Философия и христианство. Полемические заметки «непрофессионала»

По замыслу неоплатоников, их «сконструированная» религия могла и должна была заменить христианство. Идеи неоплатонизма взял на вооружение Юлиан Отступник, который попытался «упразднить» христианство. Попытки неоплатоников «учредить» новую религию успехом не увенчались. И из религии неоплатонизм превратился опять в философию, причем его влияние на протяжении многих веков было незначительным. В 529 году император Юстиниан своим эдиктом закрыл академию в столице Византии Константинополе. Таким образом была поставлена точка на распространении и развитии неоплатонизма, оплотом которого была указанная академия.

Справедливости ради следует сказать, что на протяжении многих веков были философы, которые пытались провести четкую границу между философией и религией и сознательно отказывались внедряться на «чужую территорию», принадлежащую богословию и Церкви. Впрочем, не всегда это получалось. Либо страдала философская конструкция, которая оказывалась без «метафизического фундамента», либо все-таки такое вторжение происходило. Чтобы замаскировать нарушение «конвенции о невторжении», философы избегали и избегают слова «бог», заменяя его терминами «первоначало», «абсолют», «единое», «причина всего сущего» и т. п. Но что примечательно: эти свои абстрактные понятия они, как правило, писали и пишут с большой буквы, что позволяет их называть «богом философии», «философским богом».

В Новое время на арену общественной жизни выходит наука как особый вид человеческой деятельности. Она сразу же вступает в конкурентную борьбу с религией (христианством). Довольно часто наука вступает в тактические союзы с философией для того, чтобы совместными усилиями вытеснить христианство на периферию общественной жизни. Наука становится идолом (богом) для значительной части европейцев. Впрочем, появляется целый сонм идолов (богов), поскольку каждая наука хочет властвовать над умами и душами людей. Бог философии сосуществует с идолами науки. Философия вынуждена подстраиваться под новую ситуацию. Философский бог хочет быть первым в иерархии всех новоиспеченных богов. Ради этого жрецы философии пошли даже на то, что философию стали определять как «науку наук» или «королеву наук». Однако уже давно «наука наук» переживает кризис, ее авторитет как методологии научного знания среди представителей конкретных естественных и общественных наук упал, как говорится, «ниже плинтуса». Об этом кризисе я рассчитываю поговорить в отдельной статье.

Непростые отношения у философии также с культурой и искусством. Философия ведь хочет сохранить свои позиции главного властителя над умами и душами людей. Но большинство людей не склонно к тому, чтобы штудировать скучные, толстые и порой заумные трактаты Спинозы, Гегеля или Канта. Они тянутся к тому, что проще и доступнее, что можно понять (потребить) здесь и сейчас. Особенно сегодня, в XXI веке, когда уже сформировался «человек потребляющий». В этом смысле современная массовая культура вне конкуренции по сравнению с философией. Конечно, философия пытается «выживать» в этих непростых условиях. После войны во Франции даже появилась школа, которая утверждала, что философия – это прежде всего, искусство. А если искусство, значит, на первое место выходят форма и апелляция не к уму и рассудку, а к чувствам человека. Между прочим, французских мыслителей Анри Бергсона (1859-1941) и Жана-Поля Сартра (1903-1980) принято считать «выдающимися философами». Первый – представитель школы интуитивизма и «философии жизни», второй – школы «атеистического экзистенциализма». Оба стали лауреатами Нобелевской премии по литературе. Думаю, что не, будь у них склонностей к литературному творчеству, вряд ли они стали бы известны как философы.

В целом следует признать, что философия сегодня, в XXI веке, переживает жесточайший кризис. Она вынуждена мимикрировать то под «науку», то под «культуру» и «искусство». Получается очень неважно. Позиции свои философия сдает. На невнятный статус философии сегодня не могут уже не обращать своего внимания даже те, кто профессионально занимается философией. Вот, например, известный российский философ Виктор Лега. В предисловии к двухтомнику «История западной философии» он пишет: «Получается, что философия не является ни наукой, ибо в ней есть нечто от искусства, ни искусством, ибо похожа на науку. И именно в этом своеобразие философии. Имея общие черты с наукой, философия предлагает объективный взгляд на интересующие вопросы, но при этом, разделяя некоторые черты искусства, философия не навязывает себя человеку, оставляя за ним право выбора» [2] .

2

Лега В. П. История западной философии: В двух частях. – Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение. М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. С. 19.

Что ж, не часто услышишь от человека, профессионально занимающегося философией (В. Лега – заведующий кафедрой философии в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете), честного признания в том, что философия не имеет своей четко очерченной «территории». Вот последние слова из предисловия к упомянутой книге: «Таким образом, сказать, что такое философия, крайне сложно. К какой сфере человеческого познания она относится, тоже сказать с определенностью невозможно. Единственно, что можно сказать с полной уверенностью, – что философия не наука, не искусство и не религия, это философия» [3] .

3

Лега В. П. История западной философии: В двух частях. – Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение. М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. С. 20.

В зависимости от ситуации ей приходится быть похожей то на науку, то на искусство, то на религию. Прямо по Пушкину: «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка» (из «Сказки о царе Салтане…»). Философия, как выясняется, может жить, лишь выступая в качестве «служанки». Любая попытка стать «королевой» обречена на горькую неудачу.

Даже из моего краткого обзора читателю понятно, что философия стала удаляться от религии еще в начале Нового времени, когда христианство стало переживать кризис. Сначала Возрождение, потом Реформация, затем Просвещение – вехи удаления философии от христианства. Философия не желала больше быть «служанкой богословия» и возмечтала стать «королевой науки». Но и тут ей не повезло. Она опять стала превращаться в «служанку», на этот раз науки. После этого была попытка философии превратиться в «королеву культуры и искусства». Но здесь также все закончилось плачевно. Сегодня философия не только утратила статус «служанки», она стала «люмпеном» современного общества. Она почти никому не нужна.

Но думаю, что она сумет найти нового хозяина и покровителя. Кто это? – Полагаю, она может вернуться под крыло… религии. При этом подчеркиваю: не христианства, а именно религии, отличной от христианства. С христианством «развод» философии произошел еще в Средние века. Сегодня христианский мир переживает тяжелые времена. Лишний раз об этом свидетельствует так называемый «всеправославный» собор на Крите, проходивший в июне этого года. Пока речь идет лишь о неких эйкуменистических процессах в рамках так называемых христианских конфессий. А завтра он выйдет за рамки «христианского» эйкуменизма и будет представлять собой процесс движения разных религий и конфессий к единой мировой религии [4] .

4

О долгосрочных планах мировой закулисы по созданию единой мировой религии см.: Серафим Роуз, иеромонах. Православие и религия будущего // Интернет. Режим доступа: http: www.pravoslavie.ru/put/biblio/rose_prb/rose01.htm.

Вот тут и потребуются философы типа упоминавшихся выше неоплатоников, которые будут «конструировать» единую мировую религию. Призывы к православию повернуться лицом к неоплатонизму и его новому «прочтению» звучат уже со стороны некоторых авторитетных отечественных представителей богословско-философской мысли [5] . Тогда, в IV веке, на волне философской мысли неоплатонизма к власти пришел император Юлиан Отступник, который пытался «осчастливить» своих подданных «новой» религией, представлявшей гремучую смесь язычества и неоплатонизма. Стремясь таким образом отвратить их от христианства, легализованного всего за полвека до этого Константином Великим. Уверен, что сейчас нам будет опять предлагаться «новая» религия в духе неоплатонизма или какого-то иного «неофилософского синтеза». Так что могу утешить «профессиональных» философов: безработными они не останутся. А кое-кто из них может заслужить даже высокий титул философского предтечи антихриста.

5

См.: Дугин А. Г. Христианство и неоплатонизм // Интернет. Режим доступа:Вот выдержки из данной работы: «Для современного русского православия жизненно важно новое знакомство с неоплатонизмом и его топикой… Полезно провести компаративистский анализ того, как неоплатонические тенденции сложились в других монотеистических религиях – в исламе (аль-фаласафа, ат-тассавуф, ишрак, шиитский гнозис) и в иудаизме (каббала). Кроме того, важно внимательнее изучить влияние неоплатонизма на Возрождение и ряд мистико-оккультных течений (от Бруно до розенкрейцеров и герметистов)… Значение неоплатонизма в современном православии фундаментально занижено… Не все глубоко понимают христианские догмы. Неоплатоническая философия способна помочь нам понять их лучше… Поэтому знакомство с неоплатонизмом как философией, а также образом мысли и даже образом жизни христианину абсолютно необходимо».

Могут ли существовать сегодня настоящие философы, не обслуживающие интересы «хозяев мира» и не выступающие в роли предтеч антихриста? Думаю, что да. В свое время святитель Григорий Палама назвал философские теории «смесью меда и цикуты» (цикута – вид яда) [6] . Так вот, настоящий философ – тот, кто знает об этой тайне философии. Не только знает, но и предупреждает «непосвященных», что в предлагаемом им напитке под названием «философия» кроме меда есть еще цикута. Профессия философа крайне опасная, поскольку ему, помимо его воли и желания, приходится периодически пригубливать опасный напиток. Тем более что со времен Григория Паламы соотношение меда и цикуты в напитке резко изменилось в пользу цикуты. Но это – тема отдельного разговора.

6

Святитель Григорий Палама писал: «Мы никому не мешаем знакомиться со светской образованностью, если он этого желает, разве только он воспринял монашескую жизнь. Но мы никому не советуем предаваться ей до конца и совершенно запрещаем ожидать от нее какой бы то ни было точности в познании божественного учения о Боге». И немного далее: «Итак, у светских философов есть и кое-что полезное, так же как в смеси меда и цикуты; однако можно сильно опасаться, что те, кто хочет выделить из смеси мед, выпьют нечаянно и остаток смертоносный» (Алипий (Кастальский-Бороздин), архим., Исайя (Белов), архим. Догматическое богословие: Курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995. С. 14).

Философия в эпоху христианства. Судьба Агасфера и Сизифа

В своей первой статье по проблемам философии я сделал осторожный вывод, что у философии нет своей «территории». Чем бы ни занимались философы, они всегда оказывались на «территории», которую прочно обосновали другие «профессиональные корпорации». Одна из «территорий» занята корпорацией ученых, представляющих разные конкретные науки – естественные, социальные, гуманитарные. Другая территория принадлежит корпорации, называемой «культура и искусство» и объединяющей художественную литературу, изобразительное искусство, театр, кино и т. д. Наконец, третьей корпорацией, наделенной собственной «территорией», является богословие, или теология. А в более широком смысле – религия. Вся история философии за последние две тысячи лет – борьба ее за «жизненное пространство», «место под солнцем». Временно философии удавалось занимать чужие территории, но затем ее с этих территорий опять «отжимали».