Флетчер Мун — частный детектив

Компьютер немного погудел и — приветствовал сержанта Хоригана на сайте.

Сайт был построен по стандартному шаблону, который используют органы правопорядка по всему миру. Он имел несколько разделов, включая источники информации, поиск по ключевому слову во всех графствах, недавние аресты и отчеты об инцидентах.

Я испытал укол совести; впрочем, не очень-то сильный. То, что я делал, не было противозаконно: граждане имеют право получить доступ к этим файлам согласно Акту о свободе информации. Однако несовершеннолетние, конечно, не должны без разрешения взрослых просматривать досье, находящиеся в разработке полиции.

Я выбрал в меню сначала наше графство, потом Локк и затем запустил поиск по ключевому слову Шарки. Пока сайт составлял список интересующих меня документов, на экране вращался разноцветный круг. В конце концов на новой странице открылся перечень ссылок. В нем оказалось больше сотни незавершенных дел, так или иначе связанных с Шарки. Невероятно! Сержант Хориган как-то показывал мне файлы закрытых дел, и некоторые люди фигурировали в нескольких из них, но ни один преступник и близко не подошел к сотне. Даже на пресловутом Генерале из Дублина висело всего пятьдесят дел.

Я бегло проглядел список файлов. Почти все обвинения сводились к мелким или крупным кражам. Такое впечатление, будто Шарки был в ответе за разгул преступности, бушевавший в Локке на протяжении вот уже десяти лет. Ну, если кого-то интересует мое мнение, скоро его делишкам придет конец.

Пальцы зависли над клавишами. Если я распечатаю эти триста с лишним страниц, то встану на тропу, с которой будет уже не свернуть. Стоит ли мой значок такого риска?

«Да, — решил я. — Стоит».

И застучал по клавишам.

Глава 4 МУН ПОЛУЧАЕТ В ЛОБ

Я помню свое первое дело. Мне три года, я в детских яслях в деловой части Локка. Одна из воспитательниц, Моника, стерилизуя бутылочки, сняла обручальное кольцо с камнем, поставила бутылочки в микроволновку, а когда вернулась к раковине, кольцо исчезло. Оно было не из тех, которые легко могут затеряться, — крупное такое кольцо с цирконием. Кто-то взял его. Моника забилась в истерике и начала перерывать все вокруг. Понадобилось вмешательство трех женщин, чтобы помешать ей разобрать на части канализацию.

Помню, я сидел на большой круглой подушке, жевал сухарь и обдумывал, что произошло. Я знал, кто взял кольцо. Мэри Энн, которая еще только училась ходить и обожала блестящие вещицы. Вообще-то я не видел, как она брала его, и уже достаточно хорошо усвоил законы детской площадки, чтобы понимать — не стоит раскрывать рот, если нет доказательств. Я решил добыть доказательства, потому что неделю назад Мэри Энн стащила у меня шоколадку. Она не в первый раз совершала кражи, и ее следовало остановить.

Я доковылял до места преступления и внимательно осмотрел его. Обнаружив все, что требовалось, я потопал к рыдающей воспитательнице.

— Мэри Энн взяла кольцо, — сказал я.

Моника, несмотря на истерику, вспомнила о своих профессиональных обязанностях.

— Сказал, Флетчер, и хватит. Не надо выдумывать.

— Мэри Энн взяла кольцо, — настойчиво повторил я, надув губы с присохшими крошками сухаря.

Мэри Энн стукнула меня по голове строительным кубиком. Удар получился неслабый. Однако едва кровотечение остановили, я предпринял новую попытку довести дело до конца.

— Мэри Энн взяла кольцо. Пойдите и посмотрите. — Я потащил Монику к раковине. — Видите? — Я указал на красный мазок на чистой в остальном стали, рядом с тем местом, где лежало кольцо. — Джем. Мэри Энн ела джем.

Выражение бесконечного терпения на лице Моники сменилось заинтересованностью.

— Да, но ведь не она одна ела джем.

Я предъявил следующее доказательство.

— Посмотрите. На полу. Следы.

Моника изучила пол. По кафелю в сторону коврика с диснеевскими героями тянулись четыре влажных следа от ходунков.

— У Мэри Энн есть колеса, — сказал я.

Это стало решающим доводом: только Мэри Энн одновременно ела джем и пользовалась ходунками на колесиках. Ее быстро раздели и обыскали. Кольцо нашлось под подгузником, вместе с тремя мраморными шариками, пластмассовым динозавром и двумя связками автомобильных ключей. Теперь я знаю — Мэри Энн страдала тем, что детективы называют «синдромом сороки».

Я воображал, что проявленная сообразительность добавит мне популярности. И ошибся. Кому охота дружить с тем, кто может вызнать все твои секреты? Несмотря на свой юный возраст, я все же понял, что если хочу иметь друзей, нужно перестать находить вещи. Но не перестал. Мэри Энн вот уже почти десять лет ненавидит меня. И не она одна.

Я полночи изучал полицейские отчеты, и вскоре передо мной начала вырисовываться определенная система. В общих чертах дело обстояло так. Шарки находились в полицейском «горячем перечне», и их автоматически брали на подозрение, как только возникало новое дело. Тот факт, что их приплетали к делу, еще не означал, что они виновны или хотя бы являются главными подозреваемыми. Но даже если Шарки совершили только четверть того, в чем их подозревала полиция, не вызывало сомнений, что они — заправилы преступного городского «дна».

Большинство полицейских отчетов указывали на ничем не примечательные происшествия, но были среди них и такие, где описывались отнюдь не типичные кражи. Складывалось впечатление, будто на протяжении последних недель некоторые молодые люди Локка становились мишенью мелких, ловко спланированных и, казалось бы, лишенных мотива преступлений. Однако в руководстве Бернстайна сказано, что мотив есть всегда. Вычислив его, вы, как правило, находите и преступника. Может, Ред Шарки мстит не только мне и Эйприл, но и другим?

Один из этих странных отчетов был датирован седьмым сентября и включал в себя заявление жертвы, мистера Адриана Маккоя. Потерпевший был известен как набирающий популярность местный диджей. Я тщательно перечитал его заявление, делая выписки.

На семнадцатилетие мне подарили вертушки. Ну, проигрыватели для виниловых пластинок. Выписали из Германии, специально для меня. Вы бы видели, сколько в коробках оказалось упаковочного материала, знаете, такого с пузырьками. Там бы хватило, чтобы дом оклеить! У нас в стране подобной техники и близко нет. Звукосниматели сбалансированы до грамма. Прежде чем поставить винил, я с этих вертушек каждую пылинку сдувал. А когда позволял ребятам работать на моей технике, заставлял их надевать хирургические перчатки. А то еще поцарапают. От юнцов чего хочешь можно ожидать, если вы понимаете, о чем я.

Обычно я выступал с этими вертушками по пятницам в центре досуга. Я умею делать переходы так плавно, что вы не сразу догадаетесь, что слушаете другую песню. Девушки любят меня… Вернее, будут любить, когда с меня снимут брекеты.

Однако в прошлый четверг я проводил в школе дискотеку для младших классов. Школьники считают меня своим кумиром. Хорошо получилось. Я здорово разошелся. Я представляюсь как МС Кой, из-за фамилии. Клёво, правда? А по-моему, клёво…

Тем вечером я был в ударе. Ребята забросали меня вопросами о новом оборудовании. Предки тоже оценили.

После шоу я вышел, чтобы отнести пластинки в фургон. Когда я вернулся, то увидел, что кто-то разобрал мои вертушки по винтику. Они лежали на столе, словно пазл. Реально аккуратно разложенные, не сломанные, ничего такого. С ними все было в полном порядке, за исключением одной вещи. Нет, двух вещей. Иглы звукоснимателей исчезли. Кто-то взял иглы. Понадобится месяц, чтобы получить из Германии новый комплект. Это означает как минимум четыре выступления мимо. Поп-культура Локка может зачахнуть!

Кто-то хотел устранить меня на месяц. Вот как бывает с талантливыми людьми. Но МС Кой вернется, и притом в лучшей форме, чем когда-либо. Я использую это время, чтобы отрастить волосы, и смогу заплетать их в косички. Пройдет месяц, и МС Кой ворвется в центр досуга, словно ураган, чтоб там потолок рухнул!.. Ну, это, конечно, я так, просто к слову. Если там и правда потолок рухнет, у меня будут неприятности, да и мама накрутит мне хвост.