Фиговый листочек от кутюр

– Так что ты подмешиваешь в еду старухе?

– Это Роберт.

– Ой, перестань!

– Нет, правда, хочешь, поклянусь? – быстро затараторила Стася. – Роберт включает свой «усилитель психической энергии» и внушает Розе Константиновне, что ее сердце останавливается. Ему для этого совсем не нужно никуда ездить. Психическая энергия свободно перемещается в пространстве, минуя все препятствия, даже стальные стены ее не остановят. Главное, чтобы человек в этот момент не сидел, скрестив руки или ноги.

– Почему? – только и сумела поинтересоваться я.

– Тогда он закрывает свое поле, – без тени улыбки заявила Стася. – Меня Роберт давно научил: когда находишься в общественном месте, в метро, например, всегда скрести ноги и руки, ни один вампир не присосется, я теперь всегда так делаю. Муж прав, раньше дико в подземке уставала, а теперь еду спокойно, хоть бы хны. Небось у меня прежде энергию скачивали. Знаешь, сколько энергососов в транспорте трется? Но Роза Константиновна оказалась очень астрально защищенной, у Роберта пока ничего не вышло. Правда, старухе стало пару раз плохо, но и только. Роберт говорит, что у усилителя маленькая мощность, надо строить сильный, вот с ним он станет всемогущим.

Она продолжала рассказывать какие-то глупости об эфирных и ментальных полях человека, о «коридорах смерти» и демонах зазеркалья… Мне понадобилось минут десять, чтобы понять: Стася не придуривается, она и впрямь верит в эту чепуху и считает, что Розу Константиновну можно отправить на тот свет посредством «усилителя психической энергии».

– Ну вот что, – хлопнула я ладонью по столу, – хватит!

Стася испуганно примолкла.

– Теперь слушай меня внимательно, – велела я.

Глава 24

Измученная долгим разговором со Стасей, я рухнула в кровать и мигом провалилась в черный сон. Впервые за долгое время я распахнула глаза тогда, когда стрелки будильника показали полвторого. Умывшись, я сползла в столовую ровнехонько к обеду и обнаружила за столом детей и Кару.

– Ты не заболела? – спросила Кара.

– Нет.

– Мы уж начали волноваться, спишь и спишь, – вздохнула Карина.

– Да вчера никак не могла успокоиться, душно очень было.

– Сегодня не лучше, вон, градусник в тени тридцать пять показывает, – протянула Кара. – Не Подмосковье, а Африка какая-то, Танзания или Египет, уж не знаю, где жарче.

Знание географии не является моим коньком, потому я ничего не ответила хозяйке, а задала свой вопрос:

– Где Анжелика?

Кара подскочила на стуле.

– Ты не поверишь!

– Что случилось?

– Утром, едва пробило девять, она пришла ко мне в комнату, – всплеснула руками Кара. – Заявилась и говорит: «Извини, уезжаю». Я прямо оторопела: «Куда? Зачем? Что стряслось? Тебя обидел кто? Ей-богу, не обращай внимания, если бабки что-то сказали. Сама видишь, они и меня терпеть не могут». – Нет, – спокойно ответила Лика, – мне было очень хорошо у вас, но я встретила мужчину, полюбила его и переезжаю к нему. Естественно, я буду звонить и приходить в гости. Сейчас, когда Глеба Лукича больше нет в живых, мне не слишком хочется сидеть на твоей шее».

Карина попыталась остановить девушку, но та оказалась непреклонной, она даже отказалась от машины и ушла пешком, неся в руках два огромных, довольно тяжелых чемодана.

– Какая муха ее укусила? – удивлялась Кара.

Я хмыкнула. Значит, Анжелика сдержала свое слово. Вчера мы договорились с ней, что она под благовидным предлогом покинет дом Ларионовых, уйдет тихо, взяв с собой носильные вещи, драгоценности и безделушки, словом, все, что «заработала».

– Но куда мне деваться? – попробовала было сопротивляться девчонка. – Не могу же я идти к Роберту домой? Все уверены, что я погибла!

Но у меня больше не было жалости к этой обманщице и убийце. Да-да, именно убийце! Ведь Стася абсолютно искренне считала, что «усилитель психической энергии» уничтожит несчастную Розу Константиновну. Она совершенно спокойно говорила о том, что старуха зажилась и ей пора ложиться в гроб. Поэтому я только пожала плечами:

– Это не мое дело. Если утром не уберешься восвояси, я расскажу всем правду о Лике.

Решив перевести разговор на другую тему, я спросила у Кары:

– А где старшее поколение?

Она опять всплеснула руками:

– Ты будешь потрясена! Обе сидят в своих спальнях, тихие, как большие дети. Прикинь, они ничего не требуют, меня не зовут, не капризничают, не кривляются, прямо чудеса. А главное, наотрез отказываются выходить.

В этот момент Кирюшка хихикнул. Лиза мигом сказала:

– Ешь спокойно, чего дергаешься?

Вопреки обыкновению мальчик не заорал нечто типа: «Отвяжись, сам знаю, как поступить!»

Нет, он опустил глаза в тарелку и стал очень аккуратно нагребать на вилку кусочки кабачка, используя при этом действии не пальцы, а нож. Чрезмерная аккуратность и использование столовых приборов удивили меня еще больше. Как правило, Кирюше ничего не стоит облизать тарелку, на которой осталась малая толика вкусной подливки, ножом он пользуется крайне редко, только тогда, когда хочет произвести соответствующее впечатление. Отметив все это про себя, я подождала, пока дети доедят мороженое, и спросила:

– Кирюша, не мог бы ты зайти в мою спальню?

– Конечно, – мигом отозвался мальчик, и это мне уже совсем не понравилось.

Обычно он начинает ныть: «Зачем? Прямо сейчас? Можно через час?» Сегодня же он повиновался беспрекословно, и это наводило на нехорошие подозрения.

В мою спальню Кирюша втиснулся бочком.

– Скажи, – поинтересовалась я, – не знаешь ли ты, что приключилось с бабушками?

Мальчик пробормотал:

– А что?

– К обеду не спустились.

– Ну и хорошо, – фыркнул Кирюшка, – хоть спокойно поели, без скандалов, они всем надоели…

– Понятно, – кивнула я. – И что же вы сделали?

– Это я, – решительно заявил Кирюша, – сам придумал, сам выполнил, девчонки ни при чем! Хочешь знать, они меня даже ругали! Но я, честно говоря, не думал, что они так перепугаются!

– Давай, рассказывай суть! – Я решительно прервала «увертюру»: – Сделай милость, говори по делу!

– Ага, – заныл Кирюша, – тебе хорошо, бегаешь весь день неизвестно где, только вечером появляешься. А мы тут постоянно! Между прочим, Макс с Карой тоже уезжают. Он на работу, и она не знаю куда, но, словно на службу, ровно в 13.00 садится в машину и в 18.00 возвращается.

Я удивилась. Честно говоря, я полагала, что Карина сиднем сидит в Алябьеве. Да и куда ей мотаться с такой регулярностью? Она нигде не служит. Решив разобраться с интересным вопросом позже, я спросила:

– Ну и что, взрослые отправляются по делам, что же тут странного?

– Оно ничего, – вздохнул Кирюша, – только две эти бабки-психопатки, дуры сумасшедшие…

– Кирилл! Разве можно так говорить о взрослых!

Мальчишка хмыкнул:

– По твоей логике, Лампудель, выходит, что я запросто могу обзывать Лизку и Тинку дурами.