Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Наряду с полуземляночными на поселениях даугавских ливов первых веков II тысячелетия н. э. раскопками выявлены многочисленные наземные постройки. Размеры и устройство их определить невозможно, так как от наземных построек обычно сохраняются лишь печи и очаги тех же типов, что и в углубленных жилищах.

Обычными были углубленные в землю (до 0,3–0,5 м) и выложенные камнями очаги диаметром около 1 м. Есть и наземные очаги округлой формы диаметром от 0,5 до 1,5 м с каменной кладкой в основании. Встречаются и очаги продолговатой формы. Небольшую часть составляют очаги без камней. Так, на поселениях Саласпилс Лаукскола исследованы продолговатые очаги размерами 1,6x1 м с хорошо уплотненным основанием. В них найдены фрагменты тиглей, пинцет, бронзовые обрезки.

Очаги доминировали в ливских домах: на их долю приходится около 80 % отопительных устройств. Исследованные на поселениях даугавских ливов печи принадлежали двум типам (Zarina A., 1978, 76–97 lpp.). Один из них составляют печи-каменки, подразделяемые на два вида: 1) неглубокие печи, врезанные в материк на глубину 20–40 см. Размеры оснований их около 1x1,5 м. Основанием и подом таких печей служил обожженный грунт, стены складывались из камней средней величины, а перекрытие — из более мелких; 2) печи, опущенные в материк на глубину 0,4–1,2 м. Одна из таких печей на селище Саласпилс Лаукскола дошла до нас в непотревоженном виде. Она занимала площадь 1,2x1 м и имела высоту 1,1 м. Основание печи было выложено булыжниками в два-три яруса. Его покрывала кладка из плотно подогнанных камней, являющаяся подом печи. Стены ее сложены из камней в один-два яруса, а выше находился свод, устроенный из таких же камней. Около устья печей устраивались ямы глубиной 0,4–0,5 м.

У глубоко опущенных печей нижняя часть имела округлую форму. Диаметр топки 0,6–0,7 м, высота топки около 0,5 м. Печи-каменки обоих видов бытовали с X по XIII в., при этом со временем они опускаются глубже и увеличиваются в размерах.

Глинобитные печи встречаются реже каменок. Их основанием служил настил из бревен, который промазывался глиной, образуя под печи. Сверху из глины сооружался свод. Печи в плане чаще всего были округлыми, диаметр их основания 1–1,5 м. Некоторые из глинобитных печей устраивались на грунте, другие опускались в ямы глубиной до 0,35 м. В отдельных жилищах обнаружены предпечные ямы.

На поселениях исследованы и хозяйственные постройки. Обычно вблизи жилищ обнаруживаются ямы, предназначенные для хранения пищевых припасов; они круглые, правильной формы, диаметром 1–1,5 м и глубиной до 0,9 м. В одной из таких ям на первом селище Саласпилс Лаукскола сохранились обугленные зерна ржи. Встречаются и ямы производственного назначения. Одна из таких ям, исследованная на том же поселении, имела размеры 1,2x1,7 м и глубину 0,5 м. В ней найдены куски шлака, мелкие капли металла, слитки железа, бронзовые и железные обрезки, железные поковки и др. На селище Рауши, по-видимому, были исследованы остатки кузницы. Рядом с ней найдены наковальня, кричные клещи, кузнечные клещи, кузнечный молот-кувалда, молоток, два бородка, два зубила, драчка, три топора, четыре серпа, замок, цепи, стремя, скоба, набор конской сбруи, безмен с двумя гирями и др. На первом поселении Саласпилс Лаукскола вскрыты остатки сыродутного горна с шахтой диаметром 0,2 м.

В нижнем течении Даугавы известны и единичные городища X–XIII вв. Они были заселены этнически смешанным населением. Так, на городище Даугмале, расположенном на левом берегу Даугавы, проживали преимущественно земгалы и ливы (Urtans V., 1969а, 89–96 lpp.). Этот памятник рассмотрен в разделе, посвященном земгалам.

На правом берегу Даугавы, в 82 км юго-восточнее Риги, расположено Айзкраукльское городище с посадом, в прошлом населенные ливами и латгалами. Устроено городище на возвышенности (примерно 40 м над уровнем реки). Размеры его около 100x45–65 м. Многолетними раскопками В.А. Уртана установлено, что вал, окружавший городище, имел внутренние конструкции из бревенчатых камер шириной 2 м и насыпался не менее восьми раз. На вершине был устроен частокол. С внутренней стороны к валу примыкали наземные срубные жилые постройки с печами и хозяйственные строения. Жилища площадью 12–16 кв. м имели глиняные или деревянные полы и обмазанные глиной стены. Большинство печей глинобитные, реже — печи-каменки. Под глиняным подом имелись каменные вымостки, что обычно для латгальских печей. В ряде случаев основания печей были устроены из бревенчатых накатов. На посаде исследованы углубленные жилища, характерные для ливских поселений. В последний период жизни городища по его периметру была сооружена каменная оборонительная стена. Она сложена из больших валунов на известковом растворе, ее забутовку составляли мелкие камни. Ширина стены 1,5 м. Сохранилась она на высоту 1–1,1 м. Исследователь памятника полагает, что над каменной стеной располагались еще деревянные конструкции. По письменным данным, поселение Айзкраукле было разгромлено немецкими рыцарями в 1205 г.

Этнически смешанным было в прошлом и городище с посадом в г. Сабиле в северной Курземе, исследованное Э.С. Мугуревичем. Судя по украшениям, найденным при раскопках, это поселение принадлежало куршам и ливам. Описание памятника имеется в разделе, посвященном куршским древностям.

Раскопки в Риге показали, что на территории нынешнего старого города в XII в. существовало два поселения — одно в устье р. Риги, где находилась и торговая гавань, и другое — на берегу Даугавы. Население их занималось рыболовством, ремеслами и торговлей. В строительстве жилых построек доминировала срубная техника. В плане они имели прямоугольную форму, размерами от 3x3 до 6x6 м. Рубка стен в «обло», проконопачивались мхом. Полы были деревянные на лагах или глинобитные на грунте. Отапливались жилища печами-каменками, глинобитными печами или очагами. Печи обычно находились в углу помещения, очаги — в центре. Хозяйственные постройки имели как срубные, так и столбовые стены. Оба поселения на месте старой Риги принадлежали в основном ливам. Однако вещевые находки позволяют полагать, что вместе с ливами здесь селились также латгалы, селы, земгалы.

В экономике ливов в X–XII вв. центральное место принадлежало земледелию и скотоводству. География археологических памятников показывает, что ливы заселяли прежде всего те районы, которые характеризуются благоприятными условиями для ведения этих отраслей хозяйства.

Железные сошники, свидетельствующие о развитии с XI в. пашенного земледелия, найдены на поселении Мартиньсала, а находки зерен ржи в культурных отложениях селищ даугавских ливов указывают на господство паровой системы. Вместе с тем продолжали бытовать подсечная и переложная системы. Серповидные ножи и косари, найденные на территории даугавских ливов, связаны с подсекой.

Судя по остеологическим материалам Айзкраукльского и Даугмальского городищ, доминирующую роль в скотоводстве ливов играла свинья (до 50 % среди домашних животных). Около трети костей домашних животных составляли кости крупного рогатого скота. В сравнительно небольшом числе представлены кости мелкого рогатого скота и лошади.

На ряде ливских поселений заметное место принадлежало рыболовству. При раскопках обнаружены рыболовные крючки различных размеров, грузила сетей и некоторые иные орудия рыбной ловли. На территории даугавских ливов значение охоты, судя по остеологическим материалам, было невелико. Не исключено, что в более северных частях ливского региона охота играла большую роль.

Найденный при раскопках поселений и могильников ливов вещевой инвентарь свидетельствует о значительном развитии ремесел, прежде всего кузнечного дела и ювелирного производства. Высокий уровень железообработки демонстрируют предметы вооружения из ливских курганов. Кузнецы владели не только изготовлением различных сортов стали, дамасцированием и другими технологическими приемами, но и техникой инкрустирования серебром боевых топоров и наконечников копий. Судя по обильным ливским украшениям, развитым было и ювелирное ремесло.

В экономике даугавских ливов благодаря географическому положению важное место занимала торговля. На Даугаве находились пристани и торговые пункты, и с XII в. этот регион был вовлечен в широкую международную торговлю. Торговые взаимоотношения ливов с соседними землями и пути сообщения, проходящие через земли ливов, стали объектом специального исследования Э.С. Мугуревича (Mugurevies Е., 1961, 61–81 lpp).

Общественные отношения ливов в X–XII вв. характеризуются последней стадией развития первобытно-общинного строя. Археологические материалы ярко свидетельствуют о наличии в ливской среде имущей знати, составляющей ядро военной силы ливов. Так, в ряде могильников даугавских и гауйских ливов найдено дорогостоящее оружие; отдельные погребения в целом выделяются богатством могильного инвентаря. По-видимому, основная часть ливского населения, занимавшаяся сельским хозяйством, рыболовством, охотой и бортничеством, а также ремесленной деятельностью, находилась в некоторой зависимости от знати. Однако ливскую знать еще нельзя считать феодальной. Ливы еще стояли на пороге феодального общества и образования своей государственности. Этот процесс был прерван завоеванием их территории крестоносцами.

Вопросы этнической истории ливов в эпоху раннего средневековья дискуссионны. Яркая культура ливов начинает отчетливо проявляться с X в., и ее истоки не вполне ясны. Финский лингвист И. Коскинен в прошлом столетии высказал предположение, исходя из некоторых общих элементов карельского и ливского языков (Koskinen J., 1866, р. 389), что ливы пришли на побережье Рижского залива из Карелии. Сторонниками этой концепции были А. Биленштейн (Bielenstein А., 1892, s. 100) и С.К. Богоявленский (Богоявленский С.К., 1900, с. 95, 96).