?

– Ага, «вингардиум левиоса», ты об этом? – девушки дружно засмеялись, и, споткнувшись обо что-то, полетели на пол, продолжая дико ржать. Эйфорический припадок завершился, когда они увидели уронивший их предмет.

– Это же «Молния», самая быстрая метла, – копируя благоговейный шёпот гриффиндорцев из фильма, Энди провела пальцами по древку.

– А может, это новый «Нимбус-2000», – улыбнулась Нина. Ей тоже понравилась полированная рукоять «волшебного транспорта».

– Неее, Нимбус был подписан. А вдруг она полетит? – глаза Энди светились безумной надеждой, а Нина чувствовала, как её скулы сводит напряжением. Она не могла ответить Энди, но, касаясь ладонью метлы, она чувствовала то же приятное тепло. Наконец, девушка прошептала побелевшими губами: «Энди. Здесь что-то не так. Мы с тобой взрослые люди, мы живём в 21-м веке, а здесь всего лишь киностудия. Ки-но-сту-ди-я».

МакФорест обернулась и вгляделась в бледное, без кровинки, лицо подруги.

– Ты… чувствуешь? – выдохнула она, и протянула руку. – Вверх!

Метла подпрыгнула, но упала, и покатилась ближе к Энди. Прутья, местами сломанные и грязные, скребли по каменному полу. Девушки и сами подпрыгнули от неожиданности.

Нина, вцепившись в запястье Энди, другой рукой подняла метлу и тщательно её осмотрела.

– Взгляни, – девушка развернула метлу прутьями от себя. На самой верхушке древка были вырезаны буквы «S.S.».

– Это ж твой любимый зельевар, – воскликнула МакФорест.

– Хорошо, если не Салазар Слизерин, – вздохнула Нина.