Фиктивный брак

Но я девушка упрямая, любящая и умеющая учиться. Потому я бросилась в эту пучину с решимостью водолаза, знающего, что у него за спиной пустой кислородный баллон, но уверенного, что он все равно выплывет…

И ожидаемо не выплыла.

К концу рабочего дня у меня опустились руки – и, словно почувствовав это, деликатно вошедший в кабинет председатель совета директоров намекнул, что вот Игорь Сергеевич прекрасно во всем этом разбирался и при нем вообще проблем не было.

– А сегодня они внезапно появились? – в упор глядя на него, произнесла я.

Председатель замялся, отвел глаза.

– Ну… нет, конечно. Но Игорь Сергеевич находил способы их обходить…

Мои опустившиеся руки внезапно обрели силу и уверенно легли на подлокотники директорского кресла. Когда меня пытаются продавить, я, конечно, могу продавиться – не железная же. Но перед этим буду сопротивляться до тех пор, пока сил хватит. И потом еще немного, без сил, на чистом упрямстве.

– Их не обходить, их решать надо, уважаемый Сергей Сергеевич, – как можно тверже сказала я. – И решать мы их будем вместе. Начнем прямо сейчас.

…В своем отчете Виталию Игорь даже не особенно наврал – лишь описал то, что будет, если он перестанет руководить корпорацией. Не сразу, но за ближайшее полугодие – запросто. Когда все дела завязаны на знакомствах, личных связях, взятках и откатах нужным людям, то выброси из обоймы того, на ком сходятся все эти ниточки, – и выстроенная схема рассыплется, будто карточный домик.

Это мне стало ясно практически сразу, как только я принялась вникать в дела.

И поняла: да, развалится. Если не начать все менять прямо сейчас. О чем я председателю и сказала.

– Но позвольте, Мария Николаевна, – попытался протестовать он. – Вы хотите как при коммунизме, до основанья, а затем… «До основанья», несомненно, получится, а вот «затем» – вряд ли. Вы же понимаете, это устоявшаяся схема…

– Понимаю, – кивнула я. – Но это была схема Игоря, который тут больше не работает. С сегодняшнего дня мы будем перестраивать корпорацию под работу «вбелую». Понимаю, что будут убытки…

– Колоссальные! – перебил меня председатель.

– Значит, закроем нерентабельные филиалы и откажемся от ненадежных партнеров, – пожала я плечами. – Но вы же сами понимаете, что при таких принципах работы рано или поздно нас все равно закроют контролирующие органы. Посему на завтра собирайте совет директоров, будем обсуждать кардинальную перестройку всех процессов.

Председатель ушел из кабинета понурый. А я, когда он вышел, вообще взялась за голову, закрыла глаза и мысленно заорала от понимания, во что ввязалась…

Когда же, беззвучно прооравшись, я обессиленно расслабилась в кресле, то сама себя успокоила мыслью, что, во-первых, по-другому не получится. И во-вторых, коли уж ввязалась, придется идти до конца, иначе я сама себя уважать перестану.

Эти две мотивирующие мысли помогли мне вылезти из кресла, выйти из здания, сесть в машину и даже вырулить со стоянки, чудом никого не задев, ибо в руках ощущалась ватная слабость. Я только сейчас вспомнила, что целый день ничего не ела, и для того, чтобы не щелкнуть каблуками, надо куда-то заехать и перекусить. А то хороша будет бизнес-леди, скопытившаяся от перенапряжения и голода после первого рабочего дня.

Время уже было позднее, вечер полностью вступил в свои права, окутав город своим темным покрывалом. Для меня как для начинающего водителя, причем изрядно уставшего, сумерки оказались дополнительным испытанием. Неправильно оценив расстояние до впереди идущего автомобиля, я чудом не вписалась ему в бампер, тормознув так, что едва сама не воткнулась в руль.

После чего машина тут же заглохла.

Я попыталась ее завести снова, но поняла, что руки трясутся и в таком состоянии вести автомобиль как минимум небезопасно.

– Ничего, ты справишься, – прорычала я. – Давай, Мышь, возьми себя в свои трясущиеся лапки и вперед! Ты сможешь!

В это время в боковое стекло резко постучали, так, что я вздрогнула от неожиданности.

Снаружи, за дверью, маячил мужской силуэт, слегка размытый сумерками.

– Эй, красавица, – зычно сказал силуэт. – Дальний свет на ближний переключить не хочешь? Слепишь же людей, создаешь аварийную ситуацию.

– Извините, – пролепетала я, пытаясь вспомнить, где этот свет переключается.

И тут стекло двери разлетелось от мощного удара!

Я вскрикнула, рефлекторно зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что дверь уже открыта и меня тащат из салона сильные мужские руки.

– Пикнешь – убью, – дыхнул мне в лицо широкоплечий силуэт смесью чеснока и вчерашнего перегара. – Поняла, сучка?

– Д-да, – вытолкнула я из себя сквозь зубы, мелко застучавшие от страха.

И неудивительно – справа и слева к силуэту, вдобавок размытому моими слезами, набежавшими на глаза от ужаса, приблизились еще два. Все, что я смогла рассмотреть, это что они были в черных кожаных куртках с поднятыми высокими воротниками и лыжных шапочках, надвинутых по самые брови. Захочешь – не вспомнишь, кто это был, даже на опознании: одних глаз и носов для идентификации личности маловато будет.

– Короче, слушай внимательно, – прошипел силуэт. – Если ты не продашь фирму Игорю Сергеевичу, мы сначала найдем твою бабку и начнем присылать ее тебе по частям. А если это не сработает…

– Эй, мужики! Помощь не требуется?

Силуэт обернулся на голос.

К компании расслабленной походкой направлялся молодой парень.

Несмотря на выступившие слезы, я его хорошо рассмотрела, так как он попал в полосу света фар моего авто. Высокий, широкоплечий, волосы зачесаны назад, лицо открытое, модная трехдневная щетина, глаза внимательные, с легким прищуром.

– На хрен иди, помощник, пока я тебе шею не свернул, – сплюнул под ноги парню силуэт, продолжая держать меня за воротник пальто.

И это было его ошибкой.

Нога парня легко и быстро взметнулась вверх. Раздался звук, с которым топор врубается в кость при разделке мяса, и я увидела, как челюсть силуэта буквально выскочила из его высокого воротника, сильно сместившись вбок по отношению к носу и глазам. При этом мне в щеку ударила тяжелая теплая капля…

Товарищи силуэта не сразу сообразили, что произошло, – да и я не поняла, как такое возможно: только что трое крепких мужиков уверенно стояли на ногах – и вот они уже лежат на асфальте, корчась, воя и матерясь от боли. Парень вроде ничего особенного не сделал, только еще раз ногой махнул да руками сделал два быстрых выпада. Никогда бы не подумала, что этого достаточно для того, чтобы вырубить трех здоровенных ублюдков, для которых вполне нормально напасть на слабую девушку.

Парень же подошел ко мне, взял за плечи:

– Вы в порядке? Машину вести можете?

– Нет, – всхлипнула я.

– Не против, если я поведу?

Я не знала, что сказать, поэтому лишь хлопала глазами, разбрызгивая ресницами крупные слезы.

– Решайте скорее, – быстро сказал парень. – Пожалуйста. Иначе нам придется уже серьезно разбираться и с этими уродами, и с полицией.

– Хорошо, – выдавила я из себя.

Выхода и правда не было – во всяком случае, я его не видела. Но прекрасно понимала, что эти ублюдки могут в любую секунду начать подниматься с асфальта, доставая из карманов отнюдь не поздравительные открытки с удачным окончанием моего первого полноценного рабочего дня. Такие твари наверняка таскают с собой ножи, кастеты, а может, даже и пистолеты…