Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

— О, эта знойная Миссисипи! Слава Богу, милые дамы, что вам не довелось пережить недавний ужасный ураган… если бы вы видели этот шторм!

При этих словах коварное колено Попюлюса в плотную придвинулось к бедру Золотой Ляжки, которая целиком соответствовала его понятиям о женской красоте.

Впрочем, молодая женщина даже не шелохнулась при этом знаке внимания. Гаэтан поспешно подхватил реплику своего друга:

— Жуткое зрелище! Такой бури не бывало на людской памяти… Ветром сносило крыши с домов… гм…

— Да, — пришел на выручку Попюлюс, — а потом взбунтовались чикачи, и мы все отправились спасать форт Розали!

— Но, к счастью, — продолжил Гаэтан, — вернулись вовремя, иначе нам не удалось бы познакомиться с самыми очаровательными созданиями, какие только можно представить!

Д’Артагет в изнеможении умолк и взглянул на Попюлюса. Тот лишь пожал плечами.

Наступила мучительная пауза, когда слышалось лишь щебетанье птиц, порхающих среди зелени. Молодые люди покосились на дам. Все шестеро сидели неподвижно, словно статуи.

— Гм… что вы на это скажете, Попюлюс? — спросил д’Артагет.

— Быть может, они немые? — высказал предположение барон де Проте.

— Говорят, царица в наказание приказывает вырывать язык!

— Боже мой!

Молодые дворяне с любопытством уставились на фрейлин. Те сосредоточенно рассматривали носки своих туфель, правда, Тонтон и Трюи все еще продолжали с остервенением обмахиваться веером.

— Или же они глухие! — воскликнул д’Артагет, с грохотом роняя шпагу.

Все шесть фрейлин одновременно подскочили от неожиданности.

— Нет, нет! Не в этом дело! — вскричал Попюлюс, хлопая себя по лбу. — Я все понял, Гаэтан, они говорят только по-русски… вы не говорить по-французски?

— Вы говорить по-русски?

— Вы не понимать?

Увлеченные своей идеей, молодые люди жестикулировали и гримасничали, стараясь объясниться с дамами, которые пребывали в явной растерянности. Наконец Тонтон решилась открыть рот.

— Ну да… говорим только по-русску, цыпленочек!

Попюлюс и д’Артагет, услышав это, вытаращили глаза. Секунд десять оба не могли выговорить ни слова. Попюлюс первым пришел в себя и возопил с великой радостью:

— Говорят только по-русску, цыпленочек! Ха-ха! Каково, приятель? Вот это да! Очаровательно, просто очаровательно! Где еще такое услышишь?

Д’Артагет также пришел в бурный восторг.

— Восхитительный акцент! А мы говорить только по-французску!

— Наши дамы им в подметки не годятся!

— О, прелестные русские курочки, цыпленочек обожает вас!

Молодые люди в восхищении стали целовать фрейлинам ручки, осыпая их комплиментами и всячески с ними заигрывая. Девки не знали, что и думать. Постепенно они уступили буйному натиску своих обожателей — сначала улыбнулись, а потом искренне рассмеялись. Вся компания сотрясалась от безумного хохота. Лед был сломан.

— Говорите же! Скажите еще что-нибудь! — умолял Попюлюс.

— Об чем, миленький? — жеманно осведомилась Золотая Ляжка.

— Славные ребятки, правда, бабоньки? — добавила Нене.

Попюлюс и Гаэтан в восторге всплеснули руками Они были очарованы и покорены девками с Нового моста.

Тем временем Батистина и господин де Бель-Иль осматривали хозяйственные пристройки.

— В Бель-Иле вполне хватит места и для ваших рабов, дорогая княгиня…

И герцог широким жестом обвел хижины, расположенные рядом с конюшней.

— У меня нет рабов… Это мои друзья! — безмятежно возразила Батистина.

— Клянусь святой Богородицей! Ваши друзья? — вскричал господин де Бель-Иль, задохнувшись от изумления.

— Да, они свободные люди… Впрочем, так принято у нас в России! — не моргнув глазом, солгала Батистина.

— О! А я слышал, что мужиков бьют кнутом и…

— Гнусные домыслы! — резко оборвала его Батистина.

— Да? Прекрасно… прекрасно… — бормотал герцог, постепенно приходя в себя. — Вы… быть может, вам слишком жарко здесь? Пойдемте по этой тенистой аллее!

— С большим удовольствием!

Маршал с невестой направились под сень раскидистых дубов. Густая листва укрывала их от нескромных взоров. Зонтик теперь был ни к чему, и герцог быстро избавился от него, прислонив к стволу одного из деревьев. Все вокруг благоухало запахом цветущей акации и розового лавра. Господин де Бель-Иль упорно молчал.

— Какая дивная природа! — вздохнула Батистина, желая нарушить эту паузу.

— Ах, мадам, красота природы не идет ни в какое сравнение с вашей прелестью! — пылко воскликнул господин де Бель-Иль и опустился на одно колено, чтобы сорвать цветок.

Батистина взглянула на своего жениха. Тот покраснел от натуги, едва лишь наклонился к земле.

— Берегитесь, сейчас я вас поймаю!

В ответ на эту угрозу раздался звонкий смех. Батистина нервно обернулась к аллее, обсаженной лимонными деревьями. Молодой дворянин, снявший камзол и жилет, догонял девушку, а та бежала, грациозно придерживая рукой подол пышного платья. При виде Батистины и герцога юная особа остановилась и немедленно присела в глубоком реверансе. Она раскраснелась и запыхалась, но явно чувствовала себя счастливой. — Герцог, выпрямившийся не без труда, шепнул Батистине на ухо.

— Это Эмилия резвится со своим женихом! Господин де Портжуа скоро сделает официальное предложение руки и сердца… очень милый молодой человек, ваше высочество! Дети мои, подойдите ближе! — произнес герцог громко. — Поклонитесь ее высочеству!

Батистина не помнила себя от ярости. Закусив нижнюю губу до крови, она взглянула на юную пару таким взором, что ей могла бы позавидовать сама царица.

«Ох! Лучше не показываться им на глаза! Сейчас здесь такое начнется! Уйду-ка я по-английски!» — подумал Жорж-Альбер, следивший за играми своего хозяина с Эмилией, прыгая с ветки на ветку, а теперь незаметно соскользнувший вниз с намерением укрыться за огромной пальмой.

Маленькая обезьянка отличалась мудростью. Зная гордыню Флориса и Батистины, Жорж-Альбер предпочел не вмешиваться.

В глазах Флориса вспыхнул иронический огонек. Он подчинился герцогу и вместе с Эмилией направился к княгине. Розовая девица опять присела. Батистине хотелось выдрать эти мерзкие кудряшки. Флорис же поклонился с изысканной любезностью.

— Безмерно счастлив и горд увидеть вновь ваше императорское высочество! — произнес он, выделив последние слова.

Батистина боролась с желанием ударить его веером по лицу. Однако ей необходимо было ответить, и она сказала ледяным током: