Фишка

День не заладился с самого утра, хотя ничто не предвещало неприятностей. Лидия Михайловна, как обычно, готовила завтрак мужу, а Димка, собравшись на работу, уже допивал свой чай, стоя у окна и любуясь тихо падающим снегом.

– Земля уже покрылась снежком, - сказал он. - Красиво.

– Растает быстро, на сырую землю снег ложится, - ответила Лидия Михайловна,

переворачивая сырник на сковороде.

Внезапно серое небо осветила молния, и раздался гром. От неожиданности рука Димки дрогнула, и на рубашке расплылось темное мокрое пятно.

– Черт!

– воскликнул Димка.

– Дмитрий!
– строго сказала мать, но, оглянувшись, всплеснула руками: - Надо быстрее переодеться, а то на работу опоздаешь. Пойдем, я тебе другую рубашку дам. Надо же, - добавила она, - это к какой-то нечаянности.

– К чему?

– Ну, к неожиданности какой-то. И гром, когда идет снег, тоже что-то означает.

– Мам, ты что, в приметы веришь?

– Верю - не верю, но знаю, - улыбнулась Лидия Михайловна.

– К хорошей неожиданности?

– Это кому как повезет.

Димка в приметы не верил, но мысленно перебрал всех своих больных, оценивая их состояние, а заодно на всякий случай положил бумажник во внутренний карман пиджака.

Но неожиданность подстерегала его с другой стороны.

В вестибюле больницы его поджидала взволнованная Зойка.

– Дмитрий Вадимович, мне надо с вами поговорить, - сказала она, увлекая его в самый дальний угол.

Новость Димку ошеломила.

– Как же так?
– растерялся он.
– Ты не ошиблась?

– Тесты показали, - сказала Зойка.

– Но ведь прошло всего ничего, чуть больше месяца. Ты уверена?

– Тесты показывают и меньший срок.

– Ну, это даже хорошо. По крайней мере, еще есть время все поправить.

– Нет, - решительно сказала Зойка, - я на это не пойду. Я боюсь. Я же врач, знаю, что бывает после первого аборта. Я не хочу рисковать своим здоровьем. К тому же и резус у меня... Да и не по-божески это... Ну что мне теперь делать?
– Зойка отвернулась и заплакала.

– Не знаю. А от меня ты что ждешь?

Зойка молчала и тихонько всхлипывала.

– Ну, для начала ты хотя бы успокойся.

– Да-а, на меня теперь всю жизнь в деревне пальцами показывать будут. Заклюют все. И родные, и соседи. Да и ребенка обзывать будут. Скажут, нагуляла.

– А, кстати, ты уверена, что это именно я?..

– У меня же никого больше не было, - чуть не в голос зарыдала Зойка.

Димка оглянулся и посмотрел по сторонам, но на них никто не обращал внимания.

– Так. Во-первых, возьми себя в руки, - решительно сказал он, - мы все-таки на работе. А, во-вторых, нельзя обсуждать такой серьезный вопрос вот так, на бегу. Прежде чем принять какое-то решение, мне надо хорошо подумать. Честно говоря, я в шоке. Сейчас могу обещать только то, что затягивать с этим не буду.

Зойка молча кивнула.

– И я очень надеюсь, что никто не будет знать о нашем разговоре и вообще об этой истории.

Зойка опять кивнула и первая пошла в раздевалку.

– Да, это уже не шутки, - сказал Женька, когда Димка пришел к нему со своей бедой.

– У меня ощущение, что моя жизнь остановилась. Дальше я должен жить не так, как сам собирался, а так, как нужно кому-то другому, причем, совершенно чужому мне человеку, - сокрушался Димка. Я не хочу ее даже видеть, а не только жить с ней. Я люблю Ленку. Черт! О Ленке я теперь должен вообще забыть. Жень, я не знаю, что мне теперь делать. Это тупик.

– Не паникуй. Выход есть из любого положения, надо только его найти. У меня

хоть и небольшой опыт, но все же есть. Самое важное, что я понял, это то, что в большинстве своем женщины лживые, коварные и хитрые. Они такие фишки умеют проделывать! Вот, Любаня. Кто бы мог подумать, что такая простушка и милашка может подобные фортели выкидывать? Так, оказалось, что и это еще не все. Она мне как-то в порыве откровенности призналась, что ее первый муж узнал, что их ребенок не от него, потому ее и оставил. И еще посмеялась, что по статистике чуть ли не треть мужиков не знают, что воспитывают чужих детей. Так что и ты смотри...

– Да она вроде не из таких. Не замечал, чтобы с кем-то гуляла или чтобы ей на работу звонили. Да и с пациентами, хоть и молодой врач, держится строго.

– Вот-вот, врач, а так лопухнулась, - сразу вскинулся Женька. - Может, я и недоверчивый, но это тоже, знаешь, странно. Должна бы сообразить...

– Я понял. Спасибо тебе, Женька. Хорошо, что ты у меня есть.

– Да ладно тебе, - смутился тот.

– А что ж я теперь Ленке-то скажу?

– Это еще зачем? Да и что говорить-то? Ведь еще ничего не произошло. Так, одни переговоры.

Димка прислушался к словам друга, и его решение созрело быстро.

– Я понимаю, - сказал он Зойке, - чего ты ждешь от меня, но я не обязан за все отвечать один. В том, что случилось, есть хорошая доля твоей вины. Ты же врач! Ты не могла не видеть, в каком состоянии я находился, должна была хотя бы принять определенные меры. А если уж и допустила такое, что ребенок был зачат в нетрезвую ночь, то должна быть готова и к тому, что последствия могут быть самыми серьезными. И наверняка понимаешь, что и во время беременности, и во время родов тоже бывает всякое. Так что я не придумал ничего справедливее, как дождаться рождения ребенка. Если он родится здоровым, и подтвердится мое отцовство - да-да, не иначе, - то я обещаю, что не оставлю это дитя без отчества и фамилии. До этого я не могу на тебе жениться, поскольку нас сейчас не связывает ничего такого, ради чего я мог бы на это пойти: ни любовь, ни расчет, ни еще не родившийся ребенок. Пока, поскольку произошла не совсем понятная для меня случайность, я воздержусь от опрометчивого шага. И ты меня очень обяжешь, если и дальше до поры, до времени никто не будет знать ни об этой истории, ни о нашем уговоре.

Зойке ничего не оставалось, как согласиться с ним и ждать. Димка же старался возможно меньше сталкиваться с Зойкой на работе, не говоря уже о совместных праздниках и других коллективных мероприятиях. А свой почти демонстративный отрыв от коллектива Димка объяснял нехваткой времени. "Пишу следующую книгу, - говорил он, - катастрофически не успеваю".

Это была правда. Про книгу. Он нашел хороший и полезный способ занять себя, чтобы отвлечься, наконец, от надоедливых неприятных мыслей.