Фиговый листочек от кутюр

Рука Кирюшки, «украшенная» наклейкой с натуральной до противности раной, да еще залитая зеленкой, выглядела ужасающе.

– Не надо врача, – прошептал мальчик, старательно сдерживая смех, – у меня это давно.

– Утром еще не было, – прошептала Галина Михайловна.

Кирюша кивнул:

– Точно, она всегда внезапно вылазит, больно – жуть.

– Что с тобой? – дрожащим голосом осведомилась мать Кары.

– Кожееда, – вздохнул противный мальчик. – У меня мама врач, в Африке работала, там и подцепила. Штука эта жутко, невероятно заразная. Воздушно-капельным путем передается, прямо как чума. Вот когда язва появляется – самый опасный момент, бациллы кругом так и разлетаются. Лечить это не умеют, мучаюсь теперь каждый месяц, кожееда регулярно вскрывается.

И он оглушительно чихнул пару раз, потом сильно закашлял.

Старух словно ветром сдуло со стульев. Чуть не столкнувшись лбами на пороге, они вылетели за дверь. Кирюшка спокойно съел три куска торта и, наслаждаясь одиночеством, включил телик. По экрану скакал Гомер Симпсон, и никто не ворчал за спиной у мальчика: «Выключи немедленно этого урода, лучше посмотрим «Новости».

Честно говоря, подросток не ожидал, что его проделка будет иметь такой успех. Гадкие старухи окопались в своих комнатах и не собирались выходить. Более того, они ничего не ели и ничего не просили.

– Боятся небось, – хихикал Кирюшка, – что я на посуду и на вещи начихал. Ну да ничего, им полезно, похудеют чуток.

Я вздохнула:

– Сейчас попробую исправить ситуацию, а ты дай честное слово, что больше не станешь их пугать.

– Только не говори про наклейку, – перепугался Кирюшка, – со свету сживут!

– Ладно, – кивнула я и пошла сообщать старухам, что сей момент привезла результат анализов из лаборатории. Кожееды нет, у мальчика вульгарная, совершенно незаразная аллергия. Доктор велит ему есть побольше мяса, чипсов, орехов, мороженого и сосисок, при этом потребление кабачков и капусты должно быть резко ограничено.

Глава 25

Около полуночи я поскреблась в домик к охранникам. Коля распахнул дверь.

– Евлампия Андреевна, что-то стряслось?

– Нет, просто не спится.

– Хорошо вам, – покачал головой Николай, – мне, наоборот, дико спать охота, да нельзя.

– Так обычно в жизни и бывает, – засмеялась я. – Думаю, кабы меня заставили ночью стеречь ворота, тоже бы клевала носом. Скажи, пожалуйста, у вас график? Как вы с Сережкой работаете?

– Через сутки, – пояснил парень.

– Тяжело, наверное, никакой личной жизни!

– Зато зарплата большая!

– Верно, – вздохнула я, – только денег всегда мало, сколько ни дай. Небось трудно так сидеть и в экран пялиться.

– Скучно очень, – признался Коля, – прямо тоска. С другой стороны, куда деваться? Образования у меня нет никакого, одно остается – либо рынок, либо охрана. Я ведь из бывших спортсменов, борьбой занимался, даже чемпионом был, карате владею, стреляю хорошо. В профильную школу ходил. Знаете, как там учат детей? Восемь часов в день тренировки и два уроки: русский с математикой. Там главное, какой результат покажешь в зале, тройку всегда по общеобразовательным предметам поставят.

– И что, мимо тебя никто посторонний не пройдет?

– Ни боже мой, – заверил Коля, – даже мышь.

– Ну это сквозь центральные ворота, а если через забор?

– Такого тоже не случится, – пояснил охранник, – весь периметр подключен к сигнализации. Если человек обопрется об изгородь или попытается перелезть, у меня мигом сирена завоет, я в камеру сразу и увижу. Вот так.

Он щелкнул каким-то рычажком, перед моими глазами вспыхнул еще один экран, на котором виделся забор.

– Ясненько, – протянула я. – И Сережа такой же бдительный?

– Естественно, – кивнул Коля.

– И вы никуда не уходите?

– Только в туалет.

– Вот! А вдруг в это время…

Коля хмыкнул:

– Не-а, смотрите.

Парень встал, толкнул соседнюю дверь, за ней виднелись идеально чистые унитаз и рукомойник.

– Вы зайдите и гляньте на стену.

Я повиновалась и ахнула. Сквозь висевшее в комнате зеркало было видно экраны.

– Хитрое стекло, – сказал очень довольный охранник. – С внешней стороны можно собой любоваться, а с внутренней оно прозрачное. Сторожку-то специалисты делали, все предусмотрели, можете спать спокойно и ничего не бояться.

– А в тот день, когда убили Глеба Лукича, чье дежурство было?

– Мое, – тяжело вздохнул Коля. – Милиционеры вот тоже приходили и так же про посторонних расспрашивали. Я им и туалет показывал, и камеры.

– Скажи, дружочек, – ласково проговорила я, – каким же образом сюда ухитрилась ночью проникнуть Ольга, мать Тины?

Коля поперхнулся и закашлялся. Я подождала, пока он придет в себя, и осведомилась:

– Ты ведь ее знаешь? Наверное, видел тут не раз. Ольга такая красивая женщина, на телевидении работает.

– Ага, – кивнул охранник, быстро взяв себя в руки. – Только ошибочка вышла, не было никого.

– Милый, лгать бесполезно, я видела ее собственными глазами, и вот теперь интересно, отчего ты соврал милиции?

Глаза Николая заметались по моему лицу.

– Глупо молчать, – пожала я плечами. – Если расскажу об этом Карине, тебя мигом уволят. Кстати, вот смотри, мое удостоверение.

Коля глянул на бордовую книжечку.

– Понимаешь, – как ни в чем не бывало неслась я дальше, – я работаю частным детективом, поэтому приучена держать язык за зубами. От тебя требуется только одно, скажи: ты впускал сюда Ольгу? Ей-богу, все останется между нами, если не ответишь, поверь, это всего лишь формальность, мигом пойду на Петровку, и тогда тебе плохо придется.

Коля сглотнул слюну:

– Моей вины тут нет.

– Да?

– Да Глеб Лукич позвонил и велел: «Сейчас Ольга приедет, впусти». Я и выполнил приказ.

– Во сколько же она прирулила?

– Около полвторого, все спали давно. Кстати, она не первый раз в это время является. Дела у них какие-то с Глебом Лукичом были.

– Что же так поздно?

Коля пожал плечами:

– Мое дело ворота отпирать, а не любопытничать.

– Когда же дамочка уехала?

Охранник нахмурился:

– Около четырех, еще темень стояла. Вылетела из двери, в машину хлоп! Чуть ворота не снесла, злая очень, видать, поругались.

Я молча смотрела на мужчину. Интересно, однако! Ольга уезжает на рассвете, когда все спят, а утром я нахожу Глеба Лукича убитым. Это наводит на нехорошие подозрения. Я, думая о личности убийцы, вывела Ольгу за рамки своего расследования: во-первых, ее нет в завещании, где упомянуты родственники, во-вторых, я полагала, что она в момент убийства отсутствовала. А оказывается, дамочка была последней, кто видел Ларионова в живых. И с завещанием сглупила. Имени самой Ольги там не указано, зато имеется Тина, которая получит неплохой кусок. А ведь видно, что девочка любит непутевую, бросившую ее мать…