Флинг

– Я подумал, что ты, возможно, будешь готова к этому со временем. Я просто хотел, чтобы ты была в списке ожидания на случай, если ты передумаешь, – честно признался Колин.

Тара наконец-то начала успокаиваться.

– Это все равно не объясняет, почему ты снял номер в отеле и почему на тележке стояли два бокала для шампанского! – спросила Тара.

– Какая тележка? Подожди, откуда ты это знаешь? – растерянно спросил Колин. – Ты следила за мной?

– Ты чертовски прав: я проследила за тобой, – откровенно, ничуть не стыдясь, сказала она.

– Предполагается, что мы должны доверять друг другу!

– Я нисколечко тебе не доверяю. И разве я не была права, что в конце концов проследила за тобой? Я почуяла крысу и поймала ее.

– Тара, это была глупая ошибка, и я сожалею.

– О, конечно! Мужчины всегда жалеют только о том, что попались. Ты бы не извинялся, если бы я не видела, как ты заселялся в номер.

– Ну, может быть, я бы и не снял номер, если бы ты фактически не расторгла наш брак! – выпалил, защищаясь, Колин.

– Не смей вешать это на меня! Я не гнала тебя к этой шлюхе. И пусть Господь пожалеет ее, когда я узнаю, кто она такая, – заявила Тара. Сверкнув глазами, она отшвырнула клюшку и вошла в дом.

– Ты куда? – спросил Колин.

– Я собираюсь найти настоящего мужчину и завести собственный роман! – бросила Тара, захлопывая за собой заднюю дверь.

Конечно, на самом деле Тара не собиралась заводить роман. Она просто хотела в пылу момента побольнее задеть Колина. Как бы ей ни хотелось, она не могла вот так запросто броситься в объятия Джека. Она не знала, кто он такой. И она, к тому же, подвела его во второй раз. Ей представился второй шанс, но она снова не воспользовалась им – и все испортила. Третьего Джек не даст ей ни за что… Но это было уже не важно. Потому что Таре не нужен был мужчина, который целовал бы ее лучше. Таре нужен был тот единственный человек, который всегда может исцелить ее боль.

Ей нужна была мать.

Глава 28

Дорога в Голуэй заняла почти три часа, и все это время Тара во весь голос распевала песни ABBA о разбитых сердцах. Сумерки уже накрыли пышные зеленые поля, окружавшие коттедж, в котором она выросла. Но когда свет из кухонного окна родного дома коснулся ее лица, она поняла, что приняла правильное решение.

– ТАРА! – воскликнула ее мать, Шеннон, когда открыла дверь и увидела у порога свою дочь.

Шеннон Фитцсимонс была экстрасенсом-целителем по профессии, и, хотя ей уже исполнилось семьдесят пять, к ней все еще обращались за советом по личным вопросам. Любой профессиональный врач посчитал бы ее так называемые методы лечения бабушкиными сказками, но тем не менее люди приезжали к ней со всей страны. Теперь, впервые в своей жизни, попросить о помощи собиралась Тара. Да и кто еще способен помочь женщине, если не ее мать?

– Привет, мам! – сказала Тара, наклоняясь, чтобы обнять ее.

– Какой сюрприз! – воскликнула Шеннон, застигнутая врасплох внезапным появлением дочери. – Входи, входи.

Тара вошла в маленький коттедж.

– Почему так поздно? – спросила Шеннон, ведя ее на кухню. – О боже мой, не говори мне. ТЫ БЕРЕМЕННА!

Возможно, с годами ее экстрасенсорные способности несколько ослабли.

– Нет, мам. Боюсь, у меня не очень хорошие новости, – со слезами на глазах сказала Тара.

– Господи, милая, все в порядке?

– Я даже не могу подобрать слов, – сказала Тара, смущенная предательством Колина.

– Садись. – Шеннон выдвинула кухонный стул. – Я поставлю чайник. Все выглядит немного проще, если в руках есть чашка горячего чая.

Опустившись на стул, Тара оглядела расставленные по комнате безделушки. В царившем здесь привычном хаосе она действительно чувствовала себя дома. И этот дом был шумным. Живым.

– Знаю, здесь не помешало бы немного прибраться, – сказала Шеннон, заметив, как Тара с изумлением оглядывает комнату.

– Нет, мам, все идеально!

– Кстати, твой старый друг Том О’Мэлли постоянно спрашивает о тебе, – поведала Шеннон, ожидая, пока закипит чайник.

– О, как он? Вы часто с ним разговариваете? – спросила Тара. Настроение ее мгновенно улучшилось.

– Он сидел у меня сегодня. Пришлось дать ему лекарство от растяжения связок, – сказала Шеннон.

– О, с ним все в порядке? – спросила Тара.

– Господи, да. Просто растяжение связок в паху! Я обмакнула веревочку в сливочное масло, чтобы он обвязал и носил. Уверена, растяжение прошло за считаные минуты, – сказала Шеннон, улыбаясь.

Тара улыбнулась в ответ. Колин, конечно, высмеял бы такой метод лечения, хотя Шеннон однажды удалила бородавку с его колена, просто дав ему пенни.

Чайник наконец закипел, и Шеннон принялась готовить чай на двоих. Дав ему настояться, она наполнила любимую чашку Тары.

– Моя чашечка! – сказала Тара, вспоминая, как сильно любила ее раньше. Первый же глоток подействовал не хуже джин-тоника. Чай, заваренный матерью, всегда особенный.

– Боже, вот чего мне недоставало! В Дублине я в основном пью кофе, – зажмурилась она.

– Ну ты всегда любила чай, когда жила здесь. Раньше ты каждый вечер приходила из своей комнаты в кухню с шестью или семью чашками, – пошутила Шеннон.

– «Ирландская тропа позора» – так ты это называла, – рассмеялась в ответ Тара. И тут же погрустнела.

– Все в порядке, милая. Не держи это в себе, – сказала Шеннон, дотрагиваясь до ее руки.

Тара глубоко вздохнула. Почему ей стыдно за то, что ее обманули? Почему ей так трудно об этом говорить? Впрочем, она знала ответ на подсознательном уровне. В некотором смысле она не могла по-настоящему судить Колина. Не имела права первой бросать камень. Она ведь тоже планировала завести роман! Возможно, предательство Колина заставило ее посмотреть на себя со стороны. С другой стороны, она же просто собиралась встретиться с мужчиной, чтобы выпить и поговорить. Колин же отправился в гостиничный номер, чтобы заняться сексом. Да, совесть была нечиста у обоих, но от мыслей к делу перешел только он. Ее поведение, каким бы скандальным ни выглядело, представлялось гораздо более невинным, чем у Колина. Он глубоко ранил ее, и залечить эту рану могла только мать.

– Колин изменил мне, – сказала наконец она.

– ЧТО? – удивилась Шеннон. – Ты шутишь! Этого не может быть, Тара.

– Я сама все видела, мам. Он солгал мне. Сказал, что работает допоздна. Но я видела, как он вошел в гостиничный номер. Я не знаю, кто та женщина, но да поможет Бог этой шлюхе, если я когда-нибудь узнаю ее имя!

– Человек, оказавшийся между двумя табуретами, обычно падает на землю. Но я просто не могу представить Колина с другой женщиной. Вы двое всегда были так влюблены друг в друга! Знаю, вы деретесь, как кошка с собакой, но уверена, что лучшие отношения часто бывают именно такими, – сказала Шеннон.