Флэшмоб-террор

– Но если все можно посмотреть из дома, зачем стадион?

– А как же эффект присутствия?
– удивился Ваня.
– Любой высокобонусный гражданин желает присутствовать лично на Великом Объединении!

– А у вас действительно все так хорошо решено с этим... с безопасностью, терроризмом?
– спросил Трохин с сомнением.

– Вот!
– кивнул Ваня, - Вот для того мы и здесь. Объясняю ситуацию кратко. Нынешний терроризм - не тот, что был в древности. Современные системы охраны не дадут принести сюда оружие. Бомбы, газы, ножи, вирусы про это забудьте. Но есть в мире одна, самая опасная вещь, которую никакая система охраны не выявит...

Ваня сделал такую эффектную паузу, что Трохину показалось, будто он сейчас процитирует любимого преподавателя или начальника.

– И что это за вещь?
– спросил Трохин.

– Вот она.
– Ваня похлопал ладонью себе по лбу, - Голова. Что в ней творится - не знает никто. А через пару дней этот стадион будет полон. И над каждым креслом, - Ваня картинно простер руку, - Будет своя голова. И какие идеи граждане принесут сюда в своих головах - этого сейчас никто не знает. А ведь не всем может нравиться идея Объединения, верно?

– Может я чего-то не понимаю, - удивился Трохин, - Но что они смогут натворить?

– А они, гражданин Трохин, могут Объединение сорвать, - сухо сказал Ваня, прищурившись и глядя в пространство совсем взрослым, жестким взглядом.
– Вы ничего не слышали про флэшмоб-террор?

– Про флэшмоб я что-то слышал...
– нахмурился Трохин, - В нашем веке молодежь списывалась по интернету, собиралась в каком-то месте и разом открывала, например, зонтики... Массовое чудачество без смысла. Я, помнится, еще писал статью в журнал о том, что эти люди-машины, устав от труда в офисах, хотят почувствовать себя единым организмом и...

– Фи, какой зачаточный флэшмоб!
– перебил Ваня.
– Современный флэшмоб наполнен смыслом! Он продуман и давно взят под контроль каналами, ньюсами и рекламными агентствами. Флэшмобом занимаются у нас почти все. Например моя знакомая...
– Ваня замялся, что-то вспомнил, полез в карман и включил хабу-хабу, - Она увлекается спортивно-пазловым флэшмобом. Есть еще сотни видов. Но дело не в этом. Кроме мирного флэшмоба существует флэшмоб-террор. Что ужаснее всего, им поражено огромное количество высокобонусных во всем мире. И мы не можем знать заранее кто и что принесет сюда в своей голове.

– Но я не понимаю, в чем опасность? Что они могут сделать? Зонтики открыть?

Ваня нарочито зевнул и прикрыл рот ладонью.

– А вы представьте себе, гражданин Трохин, что половина стадиона во время церемонии вскочит и покажет "ж"?
– процедил он.

– Как?
– растерялся Трохин, - Наше запретное слово?

– Отнюдь, гражданин Трохин, отнюдь!
– с горечью отозвался Ваня, не отрывая ладони ото рта, - Самую свою обычную голую "ж" они покажут! Снимут штаны и повернутся вон туда, в сторону Запада, к трибунам СШП! Это будет неслыханное оскорбление дружеского государства, это увидит весь мир, главы государства оскорбятся и Объединение будет сорвано.

– Из-за чьей-то "ж" сорвется Объединение?
– удивился Трохин.

– Не из-за чьей-то "ж", гражданин Трохин, а из-за чьих-то трибун, покрытых голыми "ж". Это - оскорбление. А в руководстве СШП, в отличие от нашего ЕИАК, сидят, между нами говоря, не самые умные и разборчивые граждане...
– Ваня осекся, - То есть, мы их очень любим! Очень, очень!

– Это... про "ж"... точная информация?
– серьезно спросил Трохин, облокотившись локтем на ручку кресла чтобы невзначай упереться в ладонь подбородком и тоже прикрыть рот от нескромных взглядов.

– Увы, - вздохнул Ваня.
– Таков настрой умов.

– Но можно это предотвратить? Найти главного?

– У флэшмоб-террористов нет главного.

– Но кто дает команду?

– Это происходит стихийно. Никто не знает заранее кто спровоцирует акцию.

– А если проследить за их общением... Они же как-то общаются?

– Хаба-хабами. Подписываются друг на друга, а потом рассылают по каналам массовые касты. Но есть закон о свободе переписки, поэтому прослушать их нельзя...

– Но кто ими управляет? Кто рассылает эти, как их... касты?

– Любой гражданин, имеющий свой авторитет и рейтинг, способен послать по касту сообщение, которое поднимет толпу на акцию.

– А если отключить связь над островом?

– Не реально.

– А если внедрить к ним своих агентов?

Ваня замер, отнял ладонь ото рта и поднялся с кресла. Глаза его блестели.

– Я очень рад, гражданин Трохин, что не ошибся в вас!
– сказал он облегченно и торжественно.
– Пойдемте отсюда скорее! У нас мало времени, детали обсудим в пути! У вас уже есть своя хаба-хаба?

* * *

Дождя не было, но Трохин уже третий час стоял под зонтом в самом центре Площади Победы. Кроме зонта, на нем были сандалии и алые трусы, слегка напоминавшие привычные плавки двадцать первого века. Другой одежда на нем не было. Перед Трохиным стояла табличка с надписью. "Писатель-путешественник Трохин. Частный флэшмоб протеста против всего!" Эту надпись Трохин придумал накануне, а Ваня одобрил.

Воздух был свеж и прохладен, поэтому Ваня заранее накормил Трохина таблетками от простуды, а под табличкой уложил маленький портативный обогреватель, который незаметно дул теплым воздухом на голые ноги Трохина.

Вначале люди не замечали акции, и Трохину это казалось странным. Но к концу первого часа самые любопытные начали подходить, рассматривать табличку и задавать вопросы. Естественно Трохин ничего им не отвечал, а только изредка кивал на табличку, внизу которой была ссылка на пресс-релиз акции в сети. Тогда любопытные доставали свою хабу-хабу и на время погружались в изучение сетевого релиза. Он был составлен грамотно: Ваня с помощью Трохина так элегантно описал все его несчастья, что они теперь сильно смахивали на приключения знаменитого путешественника в диких джунглях и вызывали искреннее восхищение на грани зависти. В самом деле, кому еще доводилось прибыть из прошлого, выступить на канале перед всей страной, произвести череду крупного спама, после чего стать обладателем колоссального бонусного минуса, попасть в тюрьму и на передовицы ведущих ньюсов? Теперь этот немолодой человек зачем-то стоял на свежем воздухе голый, в алых трусах и под зонтом. Не чудо ли? Толпа зевак стремительно росла. Изредка подбегали дети и пытались потрогать Трохина руками, чтобы выяснить, не робот ли он. В такие моменты Трохин стоял неподвижно, хотя очень хотелось лягаться.

Изучившие релиз отрывались от своей хабы-хабы и пытались уточнить детали. Но Трохин упорно молчал. Ваня особо настаивал, чтобы Трохин не произносил ни слова во избежание исков. Но были в молчании и другие преимущества. О них Трохин знал по своему былому опыту, а сейчас ощутил особенно ярко. Ведь любой разговор уравнивает собеседников и приближает их друг к другу. И, наоборот, человек, не вступающий в беседу, всегда кажется несравненно более далеким и величественным, занятым важными и таинственными делами. Поэтому толпа вокруг все росла и росла, а круг, в котором стоят Трохин, все расширялся - передние ряды невольно теснились назад, отступая перед величием голого человека из древнего мира, который твердо знает что делает.