Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире

Против позитивизма

Опровержение позитивизма ищет убедительных доказательств для того, что рассмотрение действительности только как эмпирической действительности нужно считать недостаточным. Правда, за пределами этой эмпирической действительности для нас не существует никакого познания действительностей; если бы, скажем, мы пытались доказать их, то тем самым сразу же принудили их вступить обратно в состав той действительности, которая должна быть превзойдена в этом доказательстве. Возможно, однако, показать отрицательным путем незавершенность эмпирической действительности и таким образом подтвердить невозможность абсолютного пребывания этого мира в себе. По мере обнаружения противоречий, с которыми не может совладать позитивизм, дает себя знать в то же время то, чего не может постичь позитивизм.

1. Абсолютизация механистически мыслящего рассудка.

– Позитивизм безусловно стоит на том, что пространственно-временное существование, каким он объективно мыслит его на основе опыта, есть единственное и исключительное бытие. Это бытие редуцируется для него при этом до предельных тождественных элементов, которые движутся в пространстве и времени по каузальным законам и из которых составляется действительность, как механизм. То, что изменяется во временной последовательности, следует понимать как новую расстановку долгое время остающихся неизменными элементов. Позитивизм, таким образом, есть в более точном определении тенденция считать абсолютной действительностью то, что мыслимо посредством рассудка как механизм. Если он обратит внимание на то, что на этом пути для мысли оказываются непостижимо уже качественное чувственное созерцание, а затем также жизнь и сознание, то он, правда, признает эти иные формы действительности - действительностью в положительном смысле, но в соответствии со своей сущностью снова пытается, тем не менее, мыслить все механистически. Если он только что признавал скачки в пределах действительного, то вскоре он сам же невнятно признает возможным происхождение одного из другого в порядке постепенных переходов. То, что истинно в некоторой ограниченной сфере действительности, он абсолютизирует, превращая это в болтовню о мнимом познании всего на свете. Поэтому позитивизму в его конкретных утверждениях следует указывать на границы, указывая в каждом случае, где он перестает познавать в естественнонаучном смысле слова, а просто выражается при помощи естественнонаучных категорий и аналогий, как если бы познавал, тогда как в самом деле он, без всякого исполняющего познание опыта, т.е. без эксперимента, статистики, казуистики, выдает всего лишь возможное за необходимо действительное. Своими излюбленными категориями позитивизм предпочитает пользоваться неопределенным и неясным образом; как, например, там, где он говорит о «развитии», о «переходах», о том, что «все имеет свои причины» и есть «не более чем только....» или же «можно свести к...».

2. Методически ложный шаг от особенного ко всему.

Этот метод можно наглядно подтвердить на одном примере: человек, для эмпирического познания, обусловлен наследственностью и средой, задатками и воспитанием. Это выясняют в частных случаях с большей или меньшей определенностью. В отношении взаимосвязей наследственности познание их опирается на перенос в эту область познаний ботаники и зоологии. Хотя конкретные предсказания для частного случая и остаются в большинстве случаев совершенно неопределенными, но в благоприятных случаях могут достигать статистической вероятности. И вот я в духе позитивизма из предполагаемой возможности эмпирического исследования и партикулярного успеха этого исследования вывожу универсальные суждения о бытии человека самом по себе; я говорю: «Все бытие человека неотклонимо определено этими цепями каузальности; весь человек без остатка является результатом, исчерпывающих все множество возможностей, цепей каузальности».

Это, однако, отнюдь не доказано (durchaus nicht erwiesen). Ибо смысл этого утверждения принципиально иной, чем смысл познания отдельных конкретных каузальных взаимосвязей. Правда, для целей изучения человека правильно будет сказать, что отдельный человек есть результат исчерпывающих все множество возможностей цепей каузальности, - правильно постольку, поскольку человек составляет предмет исследования; лишь насколько действительность подчиняется цепям каузальности, она есть действительность для нашего познания; поэтому в теоретической работе познания неизбежно приходится делать умозаключения от всеобщего закона ко всем отдельным возможностям его частных случаев. Но это методическое высказывание не означает познания обо всей действительности; ибо познание реально лишь как определенное, а потому партикулярное познание. Ошибка возникает там, где общее положение, вместо того чтобы заключать в себе только нескончаемый ряд его применений, распространяют до утверждения, что целое есть «не более чем ...»; ошибка заключается всякий раз в переходе от «отдельного» ко «всему», в суждении - уже не в отношении к познанному конечному в нескончаемости случаев, где оно встречается, - но в заключении от определенного конечного и нескончаемого о неопределенном целом и бесконечном. «Все» и «целое» ошибочно трактуются как эмпирические предметы. Но действительность отдельного человека, во-первых, неопределимо нескончаема, подобно всякому отдельному существованию, а потому неисчерпаема для познания во времени; во-вторых же, в нем есть к тому же возможность самобытия, которая овладевает собою и не может стать предметом познания.

Даже если позитивист и сознается обыкновенно в своем незнании, признавая недоказанность отдельно взятых утверждений, то у него, словно головы гидры, без конца вырастают все новые и новые такие утверждения, если он не осознает этой коренной своей ошибки. Благодаря незнанию, которое он обыкновенно понимает как пробел еще-не-знания, он избавляется от трудностей. Если в каких-нибудь вопросах он признает даже, сказав: ignorabimus, принципиальную невозможность знания, это незнание, однако, для него вполне безразлично. Если он и спасет себя от опасности этим допущением принципиального незнания, то спасение останется без последствий: про себя позитивист остается в плену у абсолютности мнимого знания и продолжает вводить самого себя в обман все новыми и новыми утверждениями.

3. Невозможность строго держаться единства эмпирической действительности.

– Позитивизм мыслит взаимосвязь всего в универсальном единстве эмпирического мира. Если бы этого единства не существовало, то абсолютизируемое им бытие вообще распалось бы. На самом же деле попытка мыслить это единство приводит в некоторых пунктах познания действительности к неразрешимым противоречиям. Так, проблема взаимосвязи души и тела такова, что возможных решений этой проблемы необозримо много, но каждое из этих решений приводит к абсурдным следствиям. Если я мыслю душу и тело состоящими во взаимодействии, то я нарушаю закон сохранения энергии, потому что я не могу сделать душу наблюдаемой под условием материальных категорий, а следовательно, допускаю, что энергия исчезает в ней или вырабатывается ею; если я мыслю их в параллелизме двух замкнутых внутри себя каузальных миров, не оказывающих друг на друга никакого влияния, то я погрешаю против ежедневного непосредственного опыта действительности подобного влияния, или же мне должно быть возможно мыслить при каждом физическом событии некоторое параллельное ему психическое; а значит, либо некий невообразимый психический эпифеномен световых лучей должен быть причиной переживаемого мною зрительного восприятия, в то время как сами эти световые лучи служат причиной процессов, протекающих в нервах и мозге; или же мне пришлось мыслить себе лишь некий частичный параллелизм, без всякой причины начинающийся и прекращающийся в некоторой точке нервной системы; наконец, если я хочу избежать обеих этих немыслимых гипотез, то буду вынужден предположить вмешательство посторонней силы, вызывающей, при случае физических процессов, соответствующие им психические, или наоборот, при случае психических - физические. Впрочем, эти трудности возникают только, если тот скачок между телесной жизнью и сознанием, который я вижу и признаю как неизбежную реальность для партикулярного исследования в мире, я хочу в то же время постигнуть и утверждать исходя из некоторого бытия в себе в его целом; одним словом, только если я позитивистски полагаю эмпирическую действительность - абсолютной.

Соответственно, я впадаю в неразрешимые проблемы всякий раз, если хочу познать мир, как единство целого, как конечный или бесконечный в пространстве, как имеющий начало или безначальный во времени, короче говоря: как замкнутый в себе мир. Ибо, чтобы мир стал вполне прозрачен для моего познания, я должен был бы мыслить его как обозримый внутри себя мир, то есть - как конечную систему. Попытка мыслить мир как такой механизм необходимо должна привести к противоречиям, потому что бесконечное мы полагаем конечным (даже если я утверждаю мир как сущую бесконечность (daseiende Unendlichkeit)). Объективное существование, как непротиворечивое, есть всякий раз некое особенное в своей конечности в определенных аспектах. Только эта действительность существует для познания, но не эмпирическая действительность вообще или в себе.

4. Ложная абсолютизация понятия истины, присущего убедительному знанию.

– Вместе с эмпирической действительностью позитивизм абсолютизирует также то понятие истины, которое присуще убедительному знанию. Он предполагает, что все, что есть, вмещается в эту истину. Это соблазняет его мыслить все по аналогии с действительным положительным знанием в мире, высказывать как убедительное знание то, что вовсе не является убедительным. Тем самым позитивизм слепнет для сознания относительности самого убедительного. Ибо как бы решительно ни выступало убедительное знание в партикулярном познании положительных наук, мнимое знание становится все же совершенно произвольным и пустым там, где дело идет об истине самобытия и трансценденции. То, что вследствие этого всякий проведенный до завершенности целого позитивизм фактически должен все же попасть на уровень знания, не являющегося убедительным, - это явствует из результатов знания о границах ориентирования в мире.

5. Позитивизм не может постичь себя самого.

– Среди скачков между родами действительного существования есть два, при попытке осознания которых терпит крах позитивистская абсолютизация бытия, как воспринимаемого и допускающего переживание на опыте бытия объектом:

Из той действительности, которую познает позитивизм, невозможно постичь, что она познается. Позитивизм не считается с самим собою. То, что в мире совершается познание, есть некоторая действительность в отношении к познанному как наличному бытию, подчиненному законам. Субъект-объектное отношение, как целое, предшествует просто наличному объекту.

Далее: исходя из действительности, невозможно постичь, что познанные механизмы применяются для достижения целей; невозможно генетически объяснить, что в мире вообще преследуются некоторые цели, как невозможно с достаточной полнотой генетически обосновать оправданность некоторой безусловной цели.

Никакой генезис не позволит позитивисту постичь значимость (Geltung) возникшего самого по себе. Если бы я знал (чего я однако не знаю), как с психологической стороны совершалось развитие мышления, - а так же точно обстоит дело и с развитием всякого значимого для меня смысла (eines jeden f"ur mich G"ultigen), - то, зная это, я еще ничего не знаю о правильном и неверном мышлении, скорее, это последнее различение я должен уже предполагать действительным, чтобы осуществить свое генетическое исследование. Позитивист не может каузально вывести из условий ни свою собственную аргументацию, как имеющую силу и значимость, ни смысл своих действий. Если бы он, в своем познавании и деятельности, сделался вдруг, сам по себе, не более чем только сполна каузально познаваемым процессом, он все-таки остался бы по-прежнему в том положении, что не мог бы постичь ничего из того, что сам он делает как мыслящее и действующее существо. Эту дилемму он скрывает от себя самого, прибегая к обманчивой двусмысленности: он называет «естественным» то, что он постигает как событие в природе, и в то же время имеет в виду под этим выражением то, что должно быть. Эта двусмысленность, - то в смысле необходимо совершающегося, а то в смысле должного, но отнюдь не всегда совершающегося, - представляет его коренное заблуждение, с устранением которого позитивизм преодолел бы сам себя.

6. Абсурдность самооправдания позитивистской жизни.

– Мироориентирующее исследование, благодаря которому становится возможен позитивизм, в своей непреклонности и безграничности само отнюдь не является позитивизмом. Тот, кто действительно исследует, тот мыслит не в духе позитивизма, даже там, где воображает мыслить именно позитивистски. Сила истинного ориентирования в мире проявляется в борьбе с иллюзиями. Самобытному исследователю, способному овладевать знанием, свойственны упорство и преданность возможной экзистенции. Он сам есть нечто большее того, что он схватывает в мыслящем познании. Только такое сознание бытия, которое не просто утверждением, но фактически абсолютизирует содержания исследования, как бытие делает возможной позитивистскую жизнь.