Фиктивный брак

– И тут в дело вступила глупая студентка, – горько усмехнулась я.

– К счастью, оказавшаяся совсем не глупой, – невесело улыбнулся Виталий. – У меня уже тогда вертелась мысль плюнуть на все и сдать обоих братцев полиции. Но в то время у меня не было прямых доказательств воровства Игоря, так что мой план мог и не прокатить. Но тут я увидел тебя – и у меня в голове мгновенно созрел другой план…

– Использовать меня как наживку, – перебила я Виталия.

– Прости, но да, – с нескрываемым отчаянием в голосе произнес он. – Кто ж знал тогда, что ты так мне понравишься!

Я невольно приподняла бровь от удивления:

– То есть некрасивую и тупую можно было бы принести в жертву?

– Я уже говорил, что в жизни не существует только хороших и только плохих персонажей, – ответил Виталий, причем было видно, что этот ответ дался ему нелегко. – И я точно не безгрешный принц на белом коне. Ну и кто ж тогда мог подумать, что братья решатся зайти настолько далеко…

– Но они решились, – продолжила я. – И придумали план, как тебя устранить так, чтобы это выглядело несчастным случаем.

– Совершенно верно, – кивнул Виталий. – Но к этому времени за ними уже конкретно следили мои люди. Поэтому, когда Артем полез в автосалон, чтобы поставить в машину радиоуправляемую мину, Кирилл ее практически сразу же заменил на аналог нужной нам конструкции. То, что Артем засунул под капот машины, было дилетантской поделкой, которая могла и не сработать сразу, потому братья ничего не заподозрили, когда автомобиль взорвался в нужном нам месте.

– А труп?

Виталий вздохнул.

– И это тоже на моей совести. Полиция собирает на улицах, в подвалах и подворотнях мертвые тела бомжей, после чего отвозит их в городской морг. Там они лежат две недели, и если за это время их никто не опознает, таких мертвецов хоронят в безымянной могиле. В нашем случае одному из этих усопших пришлось после смерти сгореть в машине. Зато он получил роскошные похороны. И сейчас лежит в гробу, который стоит больше, чем все деньги, которые он заработал за всю свою жизнь.

– Понятно, – кивнула я. – То есть ты подменил себя на тело мертвого бездомного. Не знаю, насколько это допустимо с моральной точки зрения…

– В противном случае братья нашли бы способ убить меня, – просто сказал Виталий. – У Игоря связи в различных административных структурах, у Артема – в криминальных. Думаю, они быстро устранили бы проблему в моем лице, если б узнали, что их затея не удалась. Откажись я тогда в аэропорту прокатиться на машине, которую мне настоятельно порекомендовал Игорь, на следующий день или чуть попозже меня ждал бы другой несчастный случай. Как мне доложили, на зоне Артем довольно талантливо манипулировал людьми, добиваясь того, что ему было нужно. В данном случае он прекрасно применил свои таланты в отношении Игоря. Артему нужна была моя фирма, и он не остановился бы ни перед чем. Ну и Игорь был бы совершенно не против разделить доходы с предприимчивым родственником.

– Это понятно, – проговорила я. – Не знаю, как насчет тебя, но теперь у полиции есть неоспоримые доказательства попытки Артема убить меня с целью захвата фирмы. Правда, не знаю, как с Игорем – возможно, у него получится уйти от ответственности.

– С учетом того, что все его разговоры с тобой записаны, не получится, – улыбнулся Виталий.

– «Жучки» в твоих подарках? Телефон, авторучка, портфель…

– Извини еще раз, но да, – вздохнул Виталий. – Такие аудиодоказательства суды обычно не принимают во внимание, но с учетом документов, подтверждающих воровство Игоря, вся картина выстраивается в стройную схему мошенничества с целью захвата моей корпорации. И здесь уже попытка убийства меня вполне себе доказуема.

– Правда, непонятно, как ты объяснишь суду свои похороны, – усмехнулась я.

– Ну, при наличии живого меня и поддержки пары сильных адвокатов я вполне смогу доказать все пункты обвинения против обоих братьев. Думаю, оба они сядут надолго. Так что спасибо тебе за все. Без тебя я бы не смог ничего доказать и, скорее всего, был бы уже мертв.

– Не стоит благодарности, – ответила я. – Здесь в портфеле ноут, ключи от машины и все остальное. Драгоценности я оставила в своей квартире, пришли кого-нибудь за ними. По деньгам извини: я кое-что потратила на пребывание бабушки в пансионате, но со временем я все верну…

Виталий поднялся со своего кресла, подошел к моему дивану, опустился на одно колено, взял мои ладони в свои.

– Машенька, пожалуйста, не надо так. Все, что я тебе подарил, – твое. Ты это заслужила или, если хочешь, заработала. Повторюсь: без тебя я бы, скорее всего, сейчас уже по-настоящему лежал в гробу.

– Но ты использовал меня втемную… – По моим щекам катились слезы. – Как ты мог?! Я же… Я же тогда чуть сама не умерла, стоя возле твоего трупа в морге… А потом готова была рядом с гробом лечь в твою могилу, потому что не представляла, как буду жить без тебя…

– Милая, родная, прости… Ну прости, если сможешь!..

В следующую секунду я утонула в его объятиях.

Он неистово целовал мое лицо, пытаясь высушить губами слезы, катавшиеся из моих глаз. Но их было не остановить – и я чувствовала, что он плачет сам, прижимая меня к себе все сильнее…

А потом меня словно прорвало…

Я поняла, что не хочу, чтобы его объятия разжимались когда-либо…

Что хочу врасти в этого человека всем телом… стать с ним одним целым, единым существом с двумя сердцами, бьющимися в унисон… с двумя дыханиями, сплетенными в одно посредством обжигающего взаимного поцелуя…

Я не знаю, кто из нас первым начал судорожно расстегивать пуговицы на одежде другого… Некоторые из них не расстегивались – трясущимися пальцами не просто вынуть пластмассовый кругляшок из петельки, – и тогда трещала материя, и легкие пластиковые диски, вырванные из нее с мясом, со стуком падали на пол…

А потом прямо на этом диване произошло то, чего я так боялась – и чего так желала…

Боль была мгновенной – и она тут же растворилась в океане эмоций, захлестнувших меня с головой. Получается, что когда это происходит с любимым, твои чувства оказываются чем-то сродни анестезии, бездне наслаждения, в которой почти моментально камнем тонет любая боль…

И потом наступает безумие…

Безумие осознания того, что сейчас, в этой вселенной, существует лишь одно-единственное тело, состоящее из двух половинок. Как день и ночь, как земля и небо, как море и ветер, вздымающий ввысь огромные волны, взлетающие к облакам – и падающие вниз с шумом и брызгами…

Сейчас я ощущала себя каплей на гребне такой волны, когда твое сердце то замирает от эмоциональной высоты, на которую ты взлетела, то проваливается в пучину, бездонную и захватывающую дух от своей потрясающей глубины…

А потом, когда все закончилось, мы, уставшие и измотанные нашим спонтанным порывом, лежали на тесном диване, прижавшись друг к другу и боясь пошевелиться, чтобы не разрушить опутавшую нас волшебную, незримую нить, которую некоторые пошло и приземленно называют избитым словом «счастье»…

Не знаю, сколько мы так пролежали, медленно и нежно целуя друг друга, когда я наконец осознала, что не чувствую левой руки, которую конкретно отлежала.

О чем и осмелилась сказать с робкой улыбкой…