Фигляр дьявола

Гарри Форд знал все дни и ночи своей легенды, начиная со школьных дней. У Карлоса Нельсона было несколько родственников, но остались в живых только врач из Чили, владелец ранчо в Аргентине и психиатр в Цюрихе, да несколько старых тетушек и молодых кузенов, разбросанных по отдаленным уголкам Южной Америки. Есть у него еще и родственники, с которыми он никогда не встречался, в английском городе Девон, которые вели свой род от некоего Себастьяна Нельсона, обосновавшегося в Чили в начале XIX века, владельца обширных плантаций в Чили, положивших начало благосостоянию семьи Аррижиада.

Много из этого соответствовало собственной биографии Гарри Форда, но его южноамериканское прошлое было перенесено из Аргентины в Чили, потому что у «фирмы» налажены прекрасные отношения с чилийской разведкой, которая потихоньку уже внесла все необходимые данные на мифического Карлоса Нельсона в компьютеры соответствующих ведомств. Теперь он известен чилийской полиции по борьбе с наркотиками и таможне, которые устроили в портах и аэропортах настоящую облаву на торговца марихуаной, благо, в досье у них имелись фотографии Гарри, сделанные тайком, когда он усталый возвращался на «пасеку» в самые первые дни тренировки. На фотографии у него трехдневная щетина и выглядит он довольно непрезентабельно.

Сейчас его задача заключается в том, чтобы просто осесть в Боготе. Тайная полиция Боготы не знает о его присутствии, но очень скоро она разошлет запросы в дружеские международные правоохранительные организации и службы безопасности, а тогда выяснится, что Карлос Нельсон — мелкий (по колумбийским меркам), но преуспевающий торговец марихуаной, который одно время был связан с крупнейшим торговцем марихуаной Спенсером Перси, отбывающим в настоящее время двадцатипятилетний срок в американской исправительной тюрьме.

Гарри слегка улыбнулся, заметив, как прекрасная девочка-аргентинка наклонила головку и бросила взгляд в его сторону.

Он мог только гадать, какое в дальнейшем задание приготовили ему новые хозяева из «фирмы». Но Гарри понятия не имел, что в это время «Багаж» тоже тихонько сидит в Барранкилье в ожидании задания, и у него тоже надежная легенда.

И уж тем более он не знал, что на данный момент Дэвид Джардин еще не решил окончательно, кто из них будет рисковать жизнью, обращая на себя внимание Пабло Энвигадо и внедряясь в картель.

Значит, информацию колумбийцам передавал Мэнни Шульман. Эдди Лукко покачал головой, листая толстые подшивки распечаток всех исходящих документов от отдела разведки департамента полиции Нью-Йорка другим американским и зарубежным департаментам полиции. Он использовал все свои связи в ходе этого чертового расследования. Казалось, прошла целая сотня лет с того момента, как он сбежал по ступенькам в женский туалет на Центральном вокзале, вытер с лица девушки следы рвоты и, хотя застывшие конечности явно говорили о том, что она мертва, все же попытался вернуть к жизни, заполнив ее холодные легкие своим горячим дыханием.

Сиобан… девушка с ирландским именем, она уехала из Рима со своим смазливым другом, ныне покойным Рикардо Сантосом Кастанедой. Брошенное дитя с прекрасными волосами, отравленное грязным «крэком».

Лукко не сомневался, что она вышла из отеля «Хэмптон Хауз» и направилась к Симбе Патрису, околачивавшемуся невдалеке от того места, где Лукко подстрелил брата Симбы Малыша Пи, и умолила его дать ей несколько порций «крэка». А Симба есть Симба, он потребовал расплаты натурой.

Как он сказал тогда, в ресторанчике «Морта да Паста»? Он стоял возле стойки бара, а бармен Тони записывал их разговор. «Послушай, парень, я ничего ей не продавал…»

Да, он не продавал. Продала она, Сиобан, неопознанный труп номер 0801 в морге больницы Бельвью, она продала себя в обмен на «крэк», который, по ее представлению, должен был открыть ей новый мир.

Что ж, он и вправду открыл его.

Эдди Лукко был опытным детективом, поэтому не особо удивился, прочитав копию компьютерной распечатки, в которой содержалась серия обычных запросов из департамента связи колумбийской национальной полиции. Среди них были и три запроса в отдел компьютерного опознания фотографий, то есть к Мэнни и Джейку. Запрос состоял из фотографии девушки и обычных вопросов: не попадала ли в больницу, не арестовывалась ли и тому подобное. Так что это был вполне обычный, невинный с виду запрос, если не знать, что он поступил от кокаинового картеля.

Мэнни отправил по факсу в отдел поиска без вести пропавших фотографию мертвой девушки. Какой-то заботливый фотограф перед съемкой вымыл лицо девушки и аккуратно причесал волосы. Лукко подумал, не тот ли это самый парень, который фотографировал подвешенный труп Мэнни с перерезанным горлом, в мокрой от крови рубашке, с цепями и наручниками на руках и ногах.

Вот этот факс и решил судьбу Рикардо, Малыша Пи, Поросенка Малруни, почти десятка полицейских, а на руках у исполняющего обязанности лейтенанта отдела по убийствам Эдди Лукко оказалось крупнейшее в его жизни дело, но вместе с тем и самое беспокойное, представляющее серьезную опасность для жизни.

Сиобан, Сиобан… Да кто же ты такая, черт побери? Уже не в первый раз Лукко поймал себя на мысли, что ему хочется поехать в морг больницы Бельвью и постоять там над замерзшим, сине-серым трупом девушки, которая хотела вкусить запретной жизни.

Эдди покинул отдел разведки департамента полиции, пожелал спокойной ночи Сэму, которому предстояло отогнать «мустанг» в 14-й полицейский участок и вернуться домой на собственной машине.

Эдди Лукко брел среди спешащей по делам вечерней толпы, шум и гудки транспорта заставили его почувствовать облегчение от того, что он не за рулем. Газетные стенды пестрели сообщениями о последних перестрелках и убийствах в городе. Он был почти уверен, что это работа единственного оставшегося в живых из братьев Патрис — Абдуллы, который мстит убийцам своих братьев одним единственным известным ему способом. Лукко пожал плечами и подумал, что шанс Абдуллы Патриса добраться до настоящих виновников смерти его братьев отнюдь не больше шанса самому остаться в живых до конца месяца. А другими словами, просто равен нулю.

Только дойдя до Западной 43-й улицы и направившись на север по Шестой авеню, Лукко точно убедился, что за ним следят семь или восемь человек. Все одеты по-разному: двое, как рабочие, трое, как бизнесмены, остальные, как бродяги. Когда он остановился на перекрестке, пережидая сигнал светофора, у тротуара затормозил синий «кадиллак» и Лукко почувствовал, как в ребра уперлись два ствола. Один из «бизнесменов» распахнул заднюю дверцу «кадиллака» и замер возле нее. Эдди не знал, что это был Бобби Сонсон.

— Успокойся, Эдди, — сказал Сонсон. — Я отвезу тебя к человеку, у которого есть кое-какая информация. Только не хватайся за пушку. Мы не собираемся дырявить тебя.

«Бизнесмен» говорил с колумбийским акцентом.

Лукко почувствовал, как замирает сердце, потом оно снова забилось, но уже не так ровно, как секунду назад. Он осторожно оглянулся, чутье бывшего морского пехотинца подсказало ему, что сейчас не время строить из себя героя.

Он пожал плечами и забрался в машину.