Финно-угры и балты в эпоху средневековья

К следующей хронологической группе (вторая половина XI — первая половина XII в.) принадлежат курганы высотой 1–1,5 м с могильными ямами незначительной глубины (0,1–0,2 м). С этой группой связаны основные находки мечей, наконечников копий, инкрустированных серебром, боевых топоров и других многочисленных вещей.

Курганы третьей стадии (вторая половина XII — начало XIII в.) тоже относительно высокие. Могильные ямы незначительной глубины, а иногда захоронения находятся на погребенной почве или даже на невысокой подсыпке. Количество предметов вооружения заметно уменьшается, набор женских украшений остается неизменным.

Третьим регионом расселения ливов стала средневековая область Метсеполе, включающая бассейн р. Салаца и Лимбажскую округу. Эта обширная территория по населенности и роли в событиях начала XIII в. значительно уступала землям даугавских и гауйских ливов. Это был лесной край.

Погребальными памятниками метсепольских ливов являются курганные и грунтовые могильники. По расположению, форме и размерам насыпей, а также по погребальному ритуалу курганы этого региона идентичны курганным могильникам гауйских ливов. Исследовались здесь могильники Звиедрукалнс, Вайнижи и Эйкени. В курганах встречаются каменные кладки; вместе с человеком иногда хоронилась и собака.

Вещевой инвентарь этих курганов немногочислен. Так, в одном из эйкениских курганов исследовано мужское погребение, сопровождаемое черешковым наконечником копья, браслетом со звериноголовыми концами и спиральным перстнем. Во втором кургане этого могильника обнаружена лишь нижняя часть лепного сосуда. Инвентарь многих других курганов метсепольских ливов ограничивается отдельными предметами, но все они принадлежат к типам, известным из гауйских курганов. Датируются курганы Метсеполе второй половиной XI–XII в.

Грунтовые могильники этого региона остаются пока не исследованными. Они известны лишь по случайным находкам, датируемым XI и XII вв.

В Метсеполе обследованы археологами ливские жертвенные пещеры на правом берегу р. Светупе (Urtans V., 1974b, 71–74 lpp.). Одна из них состоит из двух коридорообразных проходов длиной 47 и 19,5 м. На песчаниковых стенах пещеры выявлены знаки Юмиса (у латышей — божество плодородия), косые кресты, звезда, надписи. При разборке культурного слоя найдены перстни, фибулы, бубенчики, привески, керамика, 626 монет XIV–XIX вв., а также куски воска, рыбьи кости и чешуя, кости птиц, яичная скорлупа. Пещера использовалась для культовых целей, по-видимому, с XIV в. Как языческое святилище она упоминается в документах середины XVII в.

Прибалтийско-финское население северной Курземе тоже принадлежало ливам. Однако в культурно-археологическом отношении этот регион несколько отличается от основной ливской территории на восточном берегу Рижского залива.

В северной части Курземе вплоть до X в., очевидно, функционировали каменные могильники с оградками того же типа, что были упомянуты при характеристике древностей эстов. В частности, в каменном могильнике Рейнас был найден вещевой инвентарь, дающий основание утверждать, что захоронения здесь совершались позже IX в. Однако другие могильники с оградками исследованы пока недостаточно.

К периоду до X в. принадлежат в северной Курземе и каменные курганы. Пока раскопками было исследовано только три кургана в могильнике Дреймани в окрестностях Валгале (Sturms Е., 1934b, s. 34). Они содержат как трупоположения, так и сожжения. Вещевой инвентарь отсутствует. Э. Штурмс и Х.А. Моора высказали предположение, что каменные курганы Курземе происходят из каменных могильников с оградками (Sturms E., 1934, s. 33; Moora H., 1952, 125 lpp.). По внешнему виду каменные курганы сходны с такими же памятниками западной Эстонии, где они появляются в начале нашей эры. Поэтому Э.С. Мугуревич полагает, что каменные курганы северной Курземе не связаны происхождением с местными каменными могилами с оградками, а сопоставимы с эстонскими каменными курганами и принадлежат к какой-то группе прибалтийских финнов, родственной западноэстским племенам.

К X–XI вв. в северной Курземе принадлежат песчаные курганы. Э. Штурмс отметил 16 пунктов с такими курганными насыпями (Sturms E., 1934, s. 34). Однако сведения о некоторых из них являются не вполне достоверными. Песчаные курганы Курземе по своему внешнему облику, строению и погребальной обрядности очень сходны с ливскими погребениями XI–XII вв. в Видземе. В отличие от последних курземские курганы беднее вещевым инвентарем. Однако сравнительно немногочисленные предметы из них идентичны материалам из ранних погребений даугавских и гауйских ливов. Поэтому представляется правдоподобным утверждение Э. Штурмса, что песчаные курганы в бассейне Абавы северной Курземе оставлены курземскими ливами (Sturms E., 1934, s. 36–39).

С XI в. в Курземе, в той ее части, где в предшествующий период были распространены каменные могильники с оградками и могильники с песчаными курганами, появляются грунтовые могильники с трупоположениями. Таковы могильники Лауциена, Либаги, Талсы, Тукумс и др. Устроены они на гравийных всхолмлениях. Могильные ямы имеют глубину от 0,15 до 1,3 м. Мужские захоронения ориентированы головами на северо-восток, ориентация женских и детских погребений неопределенна. Немногочисленные предметы, находимые при трупоположениях, датируют могильники XI–XIII вв.

Э. Штурмс считал, что эти могильники принадлежали курземским ливам (Sturms E., 1934, s. 19). Э.С. Мугуревич (Мугуревич Э.С., 1970, с. 32, 33) согласился с ним, полагая, что в пользу этого мнения говорят и лингвистические материалы (могильники расположены в ареале тамского диалекта латышского языка, сформировавшегося на ливском субстрате; наличие здесь гидронимов ливского происхождения), и археологические данные (сходство погребений рассматриваемых курземских могильников с некоторыми видземскими).

Ливские поселения исследовались в основном в нижнем течении Даугавы. Распространены были неукрепленные поселения крупных размеров. Так, одно из селищ в Саласпилс Лаукскола, расположенное восточнее упоминавшегося могильника, занимало площадь 2,5 га. Второе селище в Саласпилс Лаукскола имело площадь 2 га. Несколько гектаров занимало и поселение Рауши. Селище Кабелес простиралось на площади не менее 5 га. Площадь Мартиньсальского поселения достигала 10 га.

Селища довольно плотно были застроены. Так, в первом селище Саласпилс Лаукскола постройки располагались шестью-семью группами, в каждой из которых содержалось около 50 тесно скученных строений. Расстояние между постройками 8-10 м. Раскопками установлено, что в X–XI вв. была обжита лишь западная часть поселения, а в XII–XIII вв. поселение занимало уже всю площадь.

Для даугавских ливов характерны полуземляночные и наземные жилища. Углубленные постройки X–XIII вв. здесь, очевидно, восходят к домостроительству второй половины I тысячелетия н. э. Они были отмечены при характеристике Кентаскалнского селища. На втором селище Саласпилс Лаукскола выявлены отложения первой половины I тысячелетия н. э. с жилыми постройками размерами 2–3x2-3 м, углубленными на 0,5 м в материк, с очагом, расположенным в центре.

Жилые постройки размерами от 3x4 до 5x6 м, углубленные от 0,3 до 1,2 м, открыты на ливских поселениях X–XIII вв. в Саласпилс Лаукскола, Рауши, Икшкиле, Мартиньсала и др. Это были однокамерные строения, возведенные в срубной технике. Для обогрева использовались очаги, реже — печи. Отопительные устройства, как правило, занимали срединную часть жилища (Седов В.В., 1975, с. 294, 295).