Фигляр дьявола

Там уже сидел Мурильо. В «кадиллак» втиснулись еще двое колумбийцев, и машина рванула с места.

Мурильо кивнул Лукко без всякой враждебности, как профессионал профессионалу, сунул руку под пиджак полицейского и вытащил короткоствольный револьвер «смит-вессон». Откинув барабан, он вытряхнул на ладонь шесть пуль с медными наконечниками, после чего вернул револьвер владельцу. Лукко сунул его назад в плечевую кобуру.

Спустя двадцать минут детектива из отдела по расследованию убийств ввели в теплую и уютную комнату роскошного дома, расположенного на Мэдисон-сквер. На стенах комнаты висели выполненные маслом картины, стояла дорогая кожаная мебель, лежали восточные ковры, полностью заглушавшие шаги обитателей квартиры.

В комнату вошел холеный мужчина среднего роста. Широкие плечи, волосы чуть длиннее, чем модно носить в Нью-Йорке, безукоризненный темно-серый костюм итальянского покроя и, конечно же, мягкие кожаные туфли. Плоский золотой браслет для часов стоил, пожалуй, столько же, сколько система жизнеобеспечения в дорогой больнице.

— Лейтенант Лукко. Меня зовут Луис Рестрепо Осорио. — Говоривший не протянул руку и не стал рассыпаться в глупых любезностях. — Я здесь для того, чтобы сделать вам предложение от имени моих хозяев.

Лукко мог не спрашивать, кто были эти хозяева.

— Ну так давай свое гребаное предложение, у меня сегодня был трудный день.

У Нэнси Лукко выдался удачный день в суде. Она защищала молодого брокера, обвиняемого в махинациях. С первого же дня судебного заседания стало ясно, что его подвели под монастырь старшие партнеры уважаемой уолл-стритской фирмы «Льюис, Джаспер и Ходжез». Ее перекрестный допрос старого Ходжеза — президента привилегированного манхэттенского яхт-клуба — привел в смущение этого миллионера, столпа общества.

Это не прошло незамеченным, и судья Альмеда, чья фотография до сих пор висела на стене в баре, где он в свое время играл на пианино, одновременно обучаясь в колледже, даже незаметно подмигнул ей. Этим самым он дал понять, что вовсе не возражает против выбранной Нэнси линии защиты, которая встретила протест и возражения со стороны обвинения.

Ей очень хотелось, чтобы в этот момент в суде присутствовал Эдди Лукко, пусть бы он послушал, посмотрел, как она прекрасно работает. А если бы она заранее знала, что судьей будет Альмеда, то позвонила бы в 14-й полицейский участок и пригласила мужа посмотреть на своего кумира. Но он так занят расследованием кровавой бойни в больнице Бельвью, что они лишь мельком виделись за последние несколько дней. Нэнси продолжали охранять два детектива, приставленные к ней департаментом полиции Нью-Йорка, они присутствовали и на заседании суда. До вчерашнего вечера Эдди не звонил на квартиру к сестре Сэма Варгоса, и Нэнси тревожилась за него. Голос у него был нормальный, может быть, чуть усталый… и задумчивый. Как она будет рада, когда завершится это расследование.

И вдруг, к своему радостному удивлению, она увидела в дверях зала заседания высокую, плотную фигуру мужа, он прошел мимо полицейского и сел в заднем ряду. Эдди поймал ее улыбку и кивнул в сторону Альмеды, словно хотел сказать: «Вот это да…». Или «потрясающе!» Это выражение они услышали во время просмотра по телевизору черно-белого кинофильма с участием английских актеров. Дадли Мур или кто-то там еще произнес с лондонским акцентом: «Это потрясающе!», и Лукко выражение понравилось, он посчитал его самой забавной фразой, которую когда-либо слышал. Все-таки у него неважно с чувством юмора. И с тех пор он иногда щеголял этим выражением, на что Нэнси всегда восклицала: «Боже мой, Лукко!»

Рядом со зданием суда находился неплохой китайский ресторанчик, и Нэнси настояла, чтобы они зашли туда перекусить. Она испытывала подъем от удачного продвижения дела.

— Что ты об этом думаешь, Эдди? Похоже, судья настроен…

Нэнси не обращала внимания на двух детективов, пристроившихся за столиком рядом с дверью.

— Здравствуйте, миссис Лукко…

Худенький, очень старый официант-китаец улыбался лучезарной детской улыбкой. Он услужливо протянул им меню.

— Здравствуй, Фредди. Принеси нам две порции цыпленка с лапшой, отдельно каштаны и две кока-колы, хорошо?

— Будет исполнено.

И тщедушный официант-китаец Фредди удалился.

— Цыпленок с лапшой, — пробурчал Лукко. — И кока-кола. А не мог я сам заказать?

— Не будь ребенком, Эдди. А реакция судьи Альмеды, это хороший знак, да?

Исполняющий обязанности лейтенанта Эдди Лукко бросил взгляд на двух детективов из отдела охраны. Они слишком заняты меню, чтобы прислушиваться к разговору, да и в ресторанчике довольно шумно.

Существует хорошо известный феномен: когда люди слишком близки, они становятся телепатами, как многие животные. Так это или нет, но, когда Эдди нежно взял Нэнси за руку, она сразу встревоженно посмотрела на него.

— Что случилось?

Ее глаза внимательно изучали его лицо. Последние несколько недель оказались тяжелыми, и Нэнси Лукко, чтобы сохранять спокойствие, постаралась выбросить из головы колумбийцев. Насколько это было возможно, живя в чужой квартире под вооруженной охраной. Так что когда она спросила, что случилось, то имела в виду, насколько плохо обстоят дела.

Лукко ласково погладил жену по руке, он всегда делал так, когда ему требовалось душевное спокойствие, а в нем иногда нуждались даже детективы департамента полиции с суровыми лицами.

— Ты знаешь, — тихонько начал он, — в подобных делах полицейским иногда делают предложения…

Нэнси оглянулась вокруг, потом внимательно посмотрела на лицо мужа. Чувствовалось, что ему тяжело.

— Взятка?

— Послушай, дорогая, не совсем так.

— Но ведь нет такого… предложения, на которое ты согласился бы, Лукко.

— Конечно, но тут дело очень серьезное. Я сказал, что подумаю.

— Ты?..

— Успокойся, Нэнси, ты ведь знаешь меня, да?

— Ты просто решил потянуть время.

— Вот именно.

— Потому что хочешь… арестовать их? Перехитрить?

— Ты шутишь. Да они из меня салат сделают вместе с моими хитростями.

— Эдди, ты должен сообщить об этом, ты же знаешь, что должен сообщить.

— Не могу, ты просто не представляешь, где у них нет глаз и ушей.

Нэнси никогда раньше не видела мужа таким встревоженным.

— А сколько они предложили? — поинтересовалась она.

Лукко сказал сколько. Даже детективы из охраны подняли головы, когда она воскликнула:

— Боже мой…

Лукко успокаивающе поднял руку и с улыбкой кивнул детективам. Они кивнули в ответ и вернулись к изучению меню, и как раз в этот момент официант принес им китайского пива.

— А как насчет Министерства внутренних дел?

Нэнси начала понимать, что так хорошо начавшийся день испорчен. Но ведь Лукко уже не в первый раз предлагали взятку, и, хотя он колеблется, дело здесь вовсе не в сумме. Для Лукко сумма не имеет значения. Значит, дело здесь в чем-то другом.