Философия как духовное делание (сборник)

Тот, кто хочет примера, пусть обратится ко всему «писаному» праву: перед ним море слов, море тезисов и норм. Мы увидим позднее, какое значение имеет для юриста это учение о смысле, ценности и норме. Хотя и теперь это можно вполне предвидеть.

Итак: норма есть тезис; этот тезис устанавливает известный порядок как должный. При этом под порядком разумеется: известное постоянное отношение между элементами множества.

Порядок: наличность двух или многих элементов, например, двух хотений, двух правовых притязаний, многих художественных образов. Минимум двух, максимум положительной бесконечности элементов; между элементами должно быть возможно известное отношение; оно предписывается как постоянное. Постоянное отношение между элементами множества есть неизбежный признак нормы, ибо этим она отличается от единичного приказа.

Пример (из русского права): «освидетельствование призывных следует производить днем, от 9–12 ч. утра и от 1–4 ч. пополудни, в светлом, теплом и просторном помещении и с полным вниманием». Из этого примера ясно, что «постоянство» может мыслиться в порядке последовательности (повторяемость) или в порядке сосуществования (устойчивость).

Так: норма есть тезис, устанавливающий известный порядок, т. е. известное постоянное отношение между элементами множества как должный.

Для юриста такими элементами будут: лица в юридическом смысле, или, если угодно, субъекты прав.

Прочтено 1912. 13 ноября.

[Лекция 9], часы 17, 18 Понятие цели. Сущность методологической дифференциации

7) Нам остается, наконец, установить идею цели.

Всякая цель вообще есть объект сознательного человеческого хотения, стремления к осуществлению этого объекта в реальной действительности. Целью может быть что угодно; но цель, философски обоснованная, есть желаемая и осуществляемая философская ценность. Эта необходимость придать цели философское обоснование и выражается в сознательном хотении человека.

Цель и норма суть одинаково виды ценности, обосновываемые ею. Цель отличается от нормы сознательным волевым признанием человека. Ценность и норма не нуждаются в этом признании; для цели оно есть sine qua non. Верно построенная цель есть ценность как предмет сознательного волеизъявления.

Цель есть нечто, подлежащее созданию. Это уже не просто нечто должное. Но должное и волимое. Из такого положения цели вытекает его многосторонность. Как ценность цель имеет трансцендентальное значение и подлежит обоснованию и критике. Далее она имеет свой устойчивый логический смысл; свое содержание; она подлежит смысловому изучению. Возможно определение цели; классификация цели. Наконец, цель как подлежащее реальному осуществлению есть возможный член реального эмпирического ряда.

Осуществить в этом последнем ряду можно только в порядке эмпирических связей, через причинное соотношение. То, что в причинном ряду, в порядке причинных связей ведет к осуществлению цели, есть средство. Каждое средство само по себе в реальном ряду может получить значение цели, предварительной, опосредствованной.

Возникает телеологический ряд. Каждое звено его есть цель вниз, средство вверх. Все низшие звенья обосновываются уже не трансцендентально, а через эмпирически причинную, индуктивно проверенную связь с верховной целью⁷⁷.

Посему весь телеологический ряд имеет наряду с трансцендентальным и смысловым значением еще и эмпирическое временное бытие. Посему правы те, кто говорят, что цель есть ценность, но волимая ценность. Но правы и те, кто изучают цель как смысл: понятие или тезис. Но правы и те, кто говорят о причинных связях, ведущих от средства к цели. Однако все эти методологические ряды должны быть обособляемы и несмешиваемы.

Важно заметить еще: нельзя говорить, что цель есть причина поступков; представление о цели, наша мысль о цели может быть причиной поступков, но не цель: не цель как ценность (нет места причинному рассмотрению); не цель как понятие и тезис (idem); не цель как создаваемое явление, временное или пространственно-временное, ибо это явление еще не осуществилось.

Итак, не цель определяет наши поступки и действия, а представление о цели.

Мы увидим в следующий раз, как на почве всех этих исследований слагаются методологические ряды правопознания.

Сущность методологии

1) Нам предстоит сегодня, имея в виду всю произведенную нами работу, наметить основные методологические ряды правопознания.

Выше не раз выяснялось, что такое методологический ряд. Остановимся на этом в последний раз.

Все деление науки на методологические ряды дисциплин объясняется тем, что познаваемый предмет очень сложен. Научный же подход нуждается, прежде всего, в определенности и ясности – в отправной точке зрения и в понимании объекта.

Наука не может довольствоваться неустойчивым подходом к неопределенному и расплывчатому, невнятно и двусмысленно обозначенному «нечто». Должен быть фиксирован объект и те основные категории, в которых он мыслится: существует ли объект в пространстве; или только во времени; или ни в том, ни в другом; имеет ли он бытие, т. е. реален ли он; и если реален, то в чем его реальность; если он не реален, то что же он такое; смысл это, или ценность, или и то и другое; и если ценность, то сама ли ценность, или норма, или цель; и если цель, то понятие цели или цель как явление; или представление о цели.

Вся моя задача в том, чтобы показать вам необходимость задаваться этими вопросами в пределах научного правопознания и стремиться к определенному и ясному ответу на них.

Методологический ряд отличается от других методологических рядов тем, что берет особую, определенную сторону единого сложного предмета и познает по таким категориям, в таком разрезе, по каким и в каком другие ряды этот предмет не познают и познать не могут.

Методологических рядов не может быть сколько угодно, их нельзя размножать по произволу. Каждый из них в своей самостоятельности должен быть оправдан и обоснован объективными различиями, несовместимостью различных категориальных подходов к познанию объектов.

2) Категория есть понятие, являющееся основной предпосылкой, основной схемой для научного познания. Категория есть как бы научное орудие, орудие научной мысли, при помощи которого она познает необходимые и закономерные связи в том опытном множестве, которое ей дано для познания. Таковы, например, категории причинности, возможности, пространства, времени, единства и множества, бытия и др.

Познание наше (практически говоря) состоит в отыскании повсюду некоторых единообразных, определенных по своему характеру, повторяющихся связей. Оно отыскивает всюду: или причину и ее последствие; или единство и охваченное им множество; или повторяющиеся законы движения в пространстве; или связь между родовым и видовым понятием; или связь между верховной ценностью и обоснованными ею нормами и целями; или связь между функционально связанными величинами.

Эти познаваемые связи типичны и для науки необходимы. Вся наука, сверху донизу, состоит в отыскании таких связей: естествознание, юриспруденция, филология, математика, философия.

Каждая такая связь предполагает известное понятие, известную категорию: связь движения – категорию пространства и времени, связь переживаний – категорию времени, связь понятий – категорию смысла, связь норм и целей – категорию ценности.

Я не могу поставить здесь эту проблему во весь ее теоретико-познавательный рост.