Флетчер Мун — частный детектив

— РЕ-Е-ЕЙМОНД! — замогильными голосами взвыли девочки.

— Он липучий, словно клей, — сокрушалась Эйприл. — Учитель тратит все свое драгоценное время, отвечая на его дурацкие вопросы. Какого цвета запах? Что происходит, когда спишь? Сколько в Дублине дубов?

— Идиот! — завизжали юные ученицы.

Но один голос выбился из хора:

— А мне нравится Реймонд. Он так хорошо фотографирует.

Эйприл застонала.

— Мэй, я знаю, ты редко бываешь на наших собраниях из-за своих драгоценных танцев. Но сейчас ты здесь и постарайся соответствовать. Тебе не нравится Реймонд. Помнишь? Я же объясняла тебе. Он противный, он гадкий. Вспомни, как от него несет чесноком.

Мэй захихикала.

— Ну, он же мальчик.

В любой компании всегда найдется кто-нибудь, кто не врубается.

— Быть мальчиком плохо, Мэй, — гнула свое Эйприл. — И мы не должны мириться с их выходками. Мы должны устанавливать правила. Быть боссами, как нам и положено.

Мэй кивнула, но было видно, что она просто не хочет выделяться.

— Тогда отвечай. Ты ненавидишь мальчишек?

— Ну… иногда.

— Мэй?

— Ненавижу их. Ненавижу их. Не выношу их.

— Уже лучше. — Эйприл хлопнула в ладоши. — А теперь, девочки, в смысле, сестры…

— Ты моя кузина, Эйприл, а не сестра, — сказала Мэй.

— Мэй! — завизжала Эйприл, тыча в нее пальцем. — Заткнись! Ты мешаешь нам проводить собрание. На самом деле мы, конечно, не сестры. Просто делаем вид. Это игра. Если не можешь играть с нами, отправляйся домой.

Мэй покусала губу.

— Извини, Эйприл, но я не могу уйти домой. Папа говорит, мы должны играть вместе, потому что мы кузины. Папа говорит, чтобы я не обращала внимания, если ты начнешь вести себя как капризная принцесса.

Если бы не присутствие остальных девочек, Эйприл, наверное, накинулась бы на Мэй с кулаками. Но нет. Она президент и должна соответствовать. Эйприл сделала очень глубокий вдох, точно стремясь наполнить воздухом все тело.

— А теперь, девочки, настало время трансформации.

Возбужденные «Les Jeunes Etudiantes» выстроились в два ряда перед плакатом, на котором была изображена поп-звезда Шона Бидербек, застывшая в танцевальной позе. Неоспоримая принцесса розового, девчоночья икона с писклявым голосом и несколькими платиновыми дисками на счету.

— Что люди видят, когда смотрят на нас? — спросила Эйприл.

— Они видят маленьких девочек, — ответили маленькие девочки.

— И что они думают о нас?

— Что мы сделаны из конфет и пирожных и сластей всевозможных!

— А чего они не видят?

— «Les Jeunes Etudiantes»! — проскандировали девочки.

— А почему мы используем эти французские слова?

— Потому что мальчишки такие тупицы, что не понимают даже по-английски, не говоря уж о французском!

— Настал момент продемонстрировать нашу истинную суть. Нашу тайную суть. Начинайте трансформацию, сестры!

— Транс… что?

— Переодевание, Мэй, переодевание.

— А-а… Извини.

Девочки скинули розовые пижамы — и остались в темных брючных костюмах. Розовые клипсы сменились черными в виде бабочек, розовые домашние тапочки — кожаными туфлями. Эйприл торжественно сдернула накладные ногти и вытащила из волос нитки с розовыми бусами. Завершающим штрихом стал вывернутый наизнанку пушистый берет, внутри оказавшийся черным.

Она указала на плакат с Шоной Бидербек.

— Чья это мечта?

— Мальчишек!

— А наша мечта?

Один голос ответил:

— Тоже она.

— Мэй! Помолчи. Это наша мечта?

— Нет!

— Ну, сестры, тогда что же наша мечта?

Эйприл спрыгнула с возвышения и сорвала со стены плакат с поп-звездой. Под ним оказалось изображение Мэри Робинсон, первой женщины-президента Ирландии.

— Да здравствует Мэри!

— Да здравствует Мэри! — эхом выкрикнули «Les Jeunes Etudiantes».

— Вот наша мечта. Мы хотим стать такими же, как Мэри Робинсон. Хотим править страной, когда вырастем.

— О-го-го! — завопили девочки.

Эйприл вздрогнула.

— Я вот что подумала… «О-го-го» — это же как-то связано с Шоной, верно?

— Это с ее второго альбома, — сказала Мэй и пропела: — «О-го-го, посмотри на меня».

— Так, может, вместо «о-го-го» будем говорить что-нибудь вроде «замечательно»? Или просто «мы за»? Как в «Звездном пути»…

— В той серии, где голова у чудища взрывается?

— Нет, Мэй. В той, где они не знают, что еще скормить чудищу.

— A-а, это моя любимая серия.

— Моя тоже. Хоть в чем-то мы с тобой похожи. А теперь к делу. — Эйприл вытащила из-за спинки кровати блокнот. — В прошлом году несколько мальчишек причиняли нам беспокойство. Мы составили список.

Лежа на балконе, я вспомнил, что мне следует записывать все услышанное.

— Четверо из этих мальчишек, не без помощи «Les Jeunes Etudiantes», решили перейти в другие школы. Двое усвоили, что надо сидеть тихо и не чирикать. А трое не поняли намека, и мы добились их исключения. Самый последний случай — мой план с цифровым плеером.

Девочки вежливо зааплодировали; план, что ни говори, был изобретательный.

Эйприл скромно улыбнулась.

— Mersi, mersi. Это пустяки. Думаю, мастер Эрни Бойль получил хороший урок.

У меня отвисла челюсть. Признание. Я ушам своим не верил. Да, это мы удачно зашли!

— Однако осталось еще несколько мальчиков, от которых следует избавиться. Первый в этом списке такой вульгарный, такой отвратительный, что рядом с ним Эрни выглядит… ну, почти как девочка. Думаю, вы все понимаете, о ком речь.

Да, они понимали, о ком речь. Как и Ред. Он застонал, плечи у него поникли.

— Мастер Ирод Шарки!

Ирод! Ну конечно! Эти девочки должны просто ненавидеть Ирода!

— Родди, ты влип, — пробормотал Ред. — Ты довел этих девчонок до того, что они рехнулись.

Эйприл постучала пальцем по странице, посвященной деятельности Родди.

— В прошлом году у мастера Шарки было не так уж много нарушений, поскольку бoльшую часть учебного времени он проболел.