Флетчер Мун — частный детектив

— Я просто хотела узнать, много ли ты берешь.

— Беру?

Эйприл вытащила из кармана банкноту в десять евро.

— За детективную работу. Ну, типа как с органайзером.

— Гм, думаю, сегодняшняя работа десятки стоит. Я сильно рисковал.

Эйприл рассмеялась.

— Ты серьезно, Минимун? Для этой работы я тебя не нанимала. Если уж на то пошло, с коробкой из-под печенья тебе просто повезло. Педикюр стоит тридцать евро. Выходит, ты по важности типа втрое меньше. Я дам тебе эту десятку в качестве предоплаты. Если согласишься поработать на меня.

Нельзя сказать, что я с радостью ухватился за это предложение. Честно говоря, я не привык иметь дело с девочками. Разве что иногда пропадет карандаш и приходится спрашивать, не они ли взяли. А те, что понахальнее, запросто могут слямзить даже мою коробку с завтраком.

— Предоплата? И что за расследование?

Эйприл встала, перекинув волосы на одно плечо. В своем пушистом розовом жакете она походила на растрепанную маргаритку.

— Речь идет о Шарки. Не просто об этом вонючем воришке, а обо всей их семье.

Я похлопал по карману, где обычно лежал значок. Значит, тут замешан Ред Шарки. Я уже и сам решил заняться Шарки, так почему бы заодно не заработать несколько евро? Последить за Редом для Эйприл, нарыть на него немного компромата… Кто знает? Может, я даже смогу поймать его с поличным. В смысле, с моим значком в руках. Сделаю исподтишка пару фотографий, и длинным рукам закона будет проще дотянуться до Реда Шарки.

— Ладно, — сказал я. — Рассказывай, что за дело.

Эйприл вытащила пудреницу и оглядела себя в зеркало.

— Bonjour [1] , — сказала она своему отражению. — Как дела? Выглядишь неплохо. Ты, кажется, похудела?

Я откашлялся.

— Эй, Эйприл! Что за дело-то?

Она захлопнула пудреницу.

— Прости, Минимун. Небольшое упражнение для повышения самооценки. В передаче «Здоровые нервы» показывали. Значит, дело. Ну, поначалу я думала, мне просто кажется, но теперь уверена, что в Локке определенно происходит что-то странное.

Внезапно над дверью вспыхнул зеленый огонек.

1

Bonjour (фр.) — добрый день. (Здесь и далее примеч. перев.)

— Входи! — произнес пронзительный голос директрисы.

— Мне пора. — Я с трудом выбрался из детского стульчика.

Эйприл схватила меня за рукав.

— Приходи к моему дому. После обеда.

Из кабинета раздался новый призыв, на этот раз громче.

— Приду, — пообещал я Эйприл, взявшись за дверную ручку. — Около семи.

— Ладно. Только не болтай об этом. Ты, типа, мне не чета. Не хочу, чтобы люди думали, будто у нас rendezvous [2] или что-то в этом духе. Ты работаешь на меня, как… ну, как служанка. Довольно туповатая служанка.

2

Rendezvous (фр.) — свидание.

Я сумел сохранить бесстрастное выражение лица. Детективу часто приходится сталкиваться с неуважением. Однако Эйприл вела себя совершенно неприлично. Я привык к оскорблениям от своих ровесников, но она-то была всего десяти лет от роду и сантиметров на десять ниже меня. А тот, кто на десять сантиметров ниже меня, — самый настоящий коротышка.

«Ладно, я с тобой еще разберусь», — подумал я и с мрачной улыбкой открыл дверь директорского кабинета. Я верну свой значок, даже если ради этого придется какое-то время терпеть Эйприл Деверо.

Миссис Куинн сидела за столом-недомерком из малышового коридора. Стол был завален отчетами и официальными бланками, и где-то под бахромой вязаного кардигана директрисы звонил телефон, но она не обращала на него внимания.

Оба добермана, Ларри и Адам, возвышались за спиной миссис Куинн. Сейчас, когда они были без намордников, стало ясно, что они действительно ухмыляются.

Вспомнив, зачем я здесь, я согнал с лица улыбку.

— А-а, маленький Флетчер Мун, — засюсюкала миссис Куинн, — Какой приятный сюрприз!

Потом она в свою очередь вспомнила, зачем я здесь, и на ее лице возникло суровое выражение. Псы тоже перестали ухмыляться. С их пастей свисала слюна.

Директрисы — они такие. Настроение у них может измениться за долю секунды. Прямые кандидаты в шизофреники.

— Что скажешь в свое оправдание? Может, есть какие-то обстоятельства, смягчающие твою вину?

Я покачал головой. Втягивать в свои неприятности других означает добровольно стать изгоем в школе.

Миссис Куинн кивнула на маленький пластиковый стульчик перед столом.

— Каждый день мы теряем еще одного. Садись.

Я сел. Снова детский стульчик. Колени стукнулись о подбородок, я щелкнул зубами.

Миссис Куинн достала из ящика стола огромную тетрадь с обложкой из тисненого бархата.

— Хочу кое-что показать тебе, Флетчер. Это мой личный гроссбух. Здесь я храню записи о каждом ученике школы Святого Иеремии.

На вид гроссбуху было лет сто. Я не удивился бы, если бы, стоило директрисе его открыть, из него бы вылетели драконы. Страницы были разделены на графы: в каждой строке значилась фамилия, а за ней — ряд квадратиков с картинками.

— У меня свой метод ведения учета, он позволяет все видеть с первого взгляда. Боюсь, сегодня ты удостоишься картинки, означающей мелкое хулиганство. — Она перелистала первые пожелтевшие страницы, пока не добралась до нынешних учеников. — Вот и мы. Прекрасный набор будущих мировых лидеров.

Я подозревал, что миссис Куинн иронизирует, но кто ее знает? Быть может, она верит в нас больше, чем мы сами.

— Посмотри сюда. Прелестная малышка Мэй Деверо в четвертом классе. Ни разу за всю учебу не заслужила замечания.

Мэй — двоюродная сестра Эйприл. Их отцы — братья, они живут в соседних домах и вообще не разлей вода. Вот и девочкам Деверо приходится быть не разлей вода, нравится им это или нет. Им даже имена дали по названиям соседних месяцев [3] . Родители, видимо, сочли, что это невероятно остроумно. По слухам, Эйприл высказывала недовольство тем, что Мэй недостаточно розово одевается.

— Посмотри на картинки Мэй: счёты, потому что она преуспевает в математике; пара балетных туфелек, потому что в прошлом году она танцевала на нашем смотре талантов; и ангел, потому что она и есть ангелочек. Мало у кого картинки, как у Мэй Деверо.

3

Мэй (May) — май, Эйприл (April) — апрель.